Все кинулись за ним следом. Влетев в комнату деда, они остановились у порога.
— Господи, что случилось? — спросила Ингрида у совершенно живого Роланда Владимировича, который торопливо искал тапочки, засунутые куда-то под кресло. — Это вы кричали?
— Вовсе нет, — ответил тот. — Крик раздался из моего кабинета. Но там никого нет. Перед тем как отправиться на ужин, я собственноручно запер дверь и проверил окна. Там никого не было.
— Дверь закрыта, — подтвердил Дюша, сбегав в коридор. — Но тем не менее там кто-то есть, потому что мы все слышали оттуда крик. И в скважине ни с той, ни с этой стороны нет ключа. Что будем делать?
— Ломайте дверь, — приказал Роланд Владимирович. — Немедленно!
Дюша с отцом дружно навалились на дверь. Но без помощи рослой Стаей у них ничего бы не вышло. Только после того, как она присоединилась к ним, дверь дрогнула и распахнулась. На ковре лежал Алексей.
— О господи! — закричала Ингрида, бросаясь к мужу. — Что с тобой?
Алексей Роландович был без сознания, на его правом предплечье расплывалось кровавое пятно, так что в вопросе Ингриды особого смысла не было. Но Алексей был еще жив, хотя и очень бледен.
— Вызывайте врача! — распорядился Роланд Владимирович и сам помчался выполнять свое указание.
До приезда врача все остались в кабинете, чтобы следить за состоянием раненого.
— Его нужно перевязать, — ломая руки, простонала Ида. — Он истечет кровью.
— Ни в коем случае! — возразил ее муж. — Его нельзя трогать. Ингрида, прижми к ране полотенце и пусть так лежит до приезда врача. И можно дать ему коньяка.
— Как же я его волью? — растерялась Ингрида. — Он же без сознания.
— Тогда сначала нашатырь, — скомандовал Дюша. — Дед, у тебя в доме нашатырь есть?
— Есть, есть! — воскликнула Наташа. — Сейчас принесу.
Пока остальные суетились вокруг раненого, Инна принялась осторожно осматривать комнату. Уже через несколько минут ей стало ясно, что стреляли в Алексея с улицы. Пуля проделала аккуратное круглое отверстие в стекле. Инна подошла к окну и выглянула в сад. Окно выходило как раз на те самые кусты, где они с Наташей несколько часов назад спугнули таинственного мужчину. Поняв это, Инна призадумалась.
Наконец прибыл доктор Гун. Доктор Гунар Гун оказался довольно старым, но вполне энергичным человеком. Высокий, поджарый, с седой бородой и аккуратным каре таких же волос без малейшего признака плешивости. В общем, он меньше всего походил на сельского врача, напоминая скорее звезду эстрады.
Осмотрев раненого, он предложил госпитализировать его, сказав, что рана очень серьезная. Вполне вероятно, задета кость. Пришедший к этому времени в себя Алексей Роландович запротестовал, как только мог в его состоянии. Он хотел провести Новый год с семьей — и точка. Пусть даже это будет его последний Новый год в жизни.
— Впрочем, я не имею права настаивать, — сказал врач. — Ранена лишь рука. Не задет ни один из внутренних органов. Пуля прошла навылет. Так что жизни рана не угрожает. Вот только рука… Кстати, а полицию уже вызвали?
— Полицию? — удивилась Ингрида. — Зачем?
— Понимаю ваше состояние, — сказал врач. — Я сам вызову. Но в любом случае я обязан сообщить об огнестрельном ранении властям. А тут налицо попытка убийства. Без полиции никак нельзя. Сожалею, если это испортит вам предстоящие праздники.
Доктор подошел к телефону и принялся набирать номер полиции, а все остальные подавленно молчали.
Что и говорить, врач был прав. Поговорив с полицией, врач повернулся.
— Я оставлю вам антибиотики, надо их принимать, — сказал он. — Ночью, вероятно, поднимется температура. Если к утру она не спадет, немедленно звоните мне. В противном случае я заеду в середине дня или ближе к вечеру. Думаю, что все обойдется без осложнений. Повязку можно до моего приезда не менять.
Дав указания, врач ушел. Инна догнала его уже возле выхода.
— В районе полно больных, эпидемия гриппа, — пожаловался врач. — Еще тот Новый год у меня будет.
Но вы звоните, если Алексею станет хуже. Я обязательно выберусь к вам. И не позволяйте полиции слишком допекать вашего больного. Простите, вы тут гостите?
— Да, — кивнула Инна. — Я сестра Наташи.
Доктор Гун хмыкнул.
— Вроде бы недавно вышли замуж, — сказал он. — Мне рассказывал Роланд Владимирович. Примите мои поздравления.
