Старуха протянула к ней когтистую лапу и ухватила девочку за раненое плечо.
Даже боль не заставила Николь выдавить хотя бы звук. Она онемела.
Ведьма запрокинула голову к небу, и над могилами разнесся визгливый хохот. Ответом ему было ржание перепуганных лошадей.
Леденящий кровь смех оборвался. Подтащив добычу к могиле, чудовище столкнуло ее вниз, и торжествующий крик огласил окрестности.
А затем старуха обвела взглядом людей, застывших в ужасе, облизнулась и шагнула к ближнему всаднику.
Им оказался Андрэ.
Под взглядом кошмарной твари верный слуга маркиза ощутил, что волосы у него на голове шевелятся. Он уже видел, как и его тянут в могилу костлявые пальцы, видел, как смыкается над ним земля, как летит он в бездонную тьму.
Молния ослепила людей, а следом ударил оглушительный гром. От него вскрикнул лес, отозвались протяжным гулом подземные воды. Старуха закрылась рукой, словно устрашившись небесной кары.
Андрэ пришел в себя.
– А-а-а! – закричал он и хлестнул Ворона.
Жеребец вздрогнул и бросился с места в карьер. За ним помчались и остальные, изо всех сил погоняя мокрых лошадей.
Когда кладбище опустело, карга склонилась над могилой, в которую упала Николь.
– Ну здравствуй, малютка, – сказала она и оскалилась. – Сейчас спущусь к тебе.
Святой Франциск напоследок оказался милосерден к девочке: прежде, чем старуха исполнила обещанное, Николь потеряла сознание.
Глава 8
– Месье Бонне! Месье Бонне!
Лекарь вскочил с постели. За окном мельтешили огни, кричали люди, и потому первая его мысль была о пожаре.
Он отодвинул засов.
– Месье Бонне…
В комнату ввалился запыхавшийся слуга. Венсан принюхался, но его чуткий нос не уловил ни дыма, ни гари.
– Что случилось? На нас напали?
– Его милость требует вас, – задыхаясь, выговорил тот. – Скорее! В северное крыло!
…Плач и крики Венсан Бонне услышал, едва только завернул в галерею. В конце ее, у входа в покои дочерей графа, толпились люди. Одутловатая женщина, в которой Венсан не сразу признал няньку, громко читала молитву.
– Лекарь… Пустите лекаря… – зашептались вокруг, когда он приблизился.
Слуги расступились, отворачивая от него перепуганные лица. Кто-то плакал. Белый, как мел, стражник у дверей шевелил губами, бессмысленно глядя перед собой.
Венсан протиснулся мимо него.
Он уже догадывался, что увидит. Но даже у него вырвалось невнятное восклицание, когда взгляд его упал на кровать.
Элен де Вержи лежала на спине и смотрела в потолок навсегда остановившимся взглядом.
– Лекарь здесь, ваша милость, – почтительно сказал кто-то.
Гуго де Вержи обернулся к лекарю. Лицо его было спокойно и страшно.
– Подойди.
Бонне остановился возле постели, склонив голову.
– Все прочь, – сухим негромким голосом приказал граф.
Комната опустела. Возле тела, кроме Венсана, остались только сам Гуго и Пьер Рю, начальник охраны замка Вержи – могучий мужчина лет сорока, прозванный Медведем за силу и хитрость.
– Проверь, точно ли она мертва, – приказал Гуго.
Бонне вопросительно взглянул на него. Не нужно было обладать особыми познаниями, чтобы понять, что перед ними труп.
– Проверь, – повторил граф и отошел к открытому окну.
Насторожившийся лекарь протянул руку к покрывалу, укутывавшему Элен до подбородка. Отдернул его – и вновь не удержался от возгласа.
– Я выразился еще крепче, когда увидел ее, – негромко проворчал Пьер-Медведь и отвернулся.
На Элен была шелковая туника, оставлявшая открытыми лишь руки и шею. Но, глядя на синюшные пятна величиной с монету, покрывавшие ее кожу, Бонне не сомневался, что все тело девушки усыпано ими.
– Случается, люди умирают и их хоронят, – сказал Гуго, – но это не смерть, а лишь необычайно крепкий сон. Тебе об этом должно быть известно.
Венсан молча кивнул.
– Убедись, что моя дочь мертва, а не одурманена. Ты понял меня?
– Да, ваша милость.
Он проделал все, что требовалось в подобных случаях. Послушал сердце. Поднес зеркальце к похолодевшим губам. Распорядился, чтобы из его дома принесли арабскую соль, и долго держал пузырек у носа Элен. Наконец, с молчаливого согласия графа применил последний способ, хоть и древний, но действенный: прижал к пятке девушки раскаленную кочергу.
Все было напрасно. Они могли жечь неподвижное тело хоть до Страшного суда: Элен ничто не вернуло бы к жизни.
– Ваша милость, она мертва. Точно мертва.
