Склонила голову.
— И передайте вашей воспитаннице…
Я заинтересовано ждала, что его величество выскажет еще…
— Что ее работу в столичном приюте для брошенных детей никто не отменял. А то она увлеклась и статьями, и картинами. А про долг государству — забыла.
— Я прослежу, ваше величество.
— И еще… Я не желаю, чтобы вы занимались расследованием гибели женщин в синем, — резко сказал император.
— И я не…
— Вероника, для вас этого дела не существует!
— Но новость об этом будет в газетах. И мы в «Имперской правде» не можем обойти ее вниманием! Сегодня среда — ночью четверга у нас должна быть статья об этом!
— Пусть журналистским расследованием занимается кто угодно. Только не вы.
— Хорошо.
— Передайте госпоже Джулиане, что я приду в ее мастерскую в наше обычное время — и мы продолжим. С вашего позволения, я откланяюсь.
И император Фредерик удалился через выстроенный портал.
А я вышла из кабинета — и пошла посмотреть, кто чем занят.
Мама еще не появлялась, отец тоже был на службе. Такое впечатление, что он был там все время. И, кстати, добиться от него, чем он занят, не представлялось возможным.
Наташа ушла гулять с Флоризелем.
Джулиана что-то быстро писала в гостиной, Брэндон тоже строчил в блокноте.
Я сообщила молодым людям новости. Отреагировали они как-то странно — Брэндон разозлился, Джулиана покорно кивнула.
— Радоваться надо! — проворчала я. Потом плотоядно посмотрела на наследника:
— Ваше высочество… Время идет!
— Да, — меланхолично заметил он. — Время — это такая философская категория, которая…
— Я про то, что у нас для журнала ничего не готово, — невежливо перебила наследника.
— Почему же ничего? — поднял на меня глаза молодой человек. — И колонку рукоделия миледи Луиза подготовила. И…
— Пожалуй, что и все. Фотографа нет — а разговор был две недели назад. Вашего интервью — нет. Приближенные его величества скрываются от меня, никто не хочет отвечать на вопросы.
Наследник скривился.
— И самое любопытное — пока объясняешь, что такой журнал необходим — все кивают, соглашаются — и прямо жаждут помочь. А потом — скрываются!
— Я вот не скрываюсь! — обиделся Брэндон.
— И мы восхищаемся вашей беззаветной храбростью! — на полном серьезе заявила я. Похоже, перестаралась — Джулиана хихикнула, а принц нахмурился.
— Брэндон, пожалуйста. Я вас умоляю!
— Вы ведь все равно будете выпускать журнал сплетен?
— Буду!
— И на ваши вопросы придется отвечать?
— Ваше высочество — это не больно!
— Но противно.
— Брэндон, но то, что придумывают — это еще хуже.
— Ладно, — величественно согласился принц. — Задавайте вопросы.
— Джулиана! — скомандовала я.
— Ваше высочество, — тут же отозвалась журналистка. — А чем вы любите заниматься?
— В каком смысле? — напрягся принц.
— Есть вещи, которые вам делать положено. Например, военная академия. Или развитие магии. А что вам нравится как человеку?
— Это уже для статьи? — насмешливо посмотрел на Джулиану принц.
— Именно, — кивнула она и показала, что у нее в руках карандаш и блокнот.
— В большинстве своих предпочтений я зауряден. Люблю вкусно поесть. А больше всего — выпечку.
Я про себя хмыкнула — это у них, видимо, семейное.
— Люблю фехтовать. Особенно с Ричардом, моим старшим братом. Люблю играть в шахматы. Это уже с отцом.
— А что вы любите из необычного?
— Делать фейерверки.
— И вы покажете, как вы это делаете?
— А вам, правда, это интересно? — нахмурился отчего-то принц.
— Мне вообще интересны люди, — отозвалась Джулиана.
— Особенно в ваших разоблачительных статьях, — не сдержался Брендон.
— Давайте работать! — остановила их, чуть не добавив, «дети». Но в последний момент сдержалась. — Ваше высочество, а что бы вы могли рассказать о себе?
— Тоже под запись?
— Мы не опубликуем ничего без вашего одобрения. И без одобрения его величества.
— Я хорошо схожусь с людьми, мне они интересны, — он насмешливо взглянул на Джулиану. — Мне нравится общаться с теми, кто меня в чем-то превосходит. Кто меня в чем-то сильнее.
— А какая у вас мечта?
— Я всегда хотел путешествовать. Просто без цели. И делать это, пожалуй, так, как делает отец. Он ведь настраивает портал между мирами таким образом, чтобы не знать, где он окажется.
«Надо посоветоваться с Крайомом, — вспомнила я про начальника охраны. — Можно давать подобную информацию или нет».
