Представить было нелегко. Но если вспомнить все курьезные случаи, произошедшие с Софочкой, этот еще не самый страшный. Гораздо хуже было, когда ее каблук застрял в трамвайных путях, а она не пожелала жертвовать дорогой туфлей. Повезло, что трамвай остановился в двух сантиметрах от нее. Не повезло, что пришлось вызволять ее из застенков Госавтоинспекции и платить штраф за подножку общественному транспорту. Я не знала ни одного человека, кто бы по такой причине застрял на трамвайных путях! Ни одного. Там застревать-то негде, я после того случая останавливалась и смотрела.
И вот теперь эта кошка. Ясно, что с ней не все так просто, как с обычными кошками.
– Она сидит в защите, – торжественно сообщила мне Софочка. – Знаешь, Ташенька, у «Опелей» есть защита на днище…
– Знаю я одного спеца по днищам, – пробормотала я, довольная сложившимся положением.
– Вот! – Вернулся лысик, тряся перед нами пакетом с мясом. – Сейчас она на него клюнет, никуда не денется!
– Григорий, вы гений! – торжественно изрекла Софочка.
Мужики недоверчиво хмыкнули и правильно сделали. Кошка на свежее мясо не купилась, наверное, на самом деле оно было несвежим.
– Нужно было брать рыбу. У меня в машине есть рыболовный крюк, – менее решительно изрек Григорий.
– О, нет! – возмутилась я. – Им можно поранить несчастное животное. Кис-кис, кис-кис, ты меня слышишь?
И я наклонилась к заднему колесу.
– Мя-я-а-ау! – обреченно пропищал котенок.
И мне захотелось его обогреть, защитить, приласкать.
– Поехали в автомастерскую!
Первой со стоянки выехала я, за мной осторожно, со скоростью двадцать километров в час, двинулась Софочка, за ней вырулил здоровенный черный джип. Вернее, Григорий. Уверена, что он холостяк, запавший на мою родственницу. Софочка – яркая женщина с не менее ярким прошлым. Замуж не выходила, но романов у нее в жизни было не счесть. Я могла бы написать о них, но… хеппи-энды… Ни у одного Софочкиного романа не было счастливой концовки. Все кавалеры моей тетки оказывались алкоголиками, наркоманами и прочими творческими личностями. Ее магнитом тянуло к мужчинам с криминальными наклонностями. Григорий наверняка сутенер или того хуже – теневой олигарх, скрывающийся от правосудия. Двое других, включая приличного инженера крупного промышленного предприятия, остались не у дел. Чему лично я нисколечко не удивилась.
– Мадам?! – Бровь симпатичного крепыша иронично выгнулась.
– Мамзель, между прочим, – хмыкнула я и вышла из салона.
– Проблемы? – прищурился он, оглядывая наш кортеж.
– У меня – никаких!
– А у машины?
– Проблемы у кошки, – наклонилась я к нему доверительно. – Она сидит в защите «Опеля» и страшно страдает.
– Где вы ее нашли? Машину с кошкой? – подозрительно прищурился парень.
– О, – понесло меня, – ради того, чтобы познакомиться с тобой, я сама ее туда посадила!
– Олег. – Он протянул руку, но тотчас отдернул, вытер о комбинезон и опять протянул.
– Наташа. – Я пожала кончики его пальцев.
– Что делаешь сегодня вечером?
– Кошку спасаю.
– Я тебе помогу. А потом?
Потом я собиралась заехать за фотками к Лешику.
К лешему Лешика! В кои веки познакомилась с привлекательным парнем, не стану жертвовать личным счастьем ради работы. Работе – рабочее время!
Олег загнал машину на яму и открутил защиту, достав оттуда грязного серого котенка с ошейничком. Бедняга оказался домашним потеряшкой! А вот Григорий показал себя настоящим романтиком, он посадил котенка к себе в машину и заявил, что это их с Софочкой талисман – они сами найдут владельца, чтобы передать потеряшку из рук в руки. Софочка пересела в джип, оставив «Опель» на утреннюю диагностику… С чего бы это?.. И они уехали.
– Мне тоже пора, – со вздохом сказала я, заметив, что к Олегу приехал клиент.
– Через два часа, – он подмигнул и улыбнулся, – в баре «Лакомки».
Я кивнула и вернулась к машине.
Интересно, почему запах машинного масла и бензина внезапно стал родным и близким? Не протекают ли у меня клапана и прокладки? Х-м… Стоит ли волноваться, теперь у меня есть знакомый мастер.
Настроение обещало быть великолепным. На улице стояла ранняя осень, теплым ветерком надвигалось бабье лето, закат на фоне городского пейзажа завораживал масштабностью и яркостью красок. Времени у меня оставалось вагон и маленькая тележка, так что я решилась на преображение – поехала домой переодеваться и наносить боевой раскрас для судьбоносного вечера.
