– Не считаю, – ответила Зоя, – я видела вас во время завтрака. Но Михаил Матвеевич сейчас занят. Давайте попозже.
– Не могу, – сказал он, – мне нужно срочно с ним увидеться.
– Но он сейчас не может, он в ванной.
– Именно поэтому я и хотел бы с ним увидеться, – настойчиво повторил Дронго.
– Я же вам сказала, что сейчас он занят. – Она усмехнулась. Этот мужчина ей нравился, но он был слишком настойчив. Другого она бы давно послала подальше, но с этим просто интересно.
– Вашего мужа пытались убить, – сказал Дронго, – и именно поэтому мне важно с ним увидеться. Возможно, у нас не так много времени.
Кажется, это сообщение не произвело на нее никакого впечатления. Она даже улыбнулась.
– Вы говорите о случае во время вчерашнего завтрака? Но у него уже все в порядке. Вчера вечером мы вызвали врача, он прочистил ему желудок. Ничего опасного. Наверное, просто переел хамона. Можете не беспокоиться, от этого не умирают.
– И тем не менее… – продолжал настаивать Дронго, но в этот момент из ванной вышел сам Фигуровский, в белой майке и больших «семейных» трусах в цветочек, доходивших почти до колен. Увидев незнакомца, он даже не удивился и не смутился. Только кивнул в знак приветствия, проходя в комнату, чтобы набросить на себя халат.
– Михаил Матвеевич, это к тебе пришли, – пояснила Зоя. – Наш гость уверяет, что тебя пытаются убить.
– Кто хочет меня убить? – Фигуровский набросил халат, с трудом умещавшийся на его дородном теле, и вернулся к дверям. – Что вы хотите? Кто вы такой?
– Извините, что я вас беспокою. Я – эксперт по вопросам преступности, и меня обычно называют Дронго. Я хотел предупредить вас, что вчера вас пытались отравить.
– Недоброкачественным хамоном? Или старым кофе? – рассмеялся Фигуровский. – Но из этого кофейника пили все, в том числе и моя жена. Можете не волноваться, господин эксперт. Вчера вечером я вызвал врача. Мне сделали укол антибиотика и прочистили желудок, так что отравление мне явно не грозит. Вы напрасно побеспокоились.
– Я хотел вас предупредить…
– Спасибо. Но нельзя быть таким бдительным, особенно когда вас об этом не просят. Хотя я понимаю, что с вашей профессией иначе нельзя. Если бы все гости умирали в отелях от переедания, сюда бы никто не приезжал, – добродушно заявил Фигуровский. – Но все равно спасибо за предупреждение. Теперь перейду на рыбу и курицу. Вы еще хотите мне что-то сказать?
– Нет, – ответил Дронго, едва сдерживаясь, – больше ничего. Извините, что я вас побеспокоил.
Фигуровский кивнул и закрыл дверь.
«Глупый самодовольный индюк!» – зло подумал эксперт, идя по коридору.
– Тоже мне, самодеятельный Пинкертон, – громко сказал Михаил Матвеевич. – Он вчера увидел, как я кашляю, и решил, что меня хотели убить. Совсем ненормальный. Иногда такие инициативные идиоты хуже обычных болванов. Могут придумать все, что угодно.
– Да, – задумчиво согласилась Зоя, – но мне показалось, что он не похож на идиота.
– Еще как похож, – убежденно произнес Фигуровский. – Прибежал утром в чужой номер, ломился в нашу дверь, угрожал, что меня хотят убить… Интересно, кто именно хотел? Ты или Аида? Вы ведь сидели рядом со мной.
– Во всяком случае, не я, – усмехнулась Зоя. – Или ты в этом сомневаешься?
– Ни в коем случае, – рассмеялся Михаил Матвеевич, – тебе это нужно меньше всех остальных. Зачем тебе становиться вдовой в таком возрасте? Гораздо удобнее иметь рядом состоятельного и зрелого мужчину, который спит с тобой не так часто, как ему хотелось бы… – Он попытался привлечь ее к себе, но она выскользнула из его рук.
– Хватит! Тебе еще нужно принять лекарство. Может, этот неизвестный эксперт прав и тебя действительно пытались отравить. Прими «Аугментин», который прописал тебе врач. Он сказал, что это довольно сильный антибиотик.
– Приму, – улыбнулся Фигуровский. – Я помню, что он сказал, – сегодня весь день лежать и никуда не выходить. А еще принимать эти лекарства и пить много воды. Ты куда-то собралась?
– Поеду с Аидой в Марбелью, – сказала Зоя, – мы с ней еще вчера договорились. Она говорит, что там есть очень интересный клуб. Мы едем в четыре часа, она обещала зайти за мной. Поедем на арендованной нами машине, я сама сяду за руль.
