Увы, Северус всегда делал то, что намечал. Он получил-таки свою Метку, попутно осознав, что расправиться в понимании Темного Лорда непременно подразумевало убить, а вовсе не искусно и красиво заклясть своих неприятелей, как он предполагал ранее... Что пресловутая Черная Метка - совсем не знак высокого отличия, а хозяйское клеймо, пометившее его, как фермерскую корову (да еще и позволяющее хозяину в любой момент вытащить его к себе, чем бы он ни занимался в это время)... Что вместе с нею он приобрел больше обязанностей, чем расписанных привилегий, и этот расклад его абсолютно не устраивает... Что Дамблдор, к которому он прибежал за помощью, не смог ничего сделать, только тыкал в нос совершенной глупостью и разглагольствовал о выборе и ответственности (Спустя годы Северус смог оценить тяжесть решения, легшего на плечи Альбуса: даже не пытаться решить проблемы «мальчика» за него, а предоставить ему взрослеть самостоятельно. Тогда же он покинул Хогвартс еще более озлобленным и потерявшим надежду)... А еще... что Люц Малфой, с недавних пор ставший его любовником, рассматривает их связь не как любовь на всю жизнь, а как продолжение дружбы, закрепившее еще в школе возникшее чувство приязни, только и возможное между первокурсником из бедной семьи и признанным лидером седьмого курса Слизерина...
Именно под рассуждения Люциуса о том, что «мужская дружба» не должна мешать выполнению долга, возникновению семьи и продолжению рода, юный Северус понял, что судьба к людям бывает благосклонна по-разному; и если кто-то вроде Поттеров и Малфоев является ее баловнем, которому по жизни везет и удается все задуманное, то он к таковым явно не относится и должен заниматься своими делами сам, лично, не полагаясь на помощь звезд, богов, Мерлина или еще кого. Поэтому в пророчестве Сибиллы Трелони, сделанном той для Дамблдора, он увидел свой шанс избавиться от навязчивого господства Волдеморта. Скрыть от Темного Лорда наличие такой угрозы не удалось, но подготовить себе пути отступления было святым долгом.
Итак, Волдеморт исчез, Поттеры погибли, Сириус Блэк сел в Азкабан, Северус спрятался под крылышком Дамблдора, а два локона старинных врагов, не нашедшие своего применения, много лет валялись среди старых школьных принадлежностей на чердаке дома в Спиннерс-Энд, обернутые в клочки пергамента с буквами П и Б, и были найдены при наведении там порядка. Северус тогда как раз работал с Оборотным зельем и, обнаружив в пожелтевшем учебнике два маленьких сверточка, автоматически задумался о том, чего можно достичь превращением в кого-то из шестнадцатилетних Мародеров. Сначала в голову не шло ничего, кроме довольно дурацкой идеи попугать МакГонагалл или Люпина - сразу отринутой за очевидный идиотизм и бесполезность. Ни та, ни другой не отличались железным здоровьем, и годами варить им потом Сердечные зелья Северус не собирался.
Решение пришло ранним утром, когда Северус еще затемно был разбужен вечной проблемой одиноких мужчин, уделяющих работе все свое время, а именно - сильнейшей эрекцией после довольно забавного сна-воспоминания о временах учебы в Хогвартсе. Когда-то тощий нескладный подросток, каким он был в юношеские годы, завистливо следил повсюду за красавцами-Мародерами, стремясь застукать на чем-нибудь предосудительном (так, чтобы их хотя бы оштрафовали, если не исключили), и однажды увидел Блэка целующимся с парнем-рейвенкловцем в сарае для метел. И вот, проснувшись в темноте, вспоминая сон (несомненно, навеянный вчерашней находкой) и не имея другой возможности решить свою «неприятность», кроме собственных рук, Северус в полудреме неспешно ласкал себя, когда гадкая усмешка вдруг расплылась по его лицу от возникшей в голове идеи - своей вспышкой, казалось, осветившей темную спальню и заставившей его бурно кончить.
«Уж теперь-то я их поимею так, как мог только мечтать тогда!» - блаженно обдумывал осуществление детской мести Северус Снейп, солидный господин, профессор весьма уважаемого учебно-магического заведения, отмахиваясь от несмелых вяканий совести. «Плевать я хотел на то, что они давно мертвы, и прах их остыл. Никому это не повредит... А если я использую ту модификацию, что замутняет воспоминания, то даже и не узнает никто!»
Не обращая внимания на промозглый холод, царивший зимой в подземельях, где эльфы-домовики не успели еще развести огонь в каминах, Северус выпрыгнул из постели и бросился в ванную, быстро привел себя в порядок и облачился в привычные мрачные одеяния. Рассвет он встретил в лаборатории: отыскивая среди пробирок с отвергнутыми вариантами зелья - результатами нескольких месяцев экспериментов - ту самую, с виноградным маслом. К завтраку в Большой Зал Северус поднялся во всеоружии и самом прекрасном настроении - нужный образец был найден, каминный разговор с давней знакомой, madame Заза, состоялся: требования были предъявлены, вопрос оплаты утрясен, теперь оставалось только выкроить себе время для досуга. К концу последнего урока было найдено решение и этой проблемы.