Мой дом – это трехкомнатная квартира улучшенной планировки советских времен с просторной кухней и изолированным санузлом. Если бы санузел совмещался с ванной, то эта жилплощадь никогда бы не стала коммунальной. Моими соседями по квартире были мужчины. Но так как квартиру продала подруга Софочки, а все, что касается моей молодой тетушки, бывает довольно сомнительного качества, то и мужчины мне достались странные. Семидесятилетний Леонид Парфенович занимал самую большую комнату с балконом, что позволяло ему проводить у себя коммунистические посиделки с товарищами по одноименной партии с утра и до позднего вечера. По ночам из его комнаты доносился мерный храп, зато в это время бодрствовал мой второй сосед – тридцатитрехлетний Жорик Вартанов. Род его занятий относился к фрилансу – заработку на расстоянии от работодателя, что позволяло ему целыми днями спать, очухиваться ближе к полуночи и начинать стучать по клавиатуре домашнего компьютера. Мне он говорил, что занимается разработкой программ и игр, за что, бывает, даже платят, и жаловался на свою привязанность к лунным фазам. Следуя советам родных, я не стала сближаться с соседями, да и они не особенно искали моего внимания. С одной стороны, это радовало и не напрягало. С другой…
Хотела бы я поменять политического фанатика с лунатиком на семью с пятью малолетними детьми? Ни за что! Получалось, что мне нравились мои соседи.
– Добрый вечер, господа, – пролетая по коридору, я поздоровалась с коллегами по партии Леонида Парфеновича, благополучно закончившими митинговать в соседней комнате.
– Товарищи, между прочим, – обиделись господа.
– Извините, я не нарочно.
Нарочно, нарочно! Иногда мне нравилось злить вредного старика с замашками будущего политического лидера. Будущего? Леонид Парфенович в этом нисколько не сомневался и рассчитывал, что политическая карьера у него еще впереди. Кто бы колебался в этом вопросе…
– Чем пахнет? – Я остановилась перед своей дверью и принюхалась к ароматам из кухни.
– У Егора сгорели пельмени, – с довольным видом сообщил «добрый» старикан, закрывая за друзьями входную дверь.
– Но их же варят в воде?
– Он и варил их в воде, – хмыкнул старик и отправился к себе. – Наталья, твоя очередь мыть плиту.
Может, все-таки семья с пятью детьми была бы предпочтительнее?!
– Моя?! Вчера тоже была моя. И в субботу с пятницей! Это несправедливо, Леонид Парфенович!
– Дорогуша, – скривился сосед, – а где ты видела справедливость в этом псевдодемократическом мире?
– Так не усугубляйте ее!
– Не спорь со старшими.
– Не буду, но и плиту за Жориком отмывать не стану!
– Отмоешь, не барыня.
– А вы диктатор, а не вождь свободного пролетариата!
– Вшивая интеллигентка!
– Сам такой!
Я забежала к себе в комнату и захлопнула дверь, быстро заперев ее на ключ. Нельзя позволять соседям садиться тебе на шею. Правильно говорила бабуля, Боголюбов тот еще прохвост! Леонид Парфенович Боголюбов стеснялся своей неправильной в политическом окрасе фамилии и просил всуе ее не называть. Я случайно фамилию соседа узнала, когда открыла дверь его дочери, приехавшей с другого конца города проведать слабого мозгами родителя. Я бы от такого тоже отселилась на немыслимое расстояние.
– Леонид Парфенович Боголюбов здесь живет?
Она стояла с пакетами, наполненными едой, оттягивающими ее тонкие руки. Я кивнула и проводила.
Настроение начинало портиться, чего я не могла допустить по двум причинам: мне предстояло романтическое свидание, и я должна была войти в образ – чтобы потом все описать в розовых соплях жанра. Я мысленно попыталась сосредоточиться на приятном: на симпатичном парне с гаечным ключом. И дался мне этот ключ!
Переодевшись в халат, я тихонько выглянула в коридор, собираясь мелкими перебежками незамеченной подобраться к ванной, чтобы принять душ. Но там была засада!
– Будь другом, одолжи пятисотку, – донесся из темноты ванной комнаты сонный голос Жорика.
– Зачем? – поинтересовалась я и щелкнула выключателем.
И приготовилась отражать очередную атаку. Хотя Жорик обычно не атаковал, он замолкал и уходил в глубь процессора – в себя то есть. Сейчас Жорик с понурым видом сидел на краю ванны и тушил сигарету под струей горячей воды.
– Моющее средство для плиты куплю.