В том, что рыжий обречен, Риган не сомневался. Будь у него пара-тройка часов на уговоры, он не стал бы говорить ей об этом сразу, но времени оставалось в обрез. Уварова всерьез вознамерилась спасти парня, и вытащить упрямицу из неприятностей можно было, только оглушив правдой. А ведь он еле успел! Ему не казалось странным, что привыкшая вовремя уходить с работы дамочка в пятницу сбежала на час раньше, а вот то, что за ней больше не следили, — вполне. Одета она была как на свидание, бродила по дорожкам парка и поглядывала на часы. Правда, постоянно озиралась, а когда ей позвонили, вздрогнула и подскочила на месте. Это и спасло ей жизнь.
По лицу Уваровой все читалось как в раскрытой книге: в расширенных зрачках голубых глаз плескался страх, а в опущенных уголках плотно сжатых губ — отчаянная решимость. Риган сообразил, в чем дело, сразу, как только она сказала: «Я спешу». И выглядела при этом так, словно разрывалась между желанием послать его подальше и просьбой не оставлять одну.
Не женщина, а сплошная загадка. Когда Уварова появилась в Эванс-Холле, волосы у нее вились тугими колечками, сейчас же были безукоризненно гладкими. Она напоминала то весьма сексапильную библиотекаршу, то расслабленную бизнес-леди и на удивление быстро переключалась с образа увлеченной студентки на строгую учительницу, которая при случае отшлепает указкой. Сначала она показалась ему обычной современной дамочкой, зацикленной на карьере, здоровом образе жизни и фигуре, но сегодняшний день внес ощутимые коррективы. Далеко не каждый рискнет жизнью даже ради родных и близких. Наивность и бесстрашие — два в одном, чаще всего это сочетание приводит человека к печальным последствиям. Ригану доводилось встречать по-своему умных людей, которые в житейском плане не смыслили ни черта. Обмануть их было все равно что провести ребенка. Похоже, его новая знакомая как раз из таких.
Зазвонил мобильный, и Уварова снова ощутимо вздрогнула. Дрожащими пальцами потянулась за телефоном, но Риган перехватил его раньше, чем она успела ответить. Открыл окно и вышвырнул на дорогу. Это сработало как пощечина. Ее оцепенение прошло, и теперь она смотрела на него как на лютого врага. Неприязненно и зло.
— Зачем вы это сделали?! Куда мы едем?
— В Эванс-Холл. По этой штуке нас легко отследить.
— Кому понадобилось за нами следить?! — ее голос сорвался на крик — Звонила моя сестра! Все из-за подвески?! Я не предупредила родных… Боже, я должна вернуть украшение в хранилище, иначе меня посадят!
Машина ровно шла по трассе, поэтому Риган воспользовался проверенным способом возвращения женщине устойчивого душевного равновесия. Не выпуская руль, он свободной рукой притянул ее к себе и впился в губы жестким поцелуем. От нее исходил едва уловимый запах духов — мягкая и ненавязчивая свежесть: приятный, будоражащий аромат. Память прикосновений отозвалась на грубость инстинктами зверя, он проследил пальцами контур бьющейся жилки на ее шее — и внутри все перевернулось. Несмотря на открытое окно, по телу прошел жар, а брюки стали тесноваты. Самую малость.
Уварова дернулась, вцепилась в его предплечье, в широко раскрытых глазах смешались страх и желание. А потом она зажмурилась и обмякла, не отвечая, но и не пытаясь вырваться: искра погасла. Он отпустил ее столь же внезапно, как и поцеловал, скрывая разочарование за смешком. В последнее время секс выходил без огонька, скорее по привычке, поэтому сильное возбуждение от поцелуя Риган списал на некую забавную странность. Уварова сложила руки на коленях и отвернулась к окну, а ему пришлось постараться, чтобы направить мысли в другое русло.
Пока штуковина цела, девушке придется сидеть тихо и не высовываться. Вещица, фотографию коей привезла незабвенная Уварова, некогда была весьма опасна. Неудивительно, что Агнессе и ее коллегам не удалось определить происхождение, стоимость украшения и тем более материал, из которого оно выполнено. Нужно было сразу его уничтожить, но кто же знал, что неприятности потянутся от этой дряни, как щупальца Ктулху.
Дорога тянулась в сонном молчании. Ригану пришлось остановиться, взять себе убойную дозу энергетика и запить кофе. Просвещенные умы полагали, что такое сочетание — смерть желудку, но он не хотел уткнуться носом в руль на полной скорости где-нибудь на трассе. Риган предложил Агнессе перекусить, но она покачала головой и бросила на него неприязненный взгляд. Третья встреча у них тоже не задалась.
* * *Дом в георгианском стиле казался пережитком прошлого. Отгрохать его Риган решил в приступе скуки и ностальгии, но денег не пожалел и вернул родовому гнезду прежний облик. Увитый плющом особняк каменной кладки устроился посередине огромного парка. Такие места нравятся туристам, романтикам и ролевикам. Последних не смущала даже табличка у входа, но их без устали гоняли сторожа.
