— Кажется, у вас есть враги, — сказал я.
— Ничего не понимаю, — прошипел Бланец, — здесь должно быть все чисто.
Он перевел кресло в противоперегрузочный режим. Я едва успел сделать то же самое, как «Гольфстрим» начал проводить маневр уклонения, от которого у меня моментально потемнело в глазах.
Радар насчитал десять высокочастотных импульсов, но все прошли мимо. «Отделение произошло», — услышал я сквозь гул. Голос принадлежал автомату.
Избавляемся от незаконного груза, подумал я и попытался приоткрыть глаза. Сквозь радужные разводы проступили контуры приборной панели. На экране радара теперь было три точки. Новая двигалась с большой скоростью от нас к «Фэлкону».
— Это ракета? — прохрипел я.
— По-твоему, я цветы должен был ему послать?
«Фэлкон» попытался сманеврировать. Сначала я не понимал, почему он не пытается поджечь ракету лазером. Потом до меня дошло, что лазерный импульс требует колоссальной энергии. Десять выстрелов разрядили батареи. Теперь пилот стоял перед дилеммой: пустить всю мощность на накачку батарей, либо, включив форсаж, спасаться бегством.
Он выбрал второе. И если я когда-нибудь переквалифицируюсь в пилоты, я буду знать, что надо выбирать первое. Через семь секунд радар сообщил, что цель уничтожена.
Я вытер со лба капли пота.
— Ты кого-нибудь ждал? — спросил Бланец.
— Мои враги вооружены гораздо легче.
— А мои сначала что-то требуют, а уже потом стреляют. Какого черта им уничтожать груз?
Оставшееся время мы заметали следы. Я вышел в космос и отсоединил от корпуса корабля большой вытянутый контейнер. Внешне он выглядел как дополнительный топливный бак, но на самом деле в нем находилась боевая ракета. Затем Бланец приказал мне связать вместе шесть титановых контейнеров, которые я грузил на корабль, прикрепить к ним сигнальный маяк и пустить в дрейф.
— Что в них? — спросил я.
— В чем, в них? Не понимаю, о чем ты говоришь.
Записи бортовых самописцев подверглись обработки. Мы никогда не встречали «Фэлкон-332», ни в кого не стреляли, и в нас никто не стрелял. У меня возникло чувство, что Бланец с радостью отправил бы в дрейф и меня. Чтобы он не захлопнул за мной люк, я на время выходов в космос привязывал его к трубе в санузле. Сначала он был против, и даже попытался дотянуться до бластера, спрятанного под приборной панелью. Но я смог его разубедить, почти не прибегая к силе.
5
27.03, Центр противометеоритного контроля, Энно
Этот год начался для Сэмюэла Джеймса крайне неудачно. В начале января банк увеличил ставку по ипотечному кредиту. («Читайте внимательно договор, Сэмми!»). Затем на должность начальника диспетчерской назначили не его, а выскочку Тонго. А Сэм очень рассчитывал на прибавку к жалованию. И еще оставался долг адвокату, вытащившему Джеймса-младшего из истории с наркотиками.
Адвокат намекал, что вместо денег он готов принять от Сэма кое-какие услуги. Посторонний человек мог бы этому удивиться. Что можно взять с диспетчера противометеоритного контроля? Но адвокат знал, ЦПМК имеет самую разветвленную спутниковую сеть в системе Скорпион-25. В диспетчерскую стекается информация обо всех кораблях, находящихся в открытом космосе. Эта информация никем не анализируется, поскольку считается, что за кораблями присматривает своя диспетчерская служба.
Идея собирать сведения о полетах пришла в голову одновременно двум людям. Одним из этих двоих был адвокат Сэмюэла Джеймса, вторым — Тонго, его коллега и соперник. Тонго обещал начальству, что создаст систему хранения и обработки всей собираемой информации, а не только той, что касается метеоритов. Начальству это понравилось, и Тонго получил повышение.
Сэм заступил на смену рано утром. Тонго, с красными от недосыпа глазами, отирался возле диспетчерского пульта. В комнате стоял густой кофейный запах.
— Ты здесь ночевал? — спросил Сэм, хотя прекрасно знал ответ.
— Да. Майк всю ночь тестировал свою программу. Только что отпустил его домой.
— Ну и как?
— Оказалось, что самое узкое место, это канал связи с каждым отдельным спутником. Всю информацию передать невозможно. Придется ставить фильтры событий непосредственно на спутники.
— Фильтры событий?
— Да. Он будет отличать интересные события от прочих.
