Шарлотта вернулась в комнату со вздохом облегчения. Она выполнила обязательства перед очередным классом выпускниц и перед академией. Теперь она могла радоваться своему успеху. В другую ночь она, возможно, села бы за стол и записала то, что у нее на сердце, изливая секретные желания, которых никому бы не открыла.
Она влюбилась в слово с тех пор, как отец позволил ей заходить в его библиотеку, и тогда всем своим неуклюжим существом Шарлотта решила, что ответы на жизненные вопросы, возможно, смогут дать ей те, кто нашел время поделиться своими мыслями на исписанных страницах.
Конечно, никто никогда не прочтет того, что поверяла Шарлотта своим дневникам. История ее первой несчастной любви в пятнадцать лет ей казалась трагически-поэтичной. Мальчишка, по которому она вздыхала, в разговоре с приятелями назвал ее «великаншей с большими зубами», и когда она застала его с другой девочкой, это ее потрясло и опустошило.
Сейчас Шарлотта, вспоминая о прошлых унижениях, чувствовала лишь слабый укол боли. Она была высокой, но перестала сутулиться, чтобы скрыть свой рост в присутствии джентльменов. И чуть неправильный прикус не останавливал ее улыбки. Она была бы несчастной, выйдя за это бесчувственное бревно, Филиппа Морленда. Кроме того, она видела достаточно страданий в мире, чтобы ценить то блаженство, которое обрела, а не плакать о том, чего не имеет.
Скорее всего она вырвет из дневника страницы с упоминанием о нем. Мучительные воспоминания о его равнодушии она изгнала из сердца с решительностью, присущей леди ее положения.
Шарлотта подошла к секретеру и, нахмурившись, заметила, что Харриет похозяйничала в комнате, после чего дневник исчез.
Не может быть. Видимо, она его спрятала и забыла куда. Такое раньше случалось. Шарлотта открыла ящик, перебрала листы бумаги и модные картинки. Никакого результата. Другой ящик?
«Думай». Герцог. Девочки. Герцог. Ее дневник! Ее личный «поверенный».
Она не запаникует. В этот вечер столько всего ее отвлекало. Она писала, пока Харриет возилась с волосами и причитала из-за тюрбана. Туфли. Брошенные накидки. Наряд, который Джейн тактично предложила ей надеть вместо простого белого платья из атласа.
Возможно, Харриет перед уходом спрятала дневник в комнате. Сердце подпрыгнуло от надежды. Где Джейн? Это дом Джейн. Она могла зайти, заметила дневник и сочла его опасным. Можно расспросить слуг или, еще лучше, Уида. Он все знает, все видит, все слышит.
Шарлотта обыскивала комнату, и с каждой секундой поисков ее тревога нарастала. Нет, она не запаникует. Дневник не мог просто так исчезнуть.
— Я потеряла его, — шептала она. — Кто-нибудь, помогите. Мне нужно остаться… Я его потеряла! — запричитала Шарлотта. — Потеряла! Он пропал!
Шарлотта повернулась к распахнувшейся двери:
— Уид!
В комнату вбежала побледневшая Джейн.
— Я была на лестнице, — запыхавшись, произнесла она. — Услышала твои крики, но надеялась, что мне это показалось. Уид, станьте у двери и проследите, чтобы поблизости никого не было. Ведь это неправда, Шарлотта?
Шарлотта с несчастным видом покачала головой:
— Все пропало, Джейн!
— Пропало?
— Украли… Я не знаю…
Джейн в ужасе уставилась на нее.
— Что украли? Твою девственность? — прошептала она и, бросившись к двери, так захлопнула ее, что свечи едва не погасли в подсвечниках на стене. — Послушай меня. — Она схватила Шарлотту за руку. — Скверно, что это случилось, но не надо кричать об этом на весь Лондон. Подозреваю, что это герцог.
— Что?!
— В этой комнате? — все больше распалялась Джейн. — Когда? Я думала, он уехал. Если ты скажешь, что он прокрался обратно, чтобы изнасиловать тебя…
— Да не герцог! — Шарлотта высвободила руку. — А мой дневник. Я оставила его на столе, и он исчез.
— О Господи! — Джейн, тихо застонав, рухнула на диван. — В какой-то миг я подумала, что произошло убийство. Больше меня не пугай так.
— Вставай, Джейн, пожалуйста. Нам нужно его найти.
— Уверена, что мы его найдем. Кто-нибудь должен на него наткнуться…
— Нет!
Джейн выпрямилась.
— Возьми себя в руки. Вряд ли твои писания могут тебя погубить. Давай будем честными. Все, на что ты можешь рассчитывать, — это что кто-нибудь удивленно поднимет бровь, не более того. Ты живешь крайне осмотрительно.
— Это ты так думаешь.
