Вдруг впереди заметил какое-то движение. Что-то непонятное. Тихо идет, крадется, сволочь такая! Уже начали пугать? Ага! Направляю ствол в ту сторону. Крадись-крадись, я сам как пугану! Ближе… ещё ближе… сейчас этот пугатель выскочит с криком: "Ага!".
Не выскочил, а высунул пятачок, нет, не пятачок целое рыло появилось.
Кабан! И клыки… полуметровые! Этот гигантский хрюндель остановился, нацелил на меня свои бивни и рыкнул. Именно рыкнул, а в маленьких глазах такая злость…
— А-а-а!
Бах! Бах!
Открываю глаза. Их я зажмурил после первого же выстрела. Просто не ожидал такого грохота. Да и лягнуло меня ружье прилично. Точно не ружье, а пушка от Т-34! Обнаруживаю, что сижу в трех метрах от пенька и в двух от земли на толстом сосновом суку. Вот блин, надо же, действительно макака с ружьем! И как я тут оказался? Отдачей унесло? Хм.
Так, что мы имеем? Сам на сосне, ружьё… в руках, а где кабан? Вот сюрприз — кабан там же где и был. Только сейчас он лежит. Ничком. Я что, в него попал что ли? Точно попал! А убил ли? Может хрюндель прикинуться решил. Ага, этакий опоссум переросток с пятачком.
Проверить, жив он или мертв можно, только если слезть. Стремновато. Но сидеть на сосне тоже не дело. Что скажут на это друзья, когда заявятся сюда? Осторожно спускаюсь вниз. Тихонько крадусь к туше, готовый сигануть обратно на сосну. Стволом тыкаю кабана. Никакой реакции. Ткнул посильнее. Пнул. Нет реакции. Обалдеть, точно кабана завалил!
Ха! Я завалил кабана! Первый раз! С первого выстрела! Или со второго? Не важно.
— Ях-ху-у-у-у! Я завалил кабана! Ес-ес-ес!
Как хорошо ощущать себя неардельтальцем, скачущим вокруг добытого им мамонта. А что, этот огромный кабанище запросто покатит за мамонта. А моё ружье за копье.
— Ё-ё-ё, я-я-я, ю-ю-ю, — от восторга из меня исторгались только гласные, — о-о-о, уй-я-а-а!
Пляски вокруг добычи продолжались минут пять. Затем остановился и оценивающе посмотрел на тушу. Друзья вот-вот должны появиться. Вот удивятся — какого зверюгу в первый раз завалил! И пусть не говорят, что новичкам везет! Да, новичок, но какой! Кстати, надо подготовиться к их приходу. Встаю около туши, правую ногу на кабана, левую руку в бок, ружье на плечо. Горделивый взгляд. Ни дать ни взять — герой! Защитник, отстаивающий свою любовь к природе с оружием в руках!
Прошло пять минут… десять…
Не понял, где все? Они что, выстрелов не слышали? Или действительно разыграли меня, оставив "городского" в этой лесной глуши? Я же хрен куда выйду! Заблужусь нафиг! Мне, выросшему в городе, даже городской парк — лес дремучий! Даже в армии его не видел, служил в средней Азии, в голой степи часть стояла.
Так, что мы помним из ориентирования на местности? Ветки у хвойных обращенные к югу, мох на стволе, муравейники. Еще по солнцу и звездам можно определить… только вот незадача — сегодня пасмурно, а до ночи…
Муравейников не наблюдается, да и на всем пути сюда, я их не видел. С ветками вообще беда — все елки ровные, как из магазина, и пойми по ним — где тут север. Единственная корявая сосна указывает своими ветками сразу во все стороны. Мха навалом, только если он есть на стволе, то ровным-ровным слоем…
Да чего я туплю?! У меня же телефон есть, а там навигатор, сейчас мигом это место определю! Достал и увидел на дисплее две неприятные новости — нет сети, и батарее срочно требуется зарядка. Для работы навигатора заряда недостаточно. Пока спутники определит…
Делаю снимок трофея, хоть что-то путное от телефона будет. Фотография сохраняется и тут же гаснет дисплей. Все, батарея села.
Вот попал! Начал нарезать круги вокруг кабана, стараясь не отходить далеко от греха. Блин, у меня же два патрона осталось, ими можно сигнал подать! Достал оставшиеся патроны, зарядил ружьё, но стрелять не стал. Если тех выстрелов не услышали, то кто даст гарантию, что услышать эти.
— Парадокс в том, — сообщил мертвому кабану, — что сигнал "Парадоксом" подавать нет смысла.
Присел рядом с тушей. Задумался. Что теперь делать? С собой только маленькая фляжка с водкой и никакой еды. И как назло есть захотелось. Все из-за этого гоно… бебе… тьфу ты, компота голубичного. Нафиг я его столько пил? Только аппетит нагулял. Нет, не так, нафиг я язык распустил? Охотничек нашелся! А, может…
Спички есть, нож есть, костер разведу. Мяса навалом. Где-то под толстой и мохнатой шкурой… только вот никогда я свиней не свежевал. Никого не свежевал, и как это делается — не представляю. А есть охота… тьфу!