— А у вас в Империи есть любимое место? — спросила Джулиана.
— Море. Я всегда любил побережье.
— Ваше высочество, а можно — просьбу, — быстро сказала я, прижимая руки к груди.
— Какого рода? — настороженно спросил принц.
— Ну, вот, — расстроилась я. — А батюшка ваш обычно отвечает: «Все, что в моих силах».
— Мне у императора еще учиться и учиться. Вроде бы по смыслу то же самое, а как звучит!
— Итак, ваше высочество?
— Все, что в моих силах! — ответил принц и романтично приложил руки к груди.
— По-моему, вы немного переигрываете, мой принц, — нахмурилась я, а Джулиана хихикнула — и кивнула.
— Миледи Вероника! — в шутливом отчаянии возопил принц.
— Понимаете, нам надо много фотографий. Разных. И не только в кабинете.
— А где еще? — с тоской отозвался Брэндон.
— На прогулке, — стала перечислять я, — в Академии, в форме. И на фоне замковых стен. Верхом. Когда вы будете фехтовать. Танцевать.
— С вами? — ехидно заметил принц.
— Э, нет. Это лишнее. Мне хватает тех сплетен, что у нас есть.
— Вы же понимаете, что фотоаппаратов в вашем понимании в империи Тигвердов просто нет.
— Брэндон, — укоризненно сказала я. — Разговор о том, что в журнале нужны хорошего качества изображения был две недели назад. И я не поверю, что до сих пор никто не сообразил, как их раздобыть. Я могу, конечно, обратиться к милорду Швангау…
Принц скривился, услышав имя верховного мага империи и сказал:
— Будет вам фотограф.
— И, с вашего позволения, завтра мы и начнем, — строго сказала я, подумав, что иначе мы никогда с места не сдвинемся.
— Миледи, вы — просто сущий кошмар! — вырвалось у наследника.
— Посочувствуйте вашему брату, — рассмеялась я. — Завтра — съемки во дворце. И договоритесь, чтобы его величество и ненаследный принц Тигверд присутствовали. А еще члены вашей боевой пятерки.
Тяжелый вздох.
— Не печальтесь, изображения получатся отменными. Завтра бы еще отснять ваше любимое место на побережье. Потом академия и танцы… Вы — верхом. И… пожалуй, что и все.
— А фейерверки? — вдруг тихо спросила Джулиана.
— Ника, — сказала мама. — Нам надо поговорить.
Папенька, с которым они вместе зашли в дом, важно кивнул.
Вообще, после переезда в империю, родители стали выглядеть как-то моложе. Энергичнее. Чистый имперский воздух, волшебные общеукрепляющие настойки великого Ирвина, отсутствие финансовых проблем — все это пошло им на пользу. И если мама и раньше была — спортсменка, комсомолка, красавица, то папа последнее время стал сдавать — давление, лишний вес. А тут, в империи, он был нужен, полезен, заинтересован в происходящем. Его ценили на службе, маму — в издательстве, и у них открылось второе дыхание — горели глаза, как в молодости, и мне кажется, вся эта история их заново сблизила. Они столько пережили. Из-за меня…
— Хорошо, — ответила я. — Пойдем в кабинет.
Видимо, день такой. Кабинетный.
— Доченька… Мы попали в этот мир, — начала мама. — и нам тут нравится. Теперь надо подумать, как мы будем устраивать свою жизнь дальше.
— Согласна, — вздохнула я.
— У нас с отцом есть к тебе вопрос… Только постарайся не злиться.
Ну, вот что мне остается делать… Только рассмеяться.
— Слушаю. И стараюсь.
— Ника… Вот скажи — а что ты думаешь делать с Ричардом?
Я покачала головой. Действительно, хороший вопрос.
— Замуж я не собираюсь — если вы об этом.
— Но ты живешь с ним в одном доме.
— Спишь с ним в одной кровати, — вмешался папа.
— Ага, ем из одной чашки, — вспомнила я «Трех медведей». — И сижу на его стуле.
— Ника! — хором возмутились родители.
— Вот император Фредерик — умный. Он сам на эти животрепещущие темы со мной говорить не рискнул — вас отправил.
— Ты же историк, — нахмурилась мама. — И должна понимать, что так вызывающе противопоставлять себя обществу не стоит. Тем более, такому своеобразному, как империя Тигвердов.
— Это не говоря уже о том, что у Фредерика и так проблемы с аристократией, — заметил отец.
— Вот и пусть их решает. С твоей помощью, — резко ответила я. — У тебя самого пиетет перед высокородными особями отсутствует как класс. Вот и будет, чем заняться, вместо того, чтобы лезть в мою личную жизнь!