– Женщина, женщина! – Толик запыхался на бегу. – У вас жетона метро не найдется?
Расчет Надежды оказался верен. Один телефон работал только от жетонов, а метро было очень далеко от этой станции, по второму можно было звонить лишь по карточке. У Толика возникли проблемы.
– А вам зачем жетон? – подозрительно спросила Надежда.
– Позвонить.
– Ах, позвонить! Жетона у меня нет, но есть телефонная карта. Я могу вам дать один раз позвонить, а вы мне отдадите стоимость жетона.
Толик был согласен на все. Надежда, изображая из себя выжигу, направилась прямо за Толиком. Она сама вставила ему карточку и проследила, какой он набирал номер, правда, на двух последних цифрах он глянул на нее так выразительно, что пришлось отвернуться. Толик недовольно на нее покосился и сделал знак отойти. Надежда скрылась в туалете.
Дверь с буквой «Ж» была расположена почти рядом с телефонной будкой – весьма оригинальное решение железнодорожного начальства. Стекла в будке были выбиты, Надежда прикрыла дверь неплотно и приникла ухом к щели. Автомат был неисправен, Толик громко кричал:
– Алло, алло, это я, из Рейволова, Толик! Приходила какая-то тут, в дом прямо лезла.
Толик помолчал, прислушиваясь. Надежда увидела в щелку, что лицо его было очень серьезно, даже испуганно. Из трубки несся крик, но слов было не разобрать.
– Зачем приехали? Огород поливать, вот зачем. Жара стоит. Мы с этого огорода всю зиму питаемся.
Толик еще послушал, потом резко сбавил тон:
– Понял, ничего не знаю, будем сидеть тихо, все понял.
Он повесил трубку, выругался и пошел обратно в поселок. Надежда одним прыжком оказалась у автомата, забрала свою карту, но не стала обижаться на Толика за хамство – решила на такую мелочь не обращать внимания. Она записала предполагаемый номер телефона на старом конверте и уселась в тени на лавочке, размышляя над цифрами. Через полчаса появилась Алка, сказала, что от Толика она спряталась в лесу и он ее не заметил.
– Вот послушай, Алка, он звонил по телефону, кому-то жаловался, что ты пришла и пристаешь к ним. А на него там ругались, зачем они сюда на дачу приехали. В общем, так. Дачу эту у них снимали. Твой Игорь Петрович, или как он там на самом деле называется. Они тебя сюда специально возили, им нужно было тебя на ночь изолировать, они нарочно ждали, когда Пашка уедет, чтобы в доме никого не было. А мужа твоего похитили, я тебе говорила, может, ты поверишь!
– Тише ты, вон люди смотрят. Что же делать?
– Думать, вот сейчас в электричке все сообразим.
Они сели в полупустую электричку, и Надежда показала Алке номер телефона.
– Вот что я успела увидеть, пока он меня не турнул. Только две последние цифры я не видела, а на слух определила: одна где-то посередине, 5, 6 или 7, а другая или 9, или 0. Значит, получается у нас шесть номеров, если все комбинации перебрать. Сейчас запишем их все, приедем домой и будем звонить. Скажем какую-нибудь ерунду, только чтобы узнать, тот ли это номер, а потом как-то нужно будет узнать по номеру телефона адрес. И еще вот что, ты говорила, что они на тебя вышли, сославшись на старую приятельницу?
– Да, была такая, Ира Стрельникова.
– Звони ей, может, она что знает, кто такие эти люди.
Приехав в город, они прямо с вокзала позвонили по трем номерам. Два номера не ответили, то ли это были номера офисов, то ли люди просто в отпуске по летнему времени, по одному номеру пьяный голос послал их подальше. Выйдя из метро у Алкиного дома, они нашли еще один телефон-автомат. Надежда постукивала по трубке, создавая помехи, и говорила глухим голосом:
– Алло, алло, это я, из Рейволова.
– Ну и что? – поинтересовался мужской голос.
– Как – что? Она опять приходила, скандалила, грозилась полицией. Что нам делать?
– Снять штаны и бегать! – В трубке нахально заржали.
– Да, это мы опять не туда попали, – смущенно пробормотала Надежда, вешая трубку.
Еще по одному номеру ответила глухая старуха, было ясно, что это тоже не то. Алка все порывалась уйти домой, но Надежда набрала последний номер.
– Алло, алло, это я, из Рейволова!
– Что еще у вас случилось? – холодно спросил женский голос.
– Она приходила опять, сказала, что завтра явится с полицией. Что-то она там оставила на даче, что ей очень нужно.
На том конце помолчали, потом последовал твердый приказ:
– Ничего не предпринимайте, ждите до утра, я приеду.
– Ну вот, – сказала Надежда, – теперь мы знаем номер.
– Ну и что, что номер знаем?
Алка была усталая и голодная, в таком состоянии с ней было очень трудно разговаривать.
– Определим по номеру адрес, я найду знакомых. А вообще-то, Алка, надо тебе в полицию заявить, что муж пропал.