Как там, в фильме — берем только филей! А где находится этот филей? Нож у меня был. Раскладной. Взял его и начал кружить вокруг туши, прикидывая — с чего начинать, и бормоча под нос:
— Парадокс лежит в кармане, парадокс вокруг меня. Парадоксом я стреляю — мяса много у меня!
После четвертого круга встал у головы кабана.
— Вот блин, и подсказать некому, с чего начать! — Разозлился я. — Была бы это корова, хоть рога бы отпилил!
Задумался — рогов нет, но есть клыки. И сейчас они мне полуметровыми не кажутся. От силы сантиметров десять. Их что ли отпилить? А зачем?
— Э-э-э?
Разворачиваюсь и в трех метрах я обнаруживаю… парадокс! Он, или она, или оно имеет много названий — сасквоч, бигфут, энжей, леший, авдошка, алмаст…
Да плевать, как его называют! Именно передо мной стоял настоящий снежный человек, мать его йети!
В голове единственная мысль — бежать! Только двинуться не могу. Оцепенел. А этот двухметровый детина, стоит и пристально смотрит. На волосатой морде, у меня не поворачивался язык назвать это лицом, было смесь разных выражений. От легкого сожаления, до — что ты, мерзавец, наделал?! И ведь так смотрит, что хочется как-то оправдаться.
— Я-а-а-э-а… — выдавил я из себя, показывая за спину, затем пожал плечами, помотал головой, — а-э-э… во-от.
— Э? — удивился йети и показал на тушу.
— Угу, — подтверждаю я.
— У-у-у! — наклонился снежный человек, заглядывая за меня.
— Ё-ё! — киваю, и на всякий случай добавляю. — Моё!
Вот блин, все слова из головы выветрились, нормально сказать не могу. Только поймет ли эта ископаемая обезьяна человеческий язык?
— У, — сасквоч продолжал пялится на кабана, а я начал тушу загораживать, вдруг он её отобрать решил? И где мое ружьё? У меня там целых два "парадокса" заряжено! Хорошо, что не пальнул от одиночества. Нащупал ТОЗ-34 за спиной.
— Э-э-э? — нахмурился йети, увидев мои телодвижения, и завел свою волосатую руку назад.
И только сейчас я увидел у него широкий пояс, на котором были прицеплены непонятные предметы, а ниже… желтые трусы. Нет, не трусы, что-то вроде шорт-бермуд, а на ногах сланцы. Не йети, а турист какой-то! Но его движение к поясу сигналит об опасности, это и обезьяне понятно.
— Ку! — На всякий случай присел я и чуть руки в стороны развел. Может, поймет?
И тут снежный человек досадно плюнул.
— Вот ведь, — вдруг нормально, по-человечески, заговорил этот волосатый парадокс, — с дуру нарвался на контакт, а мне полный идиот попался. Нормального языка не знает, обезьяна лысая!
Сасквоч повернулся и собрался уходить. И тут появилась мысля…
— Потапов, это ты? — говорю ему вслед.
— О, он все-таки разговаривает! — останавливается йети.
Надежда, что это все розыгрыш тает. Это настоящий снежный человек. И он разговаривает! По-русски!
— Потапов? — на всякий случай спрашиваю ещё раз.
— Кто это Потапов? Я не Потапов, — и йети ткнул себя пальцем, — я Яго! Галаксиканец!
С ума сойти, это никакой не йети, а литературно-мультяшный персонаж!
— Очень приятно, — мило улыбаясь, представляюсь сам, — я Витя, то есть Виктор Алексеев. Истинный русак! Это национальность такая. А Галаксиканец — это фамилия?
— Галаксиканец — это нация. Я лакси, с планеты Га, эвездной системы Лю, координаты — три пи, семь кю, сектор ай.
Оп-па! Инопланенянин! Все в мире считают йети древними людьми, дожившими до наших дней, другой ветвью развития человека, а они оказываются чужие люди-нелюди, с других планет! Ещё и адрес свой продиктовал. Только от его системы координат, толку ноль. И какая разница, письма, что ли писать друг другу будем?
— А почему на контакт не выходите?
— Мы никогда не выходим на контакт, — ответил Яго. — Ждем, когда в вашем мире согласие и гармония наступит. А пока следим, наблюдаем, и заодно используем как планету подскока. А то посиди в транскапсуле больше цикла, все затечет. Вот и останавливаемся тут, размяться, воздухом подышать…
— Цикл, это сколько?
Галаксиканец поднял левую руку, где на запястье обнаружилось что-то вроде часов. Он потыкал пальцем в экран и сообщил:
— Ваша планета имеет триста шестьдесят пять циклов…
— Теперь понял. У нас это сутками называется. А почему ты со мной на контакт пошел?
Яго недовольно скривился:
— Сегодня исключение. Даже досадное недоразумение. Просто пошел посмотреть — кто там бродит недалеко от транскапсулы, и не сразу заметил человека. Это все твоя одежда… незаметная такая. Зачем она?