Перепоручив гостей слугам, Дракула поспешил обратно. Его свободные одежды кровавым пятном лились по коврам, скрадывающим шаги, казалось, что он не идет, а крадется….
– Дракула, постой!
Старик обернулся. Из частных покоев выглядывал молодой человек с длинными всклокоченными волосами.
– Чего тебе?
– Зайди на минуточку.
– Не могу, меня Патриций ждет.
– Он меня тоже звал, сейчас оденусь, и пойдем вместе.
Старик вошел в покои, притворяя за собой тяжелые резные двери. Молодой человек, пошатываясь, пытался завязать пояс золотого халата. Из роскошного холла, на полу коего то тут то там валялись различные предметы женского туалета, просматривалась одна из спален и пара обнаженных девушек, лежавших на огромной кровати. В воздухе стоял терпкий, устоявшийся запах дурманных курений.
– Выглядишь скверно, Палач, – Дракула укоризненно посмотрел на опухшее, помятое лицо молодого человека.
– Сейчас всё поправлю, – невнятно пробормотал он.
Палач направился в залу, сообщающуюся с холлом, в центре нее умиротворяюще шелестел, разбрасывал прозрачные брызги фонтан со скульптурой какого-то мертвого бога. Молодой человек опустил голову в воду, постоял неподвижно несколько секунд, затем резко выпрямился, и длинные волосы мокрым хлыстом ударили по плечам и спине.
– Фу ты, гадость! – скривился он и отжал воду с волос прямо на пол. – Ну, что там слышно, Дракула?
– В каком смысле? – развалившись на диване, старый вампир разглядывал многочисленные кувшины и бутылки с вином, теснившиеся на столике рядом. Выбрав сосуд, инкрустированный солнечными камнями, он налил вино в чистый бокал и настороженно понюхал – вино оказалось обыкновенным, безо всяких дурманящих примесей.
– Я имею в виду, как там, у Патриция настроение?
– Кажется – в духе, – Дракула пригубил вино и откинулся на подушки.
– К нему кто-то приезжал, что ли? – Палач сбросил халат и с трудом принялся натягивать штаны.
– Да, двое каких-то невнятных.
– Они ему настроение не испортили?
– Вроде нет.
Справившись со штанами, молодой человек надел тончайшую черную рубашку, но все равно, даже в ней ему было душно и плохо.
– Дай-ка мне вина глотнуть.
– А не выдурнит? – Дракула с сомнением посмотрел на него.
– Да нет, все в порядке.
Вампир протянул бутыль, и Палач принялся глотать прямо из горла. Взгляд его постепенно светлел, становясь более осмысленным. Поставив бутылку обратно на столик, он задумался, видимо, пытаясь вспомнить что-то важное.
– Слушай, Дракула, – решил спросить молодой человек, потому что вспомнить не получалось, – а сегодня что-нибудь устраивается в Малахитовой или нет?
– Не знаю, Патриций, кажется, ничего не говорил.
– Да? А мне казалось, что-то должно было… а, ладно, – Палач расчесал пальцами мокрые волосы, высыхая, они свивались в крупные жесткие каштановые кудри. – Пойдем, я готов, досохну по дороге.
– А эти?
– Что «эти»?
– Девушки, у тебя там, в спальне, девушки.
– А, ты об этом… Их уберут попозже. Подожди, я обуться забыл! Вот это был бы номер, явись я к Патрицию босиком, верно? Смех, да и только.
* * *На Марсе наступала ночь. Вспыхивали и падали звезды, а в Дворцовом Парке светились, улетая в небо струи фонтанов. Многочисленные статуи приоткрывали свои каменные глаза, чтобы насладиться этим восхитительным зрелищем, потому что в сумерках вода меняла цвет особенно красиво.
* * *– Владыка, не потревожим? – Дракула осторожно заглянул в приоткрытые двери.
– Входите.
Патриций глубоко вздохнул, отводя взгляд от пламени. Дракула с Палачом вошли в залу, и присели в кресла напротив.
– Ну и вид же у тебя, Палач, – усмехнулся Владыка, мельком глянув на молодого человека. – Хватит ли тебя на веселье в Малахитовой?
– Конечно, Георг! – улыбнулся он, демонстрируя крупные белые зубы. – А что… э-э-э-э… сегодня что-то будет?
– Да, сегодня день рождения моей дочери.
– А… мы… я…
– Прекрати.
– Владыка, мы помнили! Мы, правда, не забыли! – зачастил Дракула.
– Перестань, Дракула, невозможно слушать. Налей еще вина.
– Владыка, – он услужливо наполнил бокал Патриция до краев, – а почему вы просто так отпустили тех двоих?
– А зачем они нужны? – взгляд Георга рассеянно витал в полумраке залы.
– Ну, можно было придумать с ними что-нибудь интересное, – Дракула поднес Патрицию кубок и вино, вспыхнув, заиграло живым драгоценным камнем в хрустальной оправе.
– Они скучны, – Патриций пригубил вино. – Ты бы видел, сколько ужаса на них нагнал обыкновенный половик на лестнице и камины.
– Да, но они же не знают, что все это живое, одушевленное, поэтому испытывают безотчетный, подсознательный страх.
