Здесь не было ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего мир рядового Спингарна: Бог не станет глядеть множеством глаз, спрятавшись в жужжащих механизмах из стекла и металла; Бог не станет обитать в кубической комнате иссиня-черных и чисто-белых цветов; и он не будет держать солдата королевы Анны в столь долгом ожидании, решая, что с ним делать.
Кем бы Арбитр ни был, он ждал, пока Спингарн сделает первый ход.
— Все было так реалистично, — услышал Спингарн свое собственное бормотание. — Я не думаю, что сбежал бы из Игры, если бы не доспехи, — знаете, сэр, это была ошибка.
Он вспомнил приближавшуюся металлическую башню с острым, обагренным кровью мечом, вытянутым вперед. Его охватила паника. Помещение казалось знакомым. Даже глаза, мерцающие тысячью цветов, кажется, он тоже видел когда-то. Воспоминание о них было далеким и пугающим, но он встречал их раньше. Он бывал уже в этом помещении. Только был ли он в то время Спингарном? Его страх усилился. Спингарн двинулся прочь от ажурных механизмов. Они следили за ним, осматривая, наблюдая, спрашивая.
— Я знаю, что я не Спингарн, — сказал он сканерам.
Они должны ответить. Признание в ответ на признание.
Еще одно смутное воспоминание пронеслось в его голове: они не ответят. Они не могут ответить! Пока Спингарн не будет знать, почему — не будет знать условий Игры. Пока он не узнает, почему он смог прокричать, что хочет вырваться из вонючего тоннеля с его холодом, смертью и страхами.
— Я не настоящий Спингарн, — повторил он. Все «когда» и «как» требовали, чтобы на них обратили внимание.
Спингарн услышал, как говорит вслух:
— Я не Спингарн. Я — Вероятностный человек.
Он не имел понятия о том, что это означает, так же, как не знал, что скрыто за сканерами.
Тем не менее он был вполне уверен, что он — не рядовой Спингарн. Не тот рядовой Спингарн, который был моряком и которого очаровали гигантские корабельные пушки. Пушки поразили его, заряды пороха, превращающиеся в огненную ярость, привели в бурный восторг, и Спингарн ухватился за возможность вступить в Седьмой полк мушкетеров Ее Британского Величества, надеясь работать с порохом и поистине дьявольскими машинами разрушения.
— Это не я, — сказал Спингарн. Он вспомнил другие Игры в других Сценах. Игры?
— Да, — пробормотал Спингарн вслух. Его радовала возможность покончить с сотней альтернатив, среди которых могла ждать только полная дезориентация и безумие. — Да! Я взял тайм-аут в этой Игре.
С Играми разобраться было просто, потому что где-то в глубине его разума хранились воспоминания об истории эволюции Сцен. Спингарн знал, что он находится не в небесном убежище. Его вытащили из аттракциона, который известен под названием Сцен. Со времени Прекращения Труда они стали убежищем для человеческой расы, полностью освободившейся от отчаянной борьбы за существование, борьбы, которая была выиграна. Работали только машины. А люди играли в Сценах.
Он — не рядовой Спингарн, а кто-то другой, обладающий обрывками воспоминаний и смутным сознанием, — участвовал в Сцен е, в безнадежной Игре. И он взял тайм-аут, чтобы получить шанс вернуться в свой собственный мир. В каком он был времени?
Затем возникли воспоминания о других Играх. Каждый раз — опасные моменты, когда он, бывший рядовой Спингарн, стартовал заново в одной из сотен Сцен, построенных человечеством, чтобы не угаснуть от безделья. До Спингарна дошло, что он находился в самой гуще событии, одно опаснее другого. Эти Игры едва не закончились для него при осаде Турне.
Спингарн вспомнил некоторые из других Игр и содрогнулся.
Но был путь вовне.
Нужно вспомнить, что ты можешь взять тайм-аут.
Когда ты произнесешь слова вслух, тебя доставят в капсулу тайм-аута.