Однако даже в такой ситуации боевые действия развивались для Японии отнюдь не безоблачно. После коварного нападения на русский флот, сухопутные бои начались только через четыре месяца! Ровно столько времени самураи не могли высадить десанты, хотя и на суше преимущество стало складываться в ее пользу. Причин тому несколько, в том числе и захваченная японцами инициатива, и огромная удаленность театра военных действий от самой России. В то время, как нам приходилось везти войска, снаряжение, продовольствие и пр. по одноколейной железной дороге за 10 тысяч километров, японцы находились менее чем в 1000 км морского пути! Но и в таких условиях русская армия дралась на славу и если оценивать качественную сторону дела, то еще и неизвестно, кто эту войну проигрывал.
У японцев тоже были свои проблемы. Для того, чтобы успешно разгромить Россию, Японии было необходимо решить две задачи: завоевать господство на море и уже пользуясь этим, высадив десанты, разгромить сухопутную армию. Но это было непросто. Русский флот практически в два раза превышающий японский, был перед войной разделен между Балтийским, Черным морем и Дальним Востоком. Такое распределение сил понятно — корабли находятся на основных направлениях, откуда может возникнуть угроза. Но даже поделенный наш флот представлял собой грозную силу. Порт-артурская эскадра адмирала Алексеева насчитывала 7 броненосцев и 4 броненосных крейсера, в то время, как адмирал Того мог собрать лишь 6 броненосцев и 6 броненосных крейсеров. Для того, чтобы выполнить свою задачу и выиграть эту войну, японцы должны были нанести поражение Дальневосточному флоту до прибытия остального русского флота. Надо разбить противника порознь, не дав соединиться частям его довольно большого флота! Да еще и с минимальными потерями для себя. Вот откуда рождается японская стратегия внезапного удара по флоту без объявления войны.
Но первый удар не смог вывести русский флот из строя полностью. Вот здесь на помощь японцам снова пришли англичане. Без их поддержки, адмиралу Того, наверняка не удалось бы разгромить наши эскадры по очереди. То, что Россия попытается перебросить свой Балтийский и Черноморский флот на Дальний Восток, было очевидно еще до начала войны. Этот поистине ключевой вопрос обсуждался еще в январе 1904 года, когда в Токио вопрос о начале войны с Россией был в принципе решён, и обсуждались последние детали. А именно координация действий Японии и Англии, для достижения наиболее полного военного поражения России.
Инициативу проявила Япония, и 11-го января 1904 года состоялась беседа японского посланника в Лондоне Хаяси с лордом Ленсдауном. На ней японец прямо поставил вопрос о возможности запрета прохода через Дарданеллы русского Черноморского флота, заявив, что рассчитывает на добрые услуги правительства Британии. Балтийский русский флот также ни в коем случае не должен быстро попасть к театру военных действий, для этого в самом крайнем случае планировалось его военное уничтожение силами британского флота. Это означало новую англо-русскую войну, что для Британии было нежелательно, поэтому такой вариант оставили напоследок. Японцам британцы пообещали остановить и задержать русских дипломатическим нажимом, не прибегая к военной силе. Стратегия англичан в этом вопросе формулировалась, как целый спектр действий, от требования объяснений от России, до «серьезного уведомления», и далее к демонстрации силы и разрыву отношений, но все же без объявления войны.
Надо понимать, насколько важным для Британии было выиграть для японцев драгоценное время. Для этого англичане использовали все возможные методы. Сильный дипломатический нажим был оказан на русское правительство. Проплыви русские черноморские корабли в Средиземное море, останавливать их можно было только самыми грубыми угрозами. Следовательно, надо было не допустить форсирования ими Дарданелл. Этого британцы сумели избежать, осуществив двойное предупреждение. Сначала, 11-го июня 1904 года, устами посла в Петербурге Гардинга в беседе с русским министром иностранных дел Ламздорфом. Затем, для пущего эффекта, Великобритания устроила и военно-морскую демонстрацию вблизи Дарданелл. Николай II, как и надеялись в Лондоне, решил не искушать судьбу и к войне Дальневосточной не добавлять вторую Крымскую. В итоге было решено отказаться от плана переброски на Дальний восток черноморской эскадры и ограничиться посылкой кораблей из Балтийского моря. Накануне выхода кораблей в русскую столицу посыпались многочисленные донесения русских дипломатов и агентов контрразведки о возможных попытках японцев диверсионным путем сорвать переход кораблей на Тихий океан. Такие сообщения, командующий, контр-адмирал Рожественский, начал получать еще в самом начале формирования эскадры. Сейчас сложно судить были ли готовы японцы к диверсии или нет, однако европейские газеты, как по команде стали печатать сообщения о подозрительных судах и японских агентах, загадочных перемещениях и непонятных действиях таинственных кораблей.