– Ты начал брать уроки риторики и психологии? – усмехнулся Владыка.
Дракула предпочел промолчать. Склонив голову, Палач смотрел на собственные руки и мысленно уговаривал их не дрожать.
– Значит так, – Патриций вынул из шкатулки сигару, – постарайтесь привести себя в подобающий вид до прихода гостей. Прием полуофициальный.
Лица Палача и Дракулы вытянулись.
– И никаких оргий, пока в Зале будет моя дочь. Надеюсь, пару часов вы продержитесь без обычного веселья?
– Пару часов? – озадаченно переспросил Палач. – А потом что?
– Когда она уйдет, делайте что хотите. Да, Дракула, скажи, чтобы крови не подавали, в начале вампиров не будет, они подойдут позже. Я достаточно ясно выражаюсь?
– Да, конечно…
– Владыка, – сказал Палач, – а можно я приведу свою девушку?
– Там будет много девушек.
– Нет, это немного другое, это моядевушка. Я с нею, наверное, жить буду, в смысле – женюсь.
– Как интересно. Кто она?
– Дочь Голубых Дворян Багуров, Велиста.
– Приводи, – кивнул Патриций, – лишней не станет.
– Спасибо, Владыка.
«Зачем Палач это делает? – равнодушно подумал Дракула. – Девушке, к которой относишься „в смысле женюсь“, лучше держаться подальше от Дворца. Как можно дальше».
* * *В это время за границы Империи Марса выходили два корабля, один летел на Меркурий, другой на Уран. Амес Гун и Паргусс-второй переговаривались по каналам внешней связи, делились впечатлениями от визита во Дворец, сходясь в одном: визит во Дворец и личное общение с Патрицием событие, безусловно, знаковое, но повторять его больше не хочется.
* * *Патриций был облачен в шитые красным золотом одежды, грудь отягощали золотые цепи с талисманами Власти Марса, усыпанные Драгоценностями Космоса. Рядом с Георгом шла совсем юная девушка, одетая в алое с белым золотом платье. На ней не было никаких украшений, только светлые волосы свободными шелковыми волнами сыпались по плечам и спине. Меж Патрицием и дочерью наблюдалось сходство, но черты ее лица были гораздо мягче и нежнее, а огромные прозрачные глаза, осененные длинными ресницами, переливались аквамарином.
С появлением Георгов, Зала взорвалась криками приветствий. Никак на это не отреагировав, Повелитель прошел к центральному столу и сел в малахитовое кресло с высокой резной спинкой. Анаис присела по его правую руку, а Дракула с Палачом примостились по бокам. Это послужило сигналом для всех приглашенных, и они бросились занимать места за столами, стараясь усесться поближе к Повелителю. Когда суматоха улеглась и воцарилась тишина, Патриций сказал:
– Господа, приветствую вас в своем доме. Мы собрались в честь дня рождения моей дочери Анаис, ей исполняется четырнадцать, и она входит в свое Совершеннолетие.
Зала снова взорвалась криками и овацией. Когда восторги поутихли, Патриций произнес:
– Сегодня ей будет вручено Рубиновое Соцветие Марса – первый шаг на пути к Коронации. Я снова надеюсь увидеть всех вас на Присяге и Коронации, после которой Анаис станет полновластной Принцессой Марса, и вступит в законное престолонаследие.
В воздух взлетели кубки, и сотни глоток проорали:
– За Повелителя Марса! За Принцессу Анаис!
Патриций склонился к дочери и сказал:
– Улыбнись им.
Девушка сидела как натянутая струна. Она была бледна, отчего ее глаза казались еще больше.
– Не могу, у меня не получается, – тихо ответила она. – Когда можно будет уйти?
– Когда я тебе позволю.
Дракула, сидевший рядом с Повелителем, уже давно превратился в одно большое ухо, стараясь подслушать разговор отца и дочери. Он заметил, что глаза Патриция стали холодного серебристого оттенка, что означало волну гнева, поднимающуюся в его душе, и Дракула подумал, что ситуацию надо спасать, пока не поздно.
– Господа! – прокаркал старый вампир, поднимаясь из-за стола. Шум в Зале стих. – Я произношу хвалу дальнейшему процветанию Великой Империи Марса! Долгой и счастливой жизни его правителям, и пусть не оскудеет чаша их милосердия к нам, простым смертным!
Дракула склонился, с подобострастием заглядывая в лицо Патрицию. Серебристый оттенок не исчезал. Повелитель взял со стола кубок и осушил его в два глотка, затем негромко хлопнул в ладони и свет в Зале погас. Пару мгновений царила такая тишина, что она казалась живой и бархатной на ощупь. Затем, откуда-то, с невидимых малахитовых сводов, обрушились каскады розоватого света. Они лились в центр, туда, где стояли неизвестно откуда взявшиеся существа. Это были именно существа без определенного пола, удивительно красивые, с горящими желтыми глазами. Живые куклы держали в руках серебряные ларцы с открытыми крышками. На драгоценной черной материи, словно свежепролитая кровь, светились Рубины Марса: колье, диадема, браслеты, серьги, кольца…