Если вы, Бэн, имеете такое намерение, тогда никто, конечно же, не будет…
— О, что вы, сэр, ничего подобного! И в мыслях не держу! — воскликнул, вскакивая со своего места, Маньян. — Наоборот, я надеюсь, что мое усердие в скором времени принесет настолько эффективные результаты, что это никак не сможет остаться незамеченным у членов комиссии по аттестации и повышению, заседание которой уже не за горами.
— Прошу прощения, господин министр, что отрываю вас от интересной беседы, — вмешался человек с пухлым лицом и в военной форме. — Но кто-нибудь наконец соизволит рассказать нам, темным крестьянам, в чем, собственно, проблемы? Вы говорите, бедствие. Так, может, нам следует предпринимать какие-то меры, идти на какие-то шаги, вместо того, чтобы сидеть вот тут и без толку варежки разевать?
— Успокойтесь, Фрэд, — сказал заместитель министра, глядя свысока на полковника. — Я, честно говоря, думал, что, после того как Бэну удалось вскрыть серьезные упущения в системе безопасности в случае с корзиной для бумаг Друсилы Линчпин, вы посчитаете благоразумным не особенно-то выделяться некоторое время. Потому что безопасность находится под вашей персональной ответственностью.
— Это мне прекрасно известно, не сомневайтесь. Но сейчас ведь речь о другом: на нас наступает какая-то беда. Чего лишний раз поминать привычки старухи Друси выкидывать к чертовой матери все важные документы? Мы все отлично знаем, что за ней такое водится. Мы все также отлично знаем, что ее уже давно бы уволили отсюда, если бы она не была такой шишкой в Женском Освободительном Движении.
— Но все же, возвращаясь к вопросу о подстерегающем нас бедствии… — заискивающим тоном замурлыкал Маньян. — Если мы имеем дело с нависшей над какими-то там неопределенными массами земных низов бедой, пусть даже резней, в пограничном мире… название которого все время ускользает из моей памяти…
— Мир, которому угрожает опасность, является не чем иным, как планетой Фезерон, Маньян, — строго сказал с другого конца стола тоненький, с белесыми волосами моложавый человек. — И я удивлен, что вы не можете вспомнить название планеты, которая занимает такое важное место в истории мирной земной колонизации! Фезерон — показательный пример просвещенной земной колониальной практики. Вы помните, должно быть, что это был абсолютно необитаемый мир с природными условиями, на девять десятых соответствующими земным стандартам. Землянам почти не требовалось привыкать к этой планете, не было никакой необходимости уплотнять туземное население, что вызвало бы негативное отношение к предкам из потомков во втором же поколении!
— Разумеется, Перри. Вам нет никакой необходимости читать нам здесь вводную лекцию по истории колонизации за пределами Солнечной системы, — сурово заметил Кранкхэндл. — Даже Бэну, видимо, известно, что Фезерон олицетворяет в себе все то, что чрезвычайно дорого каждому коренному землянину вне зависимости от его политической ориентации. Теперь эта планета подвергается опасности и против этого в одном ряду выступит как коммунист, так и джентльмен, придерживающийся либеральных взглядов. — С этими словами Кранкхэндл метнул свой холодный министерский взгляд в сторону сотрудника информационного агентства, который беспокойно ерзал в своем кресле с высокой спинкой.
— Ну что вы, ей-богу! — воскликнул Маньян. — Разумеется, мне хорошо известна великая история Фезерона. И ее родословная тоже. Но Джордж не особенно-то распространялся передо мной об общих проблемах, он просто упомянул о земных низах и больше ничего.
— Послушайте, ребята, — с каким-то принужденным чистосердечием заговорил полковник Андернакл, поднявшись из-за стола с несколькими ручками в одной руке и блокнотом в другой.