– Поезжай, – согласился Михаил Матвеевич, – только больше ничего не покупай. Можешь просто выбрать и отложить покупку. Кажется, у тебя уже пустая кредитная карточка. Я дам тебе две тысячи евро. И будь осторожнее за рулем.
– Что можно купить на две тысячи евро? – скривила лицо Зоя и пошла в ванную, сильно хлопнув дверью.
Дронго все еще находился в коридоре на их этаже. Он понимал, что поступает некорректно и не совсем красиво, но вернулся и стоял у двери, подслушивая беседу Фигуровского с его супругой, которые говорили, стоя в прихожей, благодаря чему весь их разговор был хорошо слышан. Когда Зоя наконец хлопнула дверью, он повернулся и пошел к кабине лифта. Спустился на свой этаж, прошел в номер. Джил уже вернулась, купив двух симпатичных быков на красивых эбонитовых подставках. На них были таблички с именами мастера.
– Посмотри, какая прелесть! – восхищалась Джил. – Нужно купить еще пару подобных быков в подарок нашим друзьям.
– Как хочешь, – согласился Дронго. – Кажется, мне придется сегодня опять поехать в Марбелью.
– Ты действительно следишь за этими Вязанкиными? – рассмеялась Джил.
– Это его фамилия Вязанкин, а ее – Хворостова, – напомнил Дронго. – Но я не собираюсь за ними следить. Я даже не знаю, где они сегодня будут обедать или ужинать. Мне нужно в Марбелью по своим делам.
– Поэтому ты вчера заходил на почту и отправлял посылку, – вспомнила Джил.
– Да, – кивнул он, – и мне нужно поехать туда сегодня. Но не сейчас, а ближе к вечеру, когда ты пойдешь в салон.
– Тогда пообедаем вместе у бассейна, – решила Джил.
Дронго заказал такси на четыре часа дня, предупредив, что машина должна его ждать за пятнадцать минут до назначенного времени, и отправился обедать вместе с Джил. Без пятнадцати четыре он вышел из отеля и сел в уже поджидавшую машину. Водитель не знал никаких языков, кроме испанского, и Дронго с трудом удалось упросить его остановиться на дороге, ведущей в Марбелью, и подождать, пока мимо проедет машина с женщинами из «Кемпински». Только зеленая купюра в сто евро убедила водителя, что с ним не шутят.
Ждать пришлось долго. В какой-то момент Дронго даже решил, что пропустил их, хотя понимал, что, если две женщины договариваются на четыре часа, раньше этого времени они выехать практически не могут, а «позже» может растянуться на неопределенное время. Наконец в половине пятого от отеля отъ-ехал внедорожник «Ниссан». За рулем сидела Зоя, рядом устроилась Аида. Они ехали по направлению к Марбелье. Дронго тронул водителя за плечо и показал на эту машину. Тот согласно кивнул, и они отправились следом, держась от них примерно на расстоянии в сто метров. Водитель намеренно не сокращал его, чтобы не привлекать внимания.
Они уже подъезжали к городу, когда машина свернула вправо, на дорогу, ведущую к какому-то клубу. У здания клуба Зоя вышла из салона, передала ключи стоявшему охраннику и вместе с подругой вошла в здание. Ее машина вырулила на стоянку перед клубом, и Дронго понял, что дамы пробудут в клубе довольно долго. Он расплатился с водителем и тоже прошел в клуб «Морские львы». Судя по ценам, установленным рядом со стойкой дежурного, он был по-настоящему элитарный. Во всяком случае, за вход просили больше ста пятидесяти евро для не членов клуба, причем особо оговаривалось, что напитки и еда будут поданы за отдельный счет. Кроме того, отдельным пунктом шли требования к прибывшим гостям. Они обязательно должны проживать в одном из отелей, список которых был вывешен на стене. Это были самые дорогие и роскошные отели побережья. Рядом висел прейскурант c ценами, которые тоже были в несколько раз выше обычных. За бутылку воды предлагалось платить до двенадцати евро, а обычный сэндвич мог стоить все пятнадцать. Дронго подумал, что это клуб миллионеров. Конечно, следовало войти, посмотреть, с кем именно общаются приехавшие дамы, и, если возможно, даже услышать, о чем именно они говорят. Его несколько озадачила спокойная реакция Зои на известие о том, что ее супруга хотят убить. Обычно жены, тем более молодые, реагируют на подобные известия куда более эмоционально. И сам Фигуровский был, судя по всему, не очень встревожен предупреждением.
Нужно было принимать какое-то решение. Основная часть текстов, висевших при входе в клуб, была на испанском языке, но те, которые были на английском, Дронго исправно прочел, выяснив, что клуб существует уже более тридцати лет. Очевидно, его открыли сразу после смерти генералиссимуса Франко, когда началось бурное развитие туристического бизнеса в Испании.