Риган остановил машину на подъездной дорожке, открыл Уваровой дверцу и подал ей руку. Девушка смерила его хмурым взглядом и вышла сама.
— Я думаю, что вы, Эванс, в сговоре с теми ребятами.
Несмотря на усталость, Риган улыбнулся. Она смотрела на него, как учительница из пансиона для мальчиков на нашкодившего воспитанника.
— Вы еще и думать умеете? Не женщина — мечта. — Он указал на двери. — Прошу. Я уже приготовил для вас кандалы и темницу, где вам предстоит коротать дни до конца жизни.
Уварова сжала кулаки и топнула ногой.
— Вы бываете серьезным?!
— По вторникам и субботам, с пяти до восьми утра, но чаще всего в это время я сплю. Так вы согласны?
— Оставьте свои фантазии при себе! — Она решительно направилась к двери. — Откуда можно позвонить?
— Шутите? — Риган перехватил ее за локоть. — Хотите, чтобы эти типы явились сюда? Нет уж, спасибо.
К счастью, она не начала брыкаться и дергаться, как молодая газель, попавшая в силки. Взваливать даму на плечо и тащить через порог Риган считал неэтичным и пошлым трюком. Кроме того, он сам еще не придумал, что с ней делать. Уварова вынесла проклятую вещицу из хранилища. Как ни крути, спокойная жизнь ей в ближайшее время не светит. В лучшем случае — обвинение в воровстве и тюрьма, в худшем — билет до соседнего облачка к рыжему.
Несмотря на поздний час, навстречу им вышел Джонатан. Ему было не привыкать к ночным бдениям. Лет двадцать назад Хартстридж принял знамя у стареющего отца. Неизменный и неприступный, как лондонский Тауэр, и такой же надежный. Когда Джонатан был молодым, его младшая сестренка влипла в весьма неприятную историю. Риган вовремя пришел на выручку, но после того случая Джулия с родителями сразу уехали из Ньюкасла, а Хартстридж остался. И с тех пор ни разу не подводил.
Увидев рядом с ним гостью, Джонатан не изменился в лице.
— Добрый вечер, сэр, мисс Уварова. Позвольте ваш плащ? — Он внимательно посмотрел на девушку.
В Хартстриджа были встроены врожденное обаяние и уникальная память на имена. Он не рассыпался в комплиментах, не льстил и крайне редко улыбался, но, попадая в сферу его чуткости, человек чувствовал себя на удивление нужным. Если не центром Вселенной, то очень близко к этому. Сам Джонатан предпочитал оставаться незаметным — истинный серый кардинал Эванс-Холла.
— Ей нужна отдельная комната, — улыбнулся Риган, предвкушая реакцию, которая не заставила себя ждать. У Джонатана дернулась бровь — величайшее проявление эмоций в его исполнении.
— Как скажете, сэр.
— Мне не нужна комната! — огрызнулась Уварова. — Я голодна и хочу домой. И я не преступница.
— У нее сложный период в жизни, — приложив ладонь к губам, прошептал Риган. — Я найду, чем ее покормить.
Хартстридж покачал головой, принял из рук Уваровой плащ и степенно удалился.
— Джонатан хороший и добрый малый. — Риган улыбнулся уголком губ и протянул девушке руку. — Он здесь всем заправляет. Если тебе не понравится запах фиалок в спальне — это к нему. Не уверен, что в спальнях есть фиалки, и здорово устал от церемоний, поэтому, пока тебе готовят комнату, мы поужинаем. Заодно я все объясню.
Уварова демонстративно скрестила руки на груди.
— Кандалы отменяются? — Несмотря на излишнюю серьезность, чувство юмора у нее было в порядке.
— Только попроси, солнышко.
* * *На кухонном пространстве Эванс-Холла можно было разместить театральную сцену. Шкафы с многочисленной посудой, рабочие поверхности и столы для готовых блюд. На памяти Ригана, ни разу всю эту роскошь не пришлось задействовать полностью: приемов он не давал и открытых вечеринок не устраивал. Эванс-Холл стал для него норой, в которой можно отсидеться и зализать раны, напиться в хлам и крушить все, что попадется под руку.
Уварова села у дальнего стола, устроенного на манер барной стойки, облокотилась на него и закрыла глаза. Огромный холодильник был забит продуктами и полуфабрикатами под завязку: Джонатан заботился о том, чтобы во время пребывания в Ньюкасле Риган ни в чем не нуждался. Покопавшись на полках в поиске «чего-нибудь попроще», он обнаружил замороженные овощи. Сковорода обитала в одном из многочисленных ящиков, и спустя минут пять мысленных ругательств Риган, заглянув во все подряд, узнал, в каком именно. К тому времени Уварова уже успела задремать. Он высыпал в посудину содержимое пакета, залил маслом и закрыл крышкой.