— А по какому принципу?
— Не знаю. Мы над этим бьемся. Сейчас решаем, в каком электромагнитном диапазоне будем вести наблюдение. Вот, кстати, что-то любопытное…
Тонго просматривал лог, переданный спутником, находившимся в районе пятой планеты этой системы. Прохождение плотного метеоритного потока — того, что повредил терминал, — заставило усилить наблюдение в этом секторе.
— Что там? — спросил Сэм.
— Мощный электромагнитный импульс в десяти миллионах километрах от двести пятьдесят пятой. Есть полная запись спектра. Сейчас загоню его в программу сравнения. Она скажет нам, что это такое.
Получив ответ тремя минутами позже, Тонго присвистнул от удивления.
Сэм прочитал результат.
«Спектр соответствует взрыву электронно-плазменной боеголовки ЭПБ-2022-а».
— Я думаю, надо сообщить в полицию, — после минутного раздумья высказался Тонго.
— Тебе решать, — сказал Сэм и приготовился звонить адвокату.
6
29.03, Ск25-5
Освоение пятой планеты системы Скорпион-25 началось после появления деформационных кораблей. Пространство внутри плотных планетных систем непригодно для деформации, поэтому базы для Д-кораблей строят на разумном удалении от звезд. Особенность системы Ск-25 заключалась в том, что между пятой и шестой планетой зиял провал в пять миллиардов километров. Этот провал был пригоден для Д-входов и выходов. Отсюда, на субсветовой тяге, Д-корабли шли к Ск25-5, на орбите которой находилась их база. Минусом орбитального базирования было то, что прежде чем причалить, пилотам приходилось долго маневрировать на субсвете. Мытарства пилотов окупались (для компаний) тем, что планета обладала ресурсами для изготовления топлива. Расходы по его транспортировке сводились только к забросу на орбиту, что стоило дешево, поскольку планета Ск25-5 была небольшой.
Чем ближе мы подлетали к цели, тем хуже становилось наше настроение. 28-ого, в середине дня, Бланец получил известие, что о взрыве ракеты стало известно полиции. Полиция, скорее всего, будет прочесывать район взрыва. Это не сулило ему ничего хорошего. Меня же настораживало другое. В инструкции от Г.Г. было сказано, что о месте встречи мне сообщат по пути к Ск25-5. Мрачная, безжизненная планета заняла уже треть неба, но никто со мной до сих пор не связался.
Мы сделали пару витков и сели у Центрального (и единственного на планете) космопорта. Бланец не сказал мне на прощанье ничего хорошего, но его можно было понять.
На выходе из шлюзовой камеры мне повстречались три крепких парня в полувоенной форме. Они поинтересовались, не у меня ли документы на судно. Я показал большим пальцем себе за спину. Один из них сунул голову в шлюз, чтобы посмотреть, на кого я указал. Наверное, озабоченный вид моего капитана их удовлетворил, потому что больше вопросов не поступило.
Ознакомившись с висевшим на стене планом эвакуации, я отправился искать гостиницу. Мне хотелось принять, наконец, нормальный душ и выспаться. А перед этим съесть чего-нибудь горячего.
Дорогу лучше всего спрашивать у роботов. Они точны, не язвят, если ты не понимаешь с первого слова, и не обижаются, если язвить начинаешь ты. Робот-погрузчик посоветовал искать столовую в зеленом секторе третьего уровня и указал направление на лифты. Попадавшиеся мне по дороге люди смотрели на меня так, словно точно знали, что я не местный. Но ни удивления, ни осуждения в их взгляде не было. К третьему уровню я перестал обращать внимание на чужие взгляды.
Окрашенная в зеленый металлик галерея вела в административное крыло космопорта. В самом ее начале имелось боковое ответвление со стрелкой и рюмкой. Я свернул туда и через десять метров оказался в просторном помещении с белыми пластиковыми стенами. В стенах были круглые иллюминаторы, толщина их стекол превосходила диаметр. Несколько человек, разместившись за столами поодиночке и парами, что-то, без сомнения, ели. Я подошел к шкафу с цветными картинками и кнопками. Затем украдкой взглянул на посетителей. Никакого соответствия между тем, что они ели, и тем, что было изображено на картинках, я не уловил. Тогда я стал изучать подписи.
— Вы не вегетарианец? — раздалось позади меня.
Я обернулся. Вопрос исходил от невысокого, тщедушного мужчины с круглой, седеющей бородкой. Он делал заказ у соседнего шкафа с холодными закусками и напитками.
— Нет. Но готов им стать, если…