– Там барная стойка, там столы. Братва, все дела. Музыка там, «Мурка, ты мой муреночек», все такое…
Валентин презрительно усмехнулся, представляя, как блатная братия разгоняет своим видом посетителей ресторана… Впрочем, если здесь будет играть «Мурка», сюда ни один нормальный человек не зайдет…
– Все в цвет будет, Лизун. Мы с тобой еще всем здесь покажем. Всем… – уголовник запнулся, повернулся к Валентину и свирепо посмотрел на него. – И уроду этому тоже… Ты вообще кто такой? Что здесь делаешь? Работаешь?
– Сам все сказал, – сказал Валентин, исподлобья глядя на него.
Да, он был обижен в свое время. Очень сильно обижен. И обидели его такие вот ублюдки, как этот… Знал бы кто, как он люто ненавидел эту уголовную мразь. Всех бы передушил, будь его воля…
– Ты еще полайся, козел! – взбычился бритоголовый.
– От козла слышу!
Валентин уже нарочно провоцировал этого типа, он уже хотел, чтобы тот ответил на оскорбление. Ух, уж он будет бить эту тварь. Столько в нем ярости, столько злобы, что уголовник обречен, имей он хоть пять данов на черном поясе.
– Ты че, урод! – дернулся парень.
Но Валентин не дрогнул перед его психическим натиском. А на физический контакт тот не пошел – испугался лютой решимости в его глазах.
– Хреново работаешь, тварь!
А оскорбления сыпались как из рога изобилия.
– Проводка торчит, чо за дела? Стены покрашены хреново!..
Валентин бы мог сказать, что эти придирки не имеют к нему отношение, поскольку он отвечал только за пол. Но, во-первых, отделку помещений делала фирма, на которую работала его бригада. А во-вторых, скажи он про полы, уголовник тут же прикопается к ним.
– Короче, работу я не принимаю. И денег вы хрен получите. Так и скажи своему начальнику!.. Хотя нет, сам ему позвоню. Пошли, Лизун, а то от этого козла козленью воняет!
Знал бы кто, скольких сил Валентину стоило удержаться от ответного выпада. Не было у него слов, чтобы выразить свое возмущение, да и говорить он не мог, потому что дыхание у него перехватило от злости. Зато он мог ударить подонка – кулаком в горло, да так, чтобы раз и навсегда… Но мысль о тюрьме сдерживала его сумасшедший порыв.
Уголовник забрал свою подстилку и вместе с ней убрался. Но не было вздоха облегчения, вместо этого из груди Валентина вырвался звук, похожий на стон смертельно раненного зверя…
Глава 5
Солнце, воздух и вода… Яркое солнце и свежий воздух остались на улице, а водой был залит душный подвал высотного дома. В эту воду больше чем на половину был погружен труп бритоголового мужчины. Остекленелые глаза удивленно распахнуты, лицо – сплошная гримаса предсмертного ужаса, губа разбита, на горле – гематома.
Труп обнаружили сегодня утром сантехники, прибывшие в подвал устранять течь.
– Свежачок, – сказал судмедэксперт, осматривавший труп.
Грязный белый халат, черные резиновые сапоги выше колена. На осунувшемся лице выражение профессиональной тоски и накопившейся за сутки усталости.
– Видимо, ночью убили. Похоже, голыми руками… