– Размечтался!
– Не понял! – Саша резко повернул к ней голову.
– На дорогу смотри! – разволновалась Таня.
Но Гасанов продолжал смотреть на нее, а «Опель» тем временем набирал ход.
– Ты моя или не моя?
– Твоя! Твоя! – поспешила согласиться она.
– То-то же! – Сашка переключил внимание на дорогу, выровнял машину, и она облегченно вздохнула. Уж лучше Гасану принадлежать, чем лежать мертвой в расплющенной от удара машине.
– Ты не думай, это нормально. У нас один пацан бабу в карты выиграл, и ничего… – с ухмылкой сказал он. – Душа в душу жили… Пока он ее не проиграл…
– И это, по-твоему, нормально? – возмутилась Татьяна.
– Лихие люди – лихая жизнь… И я лихой человек! Завтра в кабак сходим… – взбудораженно добавил он. – А сейчас ко мне домой!
Гасанов подвез ее к блочному пятиэтажному дому с грязно-серыми стенами. И в квартире было так же грязно и серо. Старые обои, ветхая мебель, запах тухлых тряпок и гниющего дерева. Зато две комнаты.
На кухне в холодильнике нашлось полбатона сервелата, кусок сыра, а в шкафу целая булка слегка зачерствелого хлеба. И чай Татьяна нашла, и сахар. Саша вышел в комнату и быстро вернулся с бутылкой виски в руке.
– Не хочу, – качнула Татьяна головой.
– Почему?
– Не хочу и все.
– Ну, мы же в ресторан собирались…
– В ресторане, может, и захочу.
– Ну, сегодня нельзя… Сегодня дома нужно быть… Позвонить могут. – Саша в смущении кивнул в сторону прихожей, где на тумбочке стоял телефон.
– И мне нужно быть. Завтра занятия.
– Тут недалеко, я тебя отвезу. Завтра. Останешься?
– На диване себе постелешь.
– На диване? – Он жалко глянул на нее, но тут же нахмурил брови, пытаясь изобразить хозяина положения. Ну да, он же крутой разбойник, его все должны бояться.
– Я должна к тебе привыкнуть.
– Ну да, ну да… – Он раздосадованно поскреб пальцами подбородок. – Может, все-таки выпьешь?
На этот раз Татьяна не сдержалась и рассмеялась.
– Что-то не так? – спросил Сашка, с беспомощным подозрением глядя на нее.
– Я хочу спать. Одна… Постелешь мне?
– А как насчет ванны?
Татьяна кивнула. Пусть будет ванна. Перекусив, она пошла в ванную, приняла душ и преспокойно отправилась спать.
Утром Гасанов приготовил завтрак, подвез ее к институту, а после обеда забрал домой. А до этого перевез к себе из общаги ее вещи, все, до последней резинки от бигудей. Татьяна не возражала…
А вечером они отправились в ресторан. Посидели, выпили, подшофе вернулись домой. И, оказавшись в спальне, Сашка набрался смелости повалить ее на кровать. Но Татьяна сказала «нет», и он, как ни странно, отступил. А ведь мог бы и продолжить, вдруг она бы преклонилась перед его силой…
На первое – солянка, на второе – картофельное пюре с телячьей отбивной, на третье – рюмка водки. А на десерт – Костя. Такой вот выбор сделал Гасан. Сначала пообедал в одиночестве, а затем позвал его. И не откажешь ему. Он хоть и козел, но за ним сила. Пролетарская братва гремит на весь город, а Сашка хоть и не самый яркий, но все же ее представитель.
Костя молча сел за стол, выложив перед собой сжатые в кулаки руки. Если Гасан хочет снова подраться, он готов, даже рад будет. Неуютно на душе, когда последнее слово за Сашкой.
– Ты чего такой напряженный? – цокнул тот языком. – Нормально все, бить не буду.
– Я буду, – хищно сощурился Костя.
– Ты что, серьезно? – на мгновение оторопел Гасан.
– А почему нет?
– Из-за Танюхи?
– Вообще. Спать спокойно не могу, все думаю, как тебе морду набить.
– Ну и шутки у тебя! – усмехнулся Сашка, настороженно глядя на него.
– Это не шутки. Чего пришел?
– Да спросить хотел… – замялся Гасан.
– Спрашивай.
– Злой ты какой-то сегодня.
– А ты добрый?
– Ну, не злой…
– Припекло? Проблемы?
– Почему сразу проблемы?
– Потому… Накаркать боюсь, а так бы сказал.
Костя знал, чем для Гасана может закончиться бандитская жизнь. Сегодня на коне, а завтра на щите. Пролетарские с южаками схлестнулись, с обеих сторон стреляют, только и разговоров об этом. Как бы Гасана не зацепило…
– А ты не каркай, – поморщился Сашка. – Если наших не станет, за «крышу» отстегивать будешь.
– А ваших может не стать?
– Да все может быть… Я же говорю, не радуйся… И не бойся ничего. Пока я на плаву, тебя никто не тронет… Ты же знаешь, уговор дороже денег.
– Это ты о чем? Или о ком?