В результате, когда наша эскадра двинулась в путь, нервы у моряков уже были на пределе. Чтобы избежать возможных инцидентов, Дания, через чьи воды плыла эскадра, приняла серьезные меры безопасности. Датские корабли разгоняли и задерживали все подозрительные суда, не давая им приближаться к русским. Англичане этого не сделали. Результатом стал знаменитый инцидент у Доггер-банки, когда в условиях нулевой видимости русский флотоводец отдал приказ открыть огонь по приближающимся кораблям. Они оказались английскими рыбаками. Один траулер потоплен, были убитые и раненые. Русское правительство немедленно заявило, а вскоре и осуществило выплату компенсации (65 тыс. фунтов), и предложила разобрать возникшую проблему в суде в Гааге. Позднее суд примет решение, что действовали наши моряки правильно. Но в Англии голоса разума никто не слышал: возмущенная толпа чуть было не разгромила русское посольство. Европейские же газеты использовали Доггер-банку, как повод для развязывания антирусской истерии. И лондонские газеты тоном и накалом своей ненависти к России немногим отличались от парижских!
От этого инцидента польза была лишь одна: убедившись, что русские шутить не будут, японцы так и не решились провести никаких диверсионных актов. Но пропустить русский флот англичанам было нельзя — это ставило под сомнение всю задуманную ими операцию по ослаблению, а, если получится, то и уничтожению России. Поэтому еще до Доггер-банки, англичане в грубой форме отказали нашей эскадре в возможности заправляться углем с британских складов по маршруту ее следования. Такую же позицию по отношению к своему союзнику России заняла и Франция. Топливную проблему решили и без них, но это также задерживало русские корабли. Серьезность ситуации показывает тот факт, что для получения угля правительство Николая II было вынуждено гарантировать Германии военную помощь, в случае возникновения конфликта немцев с Великобританией именно из-за германских угольных поставок русскому флоту!
Созданные англичанами многочисленные трудности сделали свое дело: русский флот поплыл в Китай вокруг Африки! Почему? Потому, что, британцы отказались пропустить нашу эскадру через Суэцкий канал! Пришлось плыть вокруг Африки, что привело к увеличению срока плавания, износу техники и замедлению хода кораблей от обрастания ракушками. В конце этого пути длиной в 16 400 миль русскую эскадру, семь месяцев шедшую к месту гибели, ждал разгром в Цусимском сражении 14–15 мая 1905 года…
Пришло время поговорить и о «втором фронте», что так любезно открыли наши революционеры на «союзные» деньги в тылу воюющей русской армии. Мы могли в этой войне победить. Скажу больше, мы бы обязательно победили, если бы не пятая колонна внутри страны. Великий князь Александр Михайлович Романов в своих мемуарах правильно уловил главной проблемы, с которой столкнулась русское правительство: «Ни один народ не выигрывал и не мог выиграть войны, борясь с неприятелем, находившимся на расстоянии семи тысяч верст, в то время как внутри страны революция вонзала нож в спину армии».
Будущие хаос и анархия были в России четко организованы. Тем, кто всерьез верит в самопроизвольное начало первой русской революции, следует обратить свое внимание на один малоизвестный факт. 27-го января 1904 года в Санкт-Петербургскую государственную сберегательную кассу обратился вкладчик Филипп Воронов, получивший послание, лейтмотивом которого был истеричный призыв: “Спасайте ваши деньги”. Подобные письма (как рукописные, так и отпечатанные на гектографе) внезапно появились в самых разных частях Российской империи и в короткий срок наводнили страну. Авторы листовки пугали: “Министрам нужны деньги на войну с Японией. Они берут наши деньги в сберегательных кассах и дают нам ренту”.