Тогда она вставала на его пути и глядела молча в упор ледяными глазами. Он останавливался, злобно ворча что-то о чертях и ведьмах, иногда плевал через плечо и уходил спать.
В пятнадцать лет соседский мальчишка Митька заметил как-то зимой, что снежинки на ее щеке не тают, пришел в восторг и назвал ее Снежной королевой.
Митька… Вместо того пятнадцатилетнего мальчишки перед ней встало лицо взрослого парня – мертвое лицо с пустыми остекленевшими глазами. Жизнь ушла из них так быстро, что Митька даже не успел это осознать…
Она вспомнила тот день, вернее, ночь, когда ее жизнь, с трудом налаженная после смерти матери и младшего братишки, пошла под откос. Как ночью на пустынной дороге подсадил ее хмурый мужик на «Жигулях», как слишком поздно поняла она, что было ошибкой сесть к нему в машину, потому что он вез целый чемодан героина, который, надо полагать, украл у кого-то более могущественного, и что этот кто-то и не подумал смириться с потерей.
Мужик высадил ее за минуту до того, как его настигли люди могущественного Аббаса, она успела убежать и вернулась на дорогу только после того, как все было кончено – там лежало три изуродованных трупа и умирающий водитель. Она увезла его в укромное место, там он и умер, успев отдать ей чемодан с наркотиками. Лера бросила чемодан в лесу и убежала оттуда. Она не хотела иметь ничего общего с торговцами наркотиками, потому что ее младший братишка погиб от передозировки в возрасте тринадцати лет. Все случилось так быстро, родители даже не заметили, что он подсел на наркоту. Женька всегда был слабеньким, в детстве часто болел.
Уже на рассвете она появилась дома в Питере. Дом – это громко сказано, тогда они с подружкой снимали жалкую квартирку в спальном районе.
В этом месте воспоминаний волосы у Леры зашевелились от пережитого той ночью ужаса. Перед глазами встала картина: мертвая Ритка в ванной, залитой кровью чуть не до краев. Люди Аббаса успели раньше Леры. Ритку погубил пустяк, форменная ерунда – во время перестрелки на шоссе выпала Лерина сумка, а в ней лежал разрядившийся мобильник. Бандитам понадобилось совсем мало времени, чтобы выяснить все координаты.
Она бежала из той квартиры – без денег, без вещей. Ее предали и настигли двое мерзавцев, ее едва не убили. И только сумасшедшее, неправдоподобное везение помогло ей избежать смерти в этот раз. И тогда она решила мстить. За Ритку, за маму и Женьку, за свою сломанную, исковерканную жизнь. Она нашла чемодан с героином и приехала на свою родину – в город Владимир. Она решила продать наркотики и исчезнуть на время. Они с Митькой разработали замечательную операцию, и все было бы отлично, если бы не вмешался главарь местной цыганской общины Ласло, по прозвищу Клоун.
Вот и к делу подошли. Лера почувствовала, как руки сами собой сжимаются в кулаки, даже боль в затылке прошла от злости.
Этот мерзавец забрал себе все – героин и деньги. Мало того – ее и Митькиными руками он хотел загребать жар, он послал ее в Питер, где ее едва не сцапали менты. Она выполнила все, как верная собака, она принесла ему поноску в виде контакта с нужным человеком. Нашла для Ласло прямой выход на крупного поставщика.
Ласло обуревало тщеславие, жажда власти и денег, причем именно в таком порядке. Он хотел безраздельно властвовать над людьми, ему мало было того, что ему подчинялась цыганская община, ему нужно было, чтобы весь город Владимир лежал у его ног. Возможно, в мечтах он видел себя кокаиновым королем всей провинциальной России, на столицу решил все же не замахиваться – очевидно, был не полным идиотом. Хотя иногда Лера в этом сильно сомневалась. Взять хотя бы его любовь к дешевым эффектам, чрезмерное увлечение кокаином, отсутствие дисциплины в шумной, грязной, неуправляемой цыганской семье.
Он держал ее не на коротком, а на длинном поводке, как умный хозяин, отпускал по важным поручениям. Но Лера всегда возвращалась, потому что он в любой момент мог сдать ее людям Аббаса. Они без труда вышли на ее след, но Ласло пока сумел ее прикрыть. Вовсе не потому, что пожалел, она была ему нужна.
И вот она вернулась в который раз, чтобы сообщить ему, что все у нее получилось, что она обо всем условилась с нужными людьми, прошла по всей цепочке, что, как и хотел Ласло, поставщик товара будет ждать их в одном месте недалеко от Ростова и людям Ласло нужно подготовить встречу и деньги. И что же она находит во Владимире? Цыганскую свадьбу! И непонятно, когда она закончится. И еще встреча на вокзале, зачем-то ее хотел видеть подполковник Комов. Ему-то она зачем нужна? Во всяком случае, ничего хорошего она от Комова не ждала.
