– Владыка, где изволите завтракать? – слуга заглянул в спальню Патриция.
– В Бриллиантовой.
Патриций поднялся, подождал, пока его облачат в легкий черный халат, и направился в ванную.
Когда он вернулся, на столике у кровати уже стоял бокал с дымящимся напитком бодрости, а так же белое вино и легкие закуски. Владыка тяжело опустился в кресло, залпом выпил напиток бодрости, закурил сигару и поморщился, пытаясь вспомнить, что же накануне могло испортить ему настроение… Вино в бокале источало пронзительно свежий запах зимнего утра. Патриций сделал пару крошечных глотков. «Ах, да, – вспомнил он, – Анаис…»
* * *Сидя у окна, Анаис листала краткий атлас Дворца, когда в двери постучал слуга и спросил разрешения войти.
– Да, входи, – ответила она.
Двери чуть приоткрылись, и показалась голова молодого черноволосого парня.
– Доброе утро, госпожа, – произнес он. – Георг Патриций ждет вас перед завтраком в Бриллиантовой Зале.
– Хорошо, спасибо.
Слуга исчез. Анаис закрыла книгу, положила ее на голубой мраморный подоконник и посмотрела в окно долгим спокойным взглядом.
* * *– Ты куда?
От неожиданности Сократ чуть не подпрыгнул. Из соседних покоев выходил Палач, он сушил полотенцем мокрые волосы.
– Вообще-то я подумал, что пора бы и честь знать, – заулыбался толстяк, – чего злоупотреблять гостеприимством? Да я вчера еще и перебрал немного, теперь не удобно…
– Ладно тебе, бывает. А вот уходить не надо, Патриций велел, чтобы вы с Терр-Розе пришли к завтраку в Бриллиантовую.
– С Терр-Розе? И Терра здесь? – удивился Сократ.
– А ты ее что, не видел вчера в Малахитовой Зале?
– Нет, там столько народа было, всех не разглядишь. А что она тут делает, по какому вопросу?
– Ее Дракула привел, по вопросу – подсунуть Патрицию.
– Зачем?
– Неужели не понятно? Ты давай, заходи ко мне, сейчас оденусь, и пойдем.
– А не опоздаем?
– Завтрак еще не скоро.
– У вас так поздно завтракают?
– Да, у нас еще и ужинают поздно.
* * *– Ваша дочь пришла, – доложил слуга.
– Пусть войдет, – Патриций откинулся на спинку белого кресла, и закурил.
– Доброе утро, отец, – Анаис вошла в Залу. На ней было простое голубое платье без украшений.
Патриций усмехнулся, бросив взгляд на платье дочери, и указал ей на кресло на другом конце стола.
– Я хотел бы с тобой поговорить.
– О чем?
– А ты считаешь – не о чем?
Анаис промолчала, глядя на Георга ответным немигающим взглядом.
– Ты можешь объяснить свое поведение? Что тебя не устраивает? Конкретно можешь перечислить, по пунктам?
– Слишком длинным получится список. Я хочу уйти отсюда и попробовать, хотя бы попробовать узнать, что такое жизнь.
– Куда уйти? – Патриций подался вперед, ставя локти на край стола и подпирая подбородок сомкнутыми в «замок» пальцами.
– Мир огромен.
– А дальше? Дальше что?
– Я хочу попробовать. Сама.
– Что именно? Как?
– Для того чтобы понять,что и как, надо выйти отсюда.
Казалось, еще немного и от их взглядов, устремленных друг на друга, заискрит воздух.
– Как же ты не можешь понять, что не являешься обычным подростком, могущим двигаться под влиянием своих капризов. Если тебе скучно, отправляйся путешествовать по другим планетам, это и польза и развлечение, узнаешь получше жизненный уклад соседей. А потом вернешься с новыми знаниями и прекратишь позорить и себя и меня.
– Как же вы меня не понимаете? Я не хочу превратиться в Дворцовую статую и веками лить тут кровавые слезы, прячась где-то за колоннами, я хочу жить, хочу ощутить себя живой и свободной.
– Кровавые слезы за колоннами, – усмехнулся Георг. – Объемными образами мыслишь. Хочешь быть свободной? Свободной от чего? Что тебя стесняет? Ты вообще имеешь представление, что такое «свобода»? Что означает это слово?
– Вы можете меня просто отпустить? Дать мне шанс?
– Нет, не могу. Скоро Коронация, это очень важное событие в твоей жизни. В данный момент по Имперским законам ты никто и не имеешь права принятия каких-либо документальных решений. После Коронации ты станешь Принцессой Марса со всеми вытекающими из этого последствиями и полномочиями. Мне почти печально об этом думать.
– Мне тоже почти печально думать, что скоро мне предстоит стать Принцессой Империи Смертей.
– Это ты сейчас дерзить пытаешься?
– Я пытаюсь понять, неужели не было другого пути? Только этот? Только так?