— Он мне больше не муж, — пробормотала Инна. — А я просто гощу в этом доме. Дед моей сестры пригласил меня на Новый год.
— Вот как? Не муж? — переспросил врач, приподнимая одну бровь. — Очень интересно. Так я обязательно заеду еще, и не раз. Вы тут долго собираетесь пробыть?
— Неделю или даже больше, — сказала Инна. — Как получится.
— Хотелось бы, чтобы получилось подольше, — пробормотал доктор себе под нос, выходя из дома. — У Роланда Владимировича всегда приятно погостить.
Инна выждала немного и тоже вышла следом за ним. Машина врача уже отъехала от дома. Инна прокралась в сад под окна кабинета Роланда Владимировича. Снег продолжал сыпать, хотя и не такой сильный, как час назад. Но искать следы следовало как можно быстрей, пока их окончательно не засыпало.
Инна пробралась к уже знакомым кустам, но, к ее разочарованию, тут не было никаких следов.
Девушка внимательно осмотрелась по сторонам.
И тут ей в голову пришла интересная мысль. А что, если преступник вовсе не сбежал сразу же после сделанного им выстрела? А все еще околачивается где-то в саду. В том самом саду, где сейчас бродит и она. От этого предположения Инна покрылась холодным потом и ей смертельно захотелось в дом.
Вдруг позади нее послышались шаги. Прокляв свою неосторожность, позволившую ей выйти в сад безоружной, Инна оглянулась.
— Наташка! — обрадовалась она. — Как ты меня напугала! Что ты тут делаешь?
— Что и ты, — ответила сестра. — Ищу преступника. Или хотя бы его следы. Нашла что-нибудь?
— Пока нет, — вздохнула Инна. — Может быть, их уже засыпало?
— Исключено. Снег почти совсем перестал. А времени с момента выстрела прошло совсем немного.
Следы стрелявшего должны были хорошо сохраниться.
И сестры принялись обыскивать ту часть сада, куда выходили окна кабинета Роланда Владимировича.
Сойдясь снова под окнами через десять минут, они растерянно уставились друг на друга.
— Мистика! — сказала Инна. — Ни одного следа, кроме наших с тобой. Ты что-нибудь понимаешь?
— Видимо, снег шел сильней, чем мы предполагали, и замел все следы, — вздохнула Наташа. — Пошли обратно в дом. А то нас хватятся.
И девушки вернулись в дом. Приехала полиция.
Точнее, инспектор Пельше, высокий худощавый мужчина. Волосы у него были каштановые и коротко подстриженные, нос длинный и крючковатый. Словом, мужчина, которым могли заинтересоваться дамы за сорок. Инну он почему-то невзлюбил с первого взгляда.
Пельше и два его помощника внимательно осматривали комнату, выставив из нее всех посторонних.
Дойдя до окна, инспектор одобрительно цыкнул зубом. Затем он послал одного из своих людей в сад. Сестры переглянулись. Они как-то не учли, что полиция тоже захочет осмотреть сад.
— Извините, — сказала Инна, дернув инспектора за полу его пиджака. — Мы с сестрой только что выходили в сад.
— Зачем? — уставился на нее инспектор.
Скажите на милость! Можно подумать, он тут у себя дома.
— Хотели посмотреть, нет ли там человека, сделавшего этот выстрел, — сказала Инна.
— Очень неосмотрительно с вашей стороны, — нахмурился Пельше. — Мало того, что вы подвергли свою жизнь опасности, вы еще и затруднили нам работу. Как мы теперь определим, где ваши следы, а где следы преступника?
— Во-первых, вы можете взять нашу обувь и сличить следы, — сказала Наташа. — А во-вторых, в саду, кроме наших следов, нет ничьих других.
— Просто вы их не нашли! — фыркнул инспектор. — Больше всего на свете я не люблю непрофессионализма. И самодеятельности.
И он смерил с высоты своего роста онемевших от обиды сестер. У Наташи даже слезы выступили.
— Больше прошу в расследование не путаться, — сказал инспектор, немного смягчаясь. — Я понимаю, что вы хотели как лучше. Но здесь совершено преступление. Раскрытие его — непосильная задача для ваших юных умов.
Униженные сестры, кипя в душе от негодования, отошли в сторону.
— Мерзавец! — прошептала Наташа. — Что он о себе возомнил? Что погода специально для него попридержит снегопад?
— Не обращай внимания, — сказала уже успокоившаяся Инна. — Типичный пример мужского шовинизма. Мы ему еще покажем!
Что именно она ему покажет, она не успела сказать.
Потому что инспектор выставил их из комнаты и велел ждать в гостиной. Там уже сидело все семейство, оживленно обсуждая случившееся. Алексей Роландович лежал на мягкой тахте, сплошь обложенный подушками и обернутый двумя клетчатыми пледами.