Велев старостам Слизерина собрать в общей гостиной всех без исключения шести- и семикурсников, обязательно присутствовать самим и выкинуть оттуда младшие курсы, Северус дал им полчаса, по истечении которых не спеша вышел к изнывающей от любопытства аудитории, мгновенно перешедшей при его появлении от состояния нетерпеливого возбуждения к настороженному молчанию.
- Господа старшекурсники, я хочу сделать объявление. - Пауза, звенящая тишиной. - Начиная с этой недели, я буду отсутствовать в Хогвартсе по воскресеньям с утра и до обеда и не хотел бы афишировать этот факт перед другими факультетами. - Заметил мечтательно загоревшиеся глаза некоторых и поспешил их разочаровать: - Ничего противозаконного. Чтобы сразу пресечь все возможные домыслы с вашей стороны, могу заранее сообщить, что собираюсь в это время заниматься устройством своей личной жизни. При этом я очень надеюсь, что все вы - взрослые люди, обладающие достаточным количеством здравого смысла, чтобы понять: никакой слежки за собой я не потерплю. Также я жду, что вы проявите в отношении моей частной жизни то уважение, которое сам выказываю вашей. Думаю, все в курсе, что на спальни всех Домов Хогвартса, кроме нашего, наложены Сигнализационные и Контрацептивные чары. И лишь в Слизерине - одни Контрацептивные.
«Естественно, это знали единицы, но никто даже бровью не повел, молодцы».
- Таким образом, все просьбы и неувязки, требующие моего личного контроля, попрошу перенести на субботу, а также - по мере необходимости - помогать младшим, не обнародуя моего отсутствия. Далее: старостам я повышаю статус (разумеется, внутри Дома) и даю право назначать наказания. - Чуть слышный гул недовольства. - Естественно, они будут назначать их соразмерно проступкам, а подробный список подавать мне на утверждение по возвращении. До тех пор - мои функции, включая контроль за выполнением домашнего задания, передаются им. Взамен я даю разрешение всем присутствующим в субботние посещения Хогсмида задерживаться на один час дольше остальных факультетов, а старостам - возможность свободно провести личное время вечером воскресений. Не собираюсь спрашивать, что они делали - ходили на свидания, дополнительно занимались или попросту спали... Да, мистер Стентон, предупреждая ваш вопрос: вы можете пригласить свою пару на ужин в ресторан, - староста мальчиков слегка порозовел и смутился, - лишь будьте так любезны вернуться в замок до отбоя и в адекватном состоянии. Считаю нужным заметить, - он слегка повысил голос, перекрывая возникший было шум, - что все эти льготы не являются платой за ваше молчание либо боязнью шантажа. Я все слышал, мисс Морган. Просто я считаю необходимым и справедливым компенсировать вам ту дополнительную нагрузку, которая периодически будет ложиться на ваши плечи. Младшекурсникам можете сказать, что конец недели я посвящаю отдыху, разработке новых зелий - на ваше усмотрение. Это все. Вы свободны. - И удалился, посмеиваясь про себя и думая о том, что уж слизеринцы-то зубами и когтями будут держаться за неожиданную тайну, тем более - несущую им определенную выгоду. И, что греха таить - определенную власть.
Так и повелось, и длилось около трех лет. Северус попеременно пользовал то «Джеймса Поттера», то «Сириуса Блэка», применяя свою обширную фантазию и давая возможность выздороветь уязвленной гордости, уйти старым обидам, постепенно «отпуская» в небытие школьных недоброжелателей. Многие из знакомых, включая директрису МакГонагалл и других преподавателей Хогвартса, только удивлялись: насколько легче стал характер печально известного профессора Зелий. «Он даже стал изредка улыбаться! - потрясенно заявил в разговоре со знакомым профессор Флитвик. - Совсем другой человек!»
...Скрипнула дверь ванной комнаты, прервав Снейповы воспоминания-размышления и впуская в комнату Альдо в черном махровом халате нараспашку, все еще в образе Джеймса Поттера. Из-за полумрака ненастного зимнего дня невысокая фигурка в глубине комнаты вдруг показалась профессору более тонкой, чем обычно в этом облике, руки резким движением зябко запахнули халат, словно полы мантии, голова чуть склонилась в повороте каким-то птичьим жестом, качнулись влажные черные вихры... Зеленоватый отблеск в необходимых для роли очках на миг придал темным глазам прозрачную глубину морской волны... Секунда - и наваждение прошло, оставив подскочившего от неожиданности Снейпа растерянным и... возбужденным?! «Гарри Поттер!» Это имя - мальчика, затем юноши, ставшего сплошной головной болью для Северуса и спасением для магического мира, - нежданно-негаданно снова ворвалось в жизнь Мастера Зелий...