Граф открыл шире окно, чтобы выветрился отвратительный запах горелого мяса. Пьер-Медведь бережно прикрыл лицо покойницы.
– Надеюсь, ее привезут живой, – вполголоса сказал он.
– Кого? – так же тихо спросил Бонне.
– Эту девку, Николь Огюстен.
– Служанку? При чем здесь она?
– А, так вы ничего не знаете! Это ее рук дело.
Венсан Бонне давно научился не меняться в лице, что бы ни видели его глаза и ни слышали уши. Но в эту минуту невозмутимость далась ему с большим трудом.
– Откуда известно? – ровным голосом спросил он.
– В ее комнате нашли флакон из-под яда и еще кое-что. Подсунула отраву и сбежала. Колдовское зелье, дьявол его возьми! – Пьер сложил три пальца левой руки, плюнул на щепоть и прочертил крест в воздухе.
– Флакон из-под яда… – Венсан пытался собраться с мыслями.
– Пустой.
– Зачем ей травить свою госпожу?
Пьер удивленно взглянул на него голубыми глазами – такими ясными, что закрадывалось сомнение в его чистосердечии.
– Кому же еще, мой дорогой Бонне?
– И где она сейчас?
– Уже здесь, – холодно сказал Гуго де Вержи.
Венсан посмотрел на него. Граф стоял, вцепившись в подоконник, и не сводил глаз с отряда, въезжавшего в ворота замка. Когда послышался скрежет опускающейся решетки, он быстро вышел из комнаты. Лекарю почудилось, будто граф, проходя мимо него, по-волчьи щелкнул зубами.
Они с начальником охраны остались одни.
– Дьявольщина! – рассерженно проворчал Медведь, сбрасывая маску глубокой скорби. – До чего не вовремя. Похороны, траур… Графу долго еще будет не до сделки с Мортемаром.
Он вразвалку прошелся по комнате, кажется, совершенно забыв о существовании лекаря.
Венсан Бонне ждал, не донесется ли со двора крик. Но снаружи было тихо.
– Месье Рю, нельзя ли взглянуть, что нашли в комнате у горничной?
Проницательный взгляд Медведя заставил Бонне вспомнить, за что начальника охраны наградили этим прозвищем. Пьер мог казаться неуклюжим и даже туповатым, но при необходимости соображал очень быстро. В его глазах застыл вопрос.
– Меня учили разбираться в ядах, – пояснил Венсан. – Возможно, я смогу узнать отраву.
Пьер Рю пожал плечами:
– Какой сейчас в этом прок? Девица умерла. Вы сами сказали, что ее не вернешь.
– Вы правы. Проку никакого.
– Тогда зачем?
– Любопытство, – кратко отозвался лекарь.
Пьер хмыкнул и неожиданно кивнул, словно признавая за Венсаном это право:
– Понимаю… Что ж, смотрите.
Он расстегнул поясную сумку и вытащил стеклянный флакон высотой с ладонь, узкое горлышко которого было заткнуто стеклянной же пробкой.
На лице Бонне не дрогнул ни один мускул. Он смотрел на флакон безразлично, и лишь несколько мгновений спустя спохватился и добавил во взгляд каплю заинтересованности. В конце концов, он сам признался, что ему любопытно. Будет странно, если он не проявит ни малейшего интереса.
– Позвольте поближе?
Пьер сунул ему пузырек.
– Что-нибудь чуете, а, Бонне?
Делая вид, что рассматривает остатки содержимого, растекшегося по стенкам, лекарь нахмурил брови. Нужно выиграть хотя бы немного времени. Опасно недооценивать Медведя: стоит Пьеру что-то заподозрить, и Венсан окончит свои дни на виселице.
Он медленно покачал головой. Для убедительности и впрямь принюхался к пробке. Слабый запах тины заставил его задержать дыхание.
– Девчонка побывала в Черном лесу, – задумчиво протянул Пьер, не отрывая глаз от флакона в его руке. – Возможно, сама ведьма замыслила извести семейство графа и для этого воспользовалась ее помощью.
Теперь настал черед Венсана внимательно смотреть на начальника охраны. Уж не издевается ли он? Или и впрямь верит во всю эту чепуху насчет ведьмы?
Но разве поймешь что-нибудь по непроницаемому лицу Пьера Рю!
Венсан решил рискнуть. Если Медведю что-то известно и он пытается вывести лекаря на чистую воду, то пара вопросов уже ничего не изменит.
– Отчего вы так уверены, что Николь получила зелье от этой… знахарки? И в самом замке мог найтись тот, кто желал Элен смерти.
– И кто же? – усмехнулся Пьер.
Лекарь не ответил. Это был глупый вопрос. А когда умные люди начинают задавать глупые вопросы, жди подвоха.
– Молчите… Что ж, так и быть, раскрою карты. – Начальник охраны опустился на стул и потер массивную шею. – Об этом вскоре будет знать каждая собака, так что к чему секреты! У горничной нашли еще кое-что, кроме яда. То, что неоспоримо доказывает ее вину.