И наконец, она вспомнила последнее, что с ней случилось. Главный помощник Ласло Шандор заманил ее в этот дом, а там кто-то с его ведома стукнул ее по голове и запер в этом подполе. Неужели в одурманенной кокаином голове Ласло все перемешалось и он решил сдать ее Аббасу? Или ментам, потому что на ней все же висят два или три убийства. Ритку убили те двое, что потом пытались расправиться с ней, с ними она посчиталась, это была самозащита, но как доказать это следствию?
Надо уходить отсюда во что бы то ни стало, поняла она, ничего хорошего ее здесь не ждет.
Она попыталась приподнять люк, он не поддавался. Она удвоила, потом утроила усилия, по щекам текли пот и злые слезы – все было напрасно. Люк в подпол находился в комнате на полу, никакого замка на него подвесить нельзя, значит, Шандор просто поставил на него что-то тяжелое – сундук или шкаф. Она сжала зубы, собрала все силы и уперлась плечами в люк. Он приоткрылся на маленькую щелку и тотчас снова захлопнулся. Тяжесть была неимоверная. Так и есть, она заперта здесь, как в мышеловке.
Она скатилась по доскам вниз и обхватила голову руками. Что ее ждет? Продержат здесь дня два-три, дождутся, чтобы она полностью обессилела от голода и жажды и возьмут без труда. Или вообще забудут тут за ненадобностью, говорил же Шандор, что цыганская свадьба – дело долгое.
– Ну уж нет! – Лера вскочила на ноги и едва не расшибла голову о скользкую балку.
Она схватила доску, размахнулась, насколько позволяли размеры погреба, и стала бить ею в люк. Вряд ли кто-нибудь услышит и придет, она на это не рассчитывала, скорее наоборот – ей не нужно было привлекать ничье внимание. Свадьба шумела где-то вдалеке, здесь на задворках никто не ходит. Она сама не знала, зачем долбит доской люк – скорее всего потому, чтобы не сдаваться.
Бум! После сильного удара – показалось ей или нет? – крышка дрогнула.
Сил будто прибавилось, она била равномерно, отчетливо ощущая, как что-то большое качается наверху. Наконец раздался жуткий грохот, потолок над ней вздрогнул, посыпалась труха, и в дальнем углу запищали перепуганные мыши. Лера вскарабкалась по доске наверх и снова попыталась поднять крышку люка. Теперь дело пошло легче. Она с трудом приоткрыла ее, чтобы можно было пролезть.
В комнате было темно, но не так, как в подполе. Хоть ставни и были закрыты, все же сквозь щели попадало немного света. Посредине лежал старый комод с отломанной ножкой, цыгане использовали его, чтобы придавить крышку. Под окном стояла лавка, в углу валялся разломанный стол. Больше в комнате не было ничего интересного, лампу цыгане унесли с собой.
Лера пошарила по полу и нашла тяжелую ножку от стола, обернутую ветхими тряпками. Очевидно, этим нехитрым оружием ее и приложили по голове.
Одно окно было с трещиной, Лера стукнула колотушкой, посыпались стекла со звоном, однако ставень держался крепко. Ей удалось только выломать одну узкую доску.
В комнату проник холодный ночной воздух, где-то слышалось приглушенное пение и крики – цыганская свадьба была в полном разгаре. Леру охватило отчаяние. Столько сил – и все зря. Ей ни за что не выбраться из этого дома, он станет ее могилой, потому что живой она этим псам не дастся.
Лера прижалась лицом к окну, выглянула в образовавшуюся в ставне щель.
Было пусто, темно и относительно тихо, пахло дымом от костров и осенними прелыми листьями.
Окно ее одиночной камеры выходило на заднюю стену двухэтажного бревенчатого дома, в котором жил Ласло со своими приближенными, дома, где и ей приходилось бывать. Стена была глухая, оттуда ее никто не мог увидеть, однако Лера подалась чуть в сторону. Ужасно хотелось пить – много холодной воды, а еще таблетку от головной боли.
«Как бы не снесли голову совсем, тогда и таблетка не понадобится», – мысленно усмехнулась она и насторожилась, услышав подозрительный шорох. Что это – кошка? Или заблудившийся пьяный? Может, стоит попросить его открыть дверь?
Она застыла на месте не шевелясь. Едва слышный шорох приближался. Неподалеку мелькнула какая-то тень, в которой она распознала женский силуэт. Первым ее побуждением было окликнуть эту женщину, позвать ее на помощь. В конце концов, от женщин она не ждала такой опасности, как от мужчин… Возможно, удастся ее уговорить…