— Хочешь сказать, что поверяла бумаге проступки, которые могут запятнать твое имя? — уставилась на нее Джейн.
Шарлотта в отчаянии тихо застонала.
— Содержание дневника может погубить и меня, и академию. Где Харриет? Мне нужно поговорить с ней.
— Она недавно уехала в карете герцога Уинфилда с компанией друзей. Они собирались к миссис Уотсон на другую вечеринку. Их забавы не начнутся до полуночи. Пошлю за ней Уида. Нет, попрошу сэра Дэниела, когда он вернется из академии. Кто лучше бывшего сыщика найдет Харриет? Он уже несколько раз находил ее. А ты, пожалуйста, успокойся.
— Как он ее найдет? Харриет отправилась на поиски сокровищ. Разве я могу успокоиться? Ты мой дневник не читала.
— Тогда давай надеяться, что и никто другой не читал. — Джейн замолчала и взглянула на дверь в смежную комнату. — Кто там? — резко спросила она.
— Всего лишь горничная, — донесся пронзительный голос. — Я думала, мисс Боскасл хочет, чтобы я перед ее уходом убрала комнату. Поэтому я не могла не услышать, что в доме переполох.
Джейн резко поднялась.
— Я не знаю вашего имени. Вы, должно быть, новенькая и не знаете, что здесь есть определенные правила. Вы не должны подслушивать под дверями. И входить без позволения.
— Да, миледи. — Сделав реверанс, горничная пятилась к двери.
— И в этом доме нет никакого переполоха.
— Должно быть, она из тех, кого миссис Барнз наняла для этого вечера, — сказала Джейн, закрыв за служанкой дверь. — Наверное, следует расспросить ее и других горничных, возможно, они убрали дневник.
— Или украли его.
— Прекрати вести себя так, будто мир висит на волоске из-за твоих мыслей, Шарлотта. Кому мог понадобиться твой дневник, если в моей комнате драгоценностей на целое состояние?
Глава 5
Гидеон последним вышел из своей кареты. Он высадил Харриет и ее развеселых друзей на Гросвенор-сквер, не обращая внимания на мольбы составить им компанию.
— Не может быть, чтобы ты мечтал провести остаток ночи в постели куртизанки! — кричал на всю улицу Девон, обычно воплощенная осторожность. — Ты хочешь остаться с нами!
Гидеон покачал головой и велел кучеру ехать в дорогой бордель на Брутон-стрит. Забирая шляпу и перчатки, он заметил какой-то сверток, втиснутый между сиденьями. Поколебавшись, Гидеон потянулся к нему.
То, что в полумраке походило на дохлую птицу, на деле оказалось злополучным тюрбаном Харриет и… Книга? Странная вещь для вечеринки.
Подвинувшись на сиденье к свету, Гидеон открыл первую страницу и понял, что это дневник. И что он не принадлежит Харриет.
«Частная собственность.
Принадлежит леди ШЕБ.
Пожалуйста, не читайте».
Он улыбнулся. Неужели дневник принадлежит мисс Боскасл? Должно быть, в нем описаны минуты острых ощущений. Как, оказывается, занимательна жизнь школьной учительницы. Столько страниц заполнено изящным твердым почерком. Можно себе представить, какой увлекательный том о приличиях она написала. Что-то вроде: «Лорд Хигглстоун ел бифштекс вилкой для рыбы. Какой ужас».
— Ваша светлость! — с придыханием окликнул из верхнего окна борделя женский голос. — Вы внезапно оробели? Или хотите, чтобы я встретила вас внизу?
Гидеон захлопнул дневник и вышел из кареты, не обращая внимания на сдержанную улыбку своего лакея.
По потайной лестнице, в обход других визитеров, его проводили наверх, в освещенную свечами гостиную. Слишком поздно он сообразил, что, машинально сунув под мышку, захватил с собой дневник. Но с этим уже ничего нельзя поделать.
— Гидеон! — Габриэль закинула ему руки на шею, не дожидаясь, когда лакей выйдет из комнаты. Она прижалась к герцогу с нескрываемым энтузиазмом, который возбудил бы его, если бы дневник Шарлотты Боскасл не торчал между ними как кирпич.
Она рассмеялась, глянув на помеху, ее большие карие глаза засветились.
— Ты принес это для меня? — спросила она, скользнув рукой по его шее. — Обещаю, что могу исполнить любой акт из твоей книги.
— Этого ты никогда не сможешь.
Она дерзко улыбнулась:
— Держу пари. Сколько поставишь?
— Учитывая цену, которую ты назначила, сомневаюсь, что могу позволить себе заключать пари.
Она покачала головой.
— Ты сегодня такой скованный. Что мне сделать, чтобы ты расслабился? — Она потянулась к дневнику. — В этой книге тайные склонности, которым я могу потворствовать?