– И о ком, и о чем… Ты на меня волком не смотри, не надо. Я тебе не враг…
– Но и не друг.
– Да мы и не были друзьями… – пожал плечами Сашка. – А если разобраться, так только ты мне и друг… Ну, чего сидишь? Выпить неси!
Костя подозвал официантку, велел ей принести штофик водки да закусить чем-нибудь. Друг ему Сашка или нет, но рэкетиры его не беспокоят. А то, что из-за Тани схлестнулись, так это всего лишь эхо былой войны. Из родных краев эхо…
Соня подала графинчик водки, рюмки, выгрузила на стол тарелки с колбасно-сырной и овощной нарезкой. Уходя, она кокетливо глянула на Костю и завлекающе крутанула бедрами. Романа как такового между ними не было, но иногда на него находило, как правило, по пьяной лавочке. Выпьет и под юбку к ней, а она только тому и рада.
– Ничего телка, – глядя ей вслед, без всякой зависти сказал Сашка.
– Ну, с Танюхой не сравнить, – усмехнулся Костя.
– А ты сравниваешь?
– Ну, бывает.
– У тебя с ней что-то было?
– Ну, было, – поморщился Костя. Гасан сам поднял эту тему, пусть получает.
– В смысле, с этой? – Сашка кивком головы показал на Соню.
– И с этой.
– А с Танюхой? – Голос у Гасана дрогнул под напором ревности.
– Что-то я тебя не пойму, к чему этот разговор?
– Не было у тебя ничего с Танюхой! – Сашка поднял руку, нацелив на него указательный палец. Казалось, он собирался ткнуть им в глаз.
– Ну, не было, и что?
– А я знал!.. Знал!.. – как-то не очень убедительно обрадовался Сашка. – Она вроде и хочет, а потом раз, и на замок!..
– О чем это ты?
– И с тобой так же было!
– На замок?.. Ну, может быть, – усмехнулся Костя.
– Завидуешь? – зло посмотрел на него Сашка.
Костя ничего не сказал. Зависти, конечно, не было, но и счастья Гасану с Таней желать почему-то не хотелось.
– Ты у меня смотри!
– Да пошел ты! – Костя наполнил рюмки и поднял свою: – За все хорошее!
Сашка кивнул, чокнулся с ним, выпил. О Тане они больше не говорили…
Глава 6
Сначала на кухне хлопнула форточка, только затем Татьяна услышала, как открылась дверь. И тут же по прихожей затопали быстрые шаги. Она внутренне напряглась. У Саши какие-то проблемы, мечется он, места себе не находит. Враги у него, воюет он с ними. Что, если в дом ворвались отморозки?.. И зачем она только связалась с бандитом?
Но в пригарном дыме всплыло Сашино лицо. Рыбу она жарила, надымила, но это не должно его злить. Жареный карп на ужин будет, разве ж это плохо? Но Саша смотрел на нее сердито. И взбудораженно.
– Вещи собирай! Ехать надо!
– Куда?
– Давай! Давай! – Он схватил ее за руку, выдернул из кухни.
– Может, скажешь, что случилось? – уже в спальне спросила она.
– Случилось! Дергать отсюда нужно!
– Почему?
– А сейчас подъедут бакланы, насуют в три короба, узнаешь! Давай, давай!
Татьяна все поняла, засуетилась. Не было у нее желания попадать под раздачу, и она за три минуты собрала свои вещи. Сашка схватил чемоданы, сумки, спустил вниз, к машине. Чуть ли не силой затолкал ее в салон, сел за руль, дал «газу». И только когда «Опель» выехал со двора, она вспомнила о сковородке, которая стояла на огне.
– Я плиту не выключила!
– Да гори оно все синим пламенем!
– Пожар будет!
– Пожарные затушат!
– Я серьезно!
– Я тоже! Братва подъедет – и огонь затушат, и рыбу сожрут… Ищут меня, понимаешь! Меня сожрать хотят! А там только рыба, гы-гы!
– Тебе смешно?
– А что мне, плакать?
– Тебя убить могут!
– И тебя тоже!
– И меня?! – Татьяна схватилась за голову. Дернул же ее черт связаться с бандитом! Знала ведь, что добром это «счастье» не закончится.
– Не боись, нормально все будет! – Гасанов хотел улыбнуться, но лицо исказила страдальческая гримаса.
– Ты всегда так говоришь! Все у тебя нормально! Тогда почему мы убегаем?
– Потому что жить хотим… Съедем с города, затаимся, переждем…
– А универ? А учеба?
– Все, отучилась, милая…
– Я так не хочу!
– Давай без истерик! – то ли потребовал, то ли попросил он.
– Это не истерика, – мотнула головой Татьяна. – Я не хочу никуда ехать.
И учеба у нее в Николайске, и Костя здесь. Пусть он и не с ней, но надежда есть. Пока он где-то рядом, есть. Может, он одумается, поймет, как плохо жить без нее…
Не смогла она полюбить Сашу. И нет никакого желания принадлежать ему. Дело не в чертовом уговоре между ним и Костей, дело в чувствах. Любит она Костю, и все тут…