– Ты плохо знаешь свой народ, иначе не возникло бы этих вопросов. Марсиане сильные, самонадеянные и самовлюбленные, порою, очень злые существа. Стоит только дать им слабину, как незаметно для тебя самой, ты начнешь играть в их игры по их правилам. И считай, что всё пропало, дальше они понесутся, сметая всё на своем пути, разрушая всё, до чего дотянутся. Закон же им прописан один, всего лишь один: не совершай вреда. Не вреди самому себе, окружающим и своей планете.
– А остальные? Те, что ежедневно гибнут на Марсе сотнями, тысячами?
– А кто их сюда звал? Или их насильно кто на Марс тащит?
– Некоторых насильно тащат.
– Если ты имеешь в виду отряды Ахуна, то они привозят особей с планет, не принятых в Галактическое Сообщество.
– Но это ведь тоже люди…
– Если бы это были достаточно высокоорганизованные люди, то их планеты состояли бы в Галактическом Сообществе, а так это просто особи. Что еще тебя беспокоит?
Анаис молчала, глядя на хрусталь и чистые приборы, стоящие на бриллиантовом столе.
– Властелин, – в дверном проеме возник слуга, – пришли Терр-Розе и Дракула.
– Пусть войдут. А ты, – он посмотрел на дочь, – иди к себе, и прошу тебя, подумай, просто посиди и подумай.
Анаис поднялась из-за стола. Она была благодарна приходу старого вампира и какой-то незнакомки, потому что, еще немного, и она прямо сказала бы Георгу, что не собирается становиться проходить Коронацию и Принцессой Марса.
* * *– Это хрусталь или стекло? – шепотом спросила Терр-Розе у Дракулы, когда они вошли в Залу.
– Ни то и ни другое, это бриллианты.
– Где именно?
– Везде. Все что ты видишь: пол, статуи, колонны, потолок, столы, люстры – все бриллиантовое.
– Но ведь таких огромных бриллиантов не бывает.
– Бывает. Ты забыла о метеоритах, по слухам сюда ушло почти два алмазных метеорита или что-то около того… Доброе утро, Владыка, – он поклонился сидящему за столом Повелителю. – Хорошо отдохнули?
– Плохо, – отрезал Георг, глядя куда-то поверх голов вошедших.
– Доброе утро, – расцвела улыбкой Терр-Розе, и взгляд Патриция немного смягчился.
– Рад вас видеть. Хорошо отдохнули?
– О, да, спасибо, превосходно.
– Чтобы вы предпочли на завтрак, Терр-Розе? Присаживайтесь, – он указал на кресло по левую руку.
– На ваш вкус, Владыка, я знаю, что он безупречен.
Терр-Розе выглядела так свежо и очаровательно, что невозможно было и предположить, что она не спала всю ночь.
– Прибыл Палач! – доложил слуга и добавил: – А так же, по личному приглашению Владыки, прибыл Сократ!
У Дракулы с Терр-Розе окаменели лица, когда вслед за Палачом в Залу вошел толстяк в неуместно пестрой для Дворца рубахе и мятых зеленых штанах.
* * *Анаис не обращала внимания, куда идет, пока не очутилась на одном из малых балконов. Облокотившись на балюстраду, она посмотрела вниз. В тишине, в безветрии замерли строгие кроны. Вдалеке чернели крошечные фигурки садовников. В душе было тяжело и пусто. Девушка даже не подозревала, что пустота может быть такой тяжелой.
* * *К завершению завтрака, Патриций предложил Терр-Розе оставаться во Дворце столько, сколько ей захочется, а Сократу – должность второго помощника управляющего Дворцом. Разумеется, от столь великодушных предложений никто не посмел отказаться.
* * *Вернувшись в свои покои, Анаис, некоторое время ходила из комнаты в комнату. Ее знобило от предчувствия чего-то надвигающегося и неминуемого. Избавиться от этого ощущения никак не получалось, девушка вызвала слугу и попросила принести горячего питья.
Ожидая его, Анаис неподвижно стояла в холле, рассматривая деревянную мозаику на полу. Ее тонкое лицо в обрамлении выбившихся из-под сеточки золотистых локонов застыло бледной маской, в прорезях которой покачивались потемневшие сине-зеленые озерца.
* * *Патриций притворил дверь кабинета и с добрую минуту стоял на пороге, слушая тишину, вдыхая запах, присущий только кабинетной атмосфере. Затем подошел к окну и посмотрел в Парк. Полутораметровой толщины хрустальное стекло, занимавшее всю стену, было настолько прозрачным, что казалось, его вовсе нет. Глядя на стоящее в зените солнце, Георг дышал глубоко, размеренно, надеясь хотя бы ослабить подступающее. Но, невидимые ледяные пальцы уже коснулись, ощупали его горло, тупая боль уже вгрызлась в сердце. Скрипнув зубами, он сжал руку в кулак так, что побелели костяшки пальцев и, что было сил, ударил оконный хрусталь.