Я не поверил его внезапной заботливости.
— Неужели?
— Да. Это видно по твоему лицу, — сказал он, качая головой.
— Мое лицо — сплошной металл, что на нем можно увидеть?
— Я говорю о глазах, — объяснил Отхо. — Они как-то потускнели, будто твои фотоэлектрические контуры разладились. И мне не нравится тембр твоего голоса.
Новость меня испугала. Я почувствовал себя еще хуже.
— Тебе следует защитить мозговые ячейки от ужасных перепадов температур, которым ты их подвергаешь, — напрямую сказал Отхо. — Знаю, что обычно жар и холод ничего для тебя не значат, но сейчас…
Он вышел и тут же вернулся с толстым одеялом.
— Вот, это подойдет. Давай я укутаю тебя, Грэг.
Он обмотал одеялом мою голову и плечи. Потом решил измерить температуру.
— Можно это сделать с помощью чувствительной термопары, введенной в твой топливный бак, — предложил он.
Меня, говоря по правде, тронула его забота.
— Не тревожься обо мне, Отхо, — сказал я слабо. — Это лишнее. Все пройдет, не убивайся.
— Забота о моем старом приятеле Грэге не может быть излишней, — настаивал он. — Как бы тебя развеселить? Сейчас попрошу Ууга повторить новый фокус.
Если мне и не хотелось кого-то видеть, так именно Ууга. Это метеоритная обезьяна, отвратительная астероидная тварь, обладающая ужасающей способностью принимать по желанию любую форму тела.
Но обижать его не хотелось, и я согласился. На свист Отхо явился Ууг — белый, маленький, круглый, как колобок, с пустыми выпученными глазами.
— Покажи фокус, которому я тебя научил! — распорядился Отхо.
Тело Ууга расплылось, деформировалось и вдруг приняло другие очертания. Теперь это была человекоподобная сидящая фигурка в капюшоне, раскачивающаяся взад-вперед, уперев руки в бока.
Отхо внезапно расхохотался:
— Браво, Ууг!
Заподозрив неладное, я пристальнее вгляделся в зверька. Да! Фигуркой, которую он имитировал, был я.
— Пантомима «Больной робот»! — хохотал Отхо.
Я вскочил, отбросив одеяло.
— Ну, погоди, андроид! Ты зашел слишком далеко!
Мой гнев по отношению к негодяю, который мог шутить, когда мне плохо, был очень велик. Не знаю, что бы я с ним сделал, если бы на шум не прибежал Кэрт.
— Убирайся, Отхо! — отрезал капитан Футур. — Я уже говорил, чтобы ты оставил его в покое.
— Я разнесу эту пластмассовую куклу на элементы! — в бешенстве кричал я.
— Грэг, не выходи из себя. Это тебе вредно. Ведь у тебя психическое расстройство, — напомнил капитан Футур.
Его слова меня охладили. Действительно, как можно было забыть о болезни?
Кэрт торопливо продолжал:
— Грэг, кажется, психоаналитик говорил, что для излечения от комплекса тебе лучше держаться подальше от людей?
— Да. Он сказал, общество людей мне вредно, особенно в этом смысле вреден Нью-Йорк, поэтому ему больше не удастся меня принять.
Лицо Кэрта вновь странно напряглось. Это, как я уже знал, указывало на глубокое беспокойство.
— Однако он не дурак, — отметил капитан Футур. — Думаю, он прав, тебе не стоит какое-то время контактировать с другими людьми. И кстати, — продолжал он, — ты сможешь выполнить одно исключительно важное задание. Ты слышал про Дис?
— Четвертый спутник Плутона? — сказал я. — На котором работают автоматические шахты актиния?
Капитан Футур кивнул.
— Он самый. Спутник богат этим веществом, но атмосфера у него ядовитая, гибельная для тех, кто дышит кислородом. Поэтому там работают автоматические машины, которые добывают и размельчают руду, потом грузят актиний на баржи. Это делается без всякого участия человека. Сейчас там что-то случилось. В Правительстве сказали, что получена радиограмма с корабля, который должен был подобрать груженые баржи. Но они оказались пусты. Маши, автоматические машины, куда-то запропастились.