– Чего это я буду заявлять? Что меня муж бросил? И что я его хочу при помощи полиции вернуть? Ты что, хочешь, чтобы надо мной полгорода смеялось? Стыд какой!
– Но ведь записка – липа.
– А кто в это поверит? Есть записка? Есть! Почерк его? Его! Так идите, дамочка, домой и не смешите людей. Раньше надо было думать, а то довела мужика, что он в одном костюме из дому сбежал, а теперь по полициям бегает!
– А кепочка, которую мы на пустыре нашли? Ведь если служебная собака ее понюхает…
Алка вздохнула:
– Ох, и любишь ты, Надежда, сочинять. Уже целую историю выдумала, а теперь факты под нее подгоняешь. Тебе бы писателем быть, сочиняла бы детективы, как русская Агата Кристи, глядишь, и разбогатела бы. В тебе с детства такие задатки, это я как педагог говорю. И потом, как ты думаешь, куда нас служебная собака приведет, если тимофеевскую кепочку понюхает? Прямо к ризеншнауцеру со второго этажа, а я и так знаю, где он живет.
Так мило препираясь, они дошли до дома. На кухне был полный разгром, и наблюдались следы если не трагедии, то драмы. Покрывало с попугайской клетки было стянуто, даже один прут погнут, на полу валялись зеленые перышки. Сам попугай Кеша нахохлился в углу клетки и имел очень несчастный вид. Алка оглядела следы баталии и побежала по квартире, ища кошку. Но хитрая бестия так спряталась, что найти ее не было никакой возможности. Осмотрели гостиную, спальню – безрезультатно.
– Не найти нам ее. Если она в Пашкиной комнате, там, как в горах, можно годами скрываться.
– Что же это она так распоясалась?
– Так раньше Гаврик был, он всегда попугая защищал.
– Гавр-р-рюша! – жалобно откликнулся попугай.
Алка опять расстроилась.
– Вот, все наперекосяк, а Марфа чувствует, что порядка нет, и совсем обнаглела.
– Стер-р-р-ва! – заорал попугай, при виде хозяйки он явно приободрился.
– Слушай, надо что-то делать. Если она так его каждый день будет по клетке гонять, попугай не выдержит, помрет от разрыва сердца.
– Завтра запру эту заразу на весь день в ванной, вот и будет ей наказание.
– Пр-р-равильно, кар-р-цер! – возликовал попугай.
– Давай их накормим, да у нас еще одно дело, ты хотела этой Ире Стрельниковой звонить, узнавать, откуда эти люди взялись, Игорь Петрович пресловутый.
Зазвонил телефон. Надежда, по договоренности с Алкой, взяла параллельную трубку.
– Здравствуйте, Аллочка, дорогая, это Илья Семенович. А муж ваш дома?
– Да нет, Илья Семенович, он… он в командировке, – Алка соврала, повинуясь Надеждиному знаку.
– Не в Эстонии?
– Д-да, кажется.
– Значит, удалось ему пробить командировку в Эстонию?
Поскольку Алка молчала, Илья Семенович продолжал:
– Вы уж меня, Аллочка, извините, но я напоминаю, что вы обещали вещи забрать, что от Метты остались. Я, видите ли, переезжаю.
– Куда же вы, Илья Семенович?
– К дочке, в ее трехкомнатную, а сюда – Юлька, внучка переедет, она замуж на той неделе выходит. Так что торопят меня, да тут еще история такая…
Алка встревожилась:
– Что случилось, Илья Семеныч? Вы здоровы?
– Да, все в порядке, вот придете – расскажу, по телефону уж не буду. Когда вы сможете?
– Да хоть завтра днем, с утра на работу забегу, а потом к вам часа в два. С подругой мы зайдем, можно?
– Милости прошу, буду ждать!
Алка повесила трубку и, отвечая на молчаливый вопрос Надежды, сказала:
– Это свекрови муж, Илья Семенович. Видишь, дочка его к себе забирает. Тоскует старик сильно, болеет, наверное. Надо там барахло забирать, завтра пойдем.
Надежда только вздохнула – опять ей домой не попасть! Сели ужинать и обнаружили, что в холодильнике мало продуктов.
– Алка, это не дело. Надо готовить, а то заболеем, если так будем перебиваться.
Алка оглядела свою мощную фигуру.
– Может, я похудею от переживаний?
– Вряд ли на бутербродах-то. Звони скорей Стрельниковой, а то поздно, людей не-удобно беспокоить.
– А как звонить-то? Ежедневник пропал!
Алка вспомнила про сегодняшний поход на дачу и снова рассвирепела.
– Чтоб она сгорела, эта дача! Сволочи, врут нагло в глаза и не краснеют!
Она подошла к телефону и стала по памяти набирать номер своей приятельницы по школе. Та номера Стрельниковой не знала, долго искали человека, который знает, наконец нашли, но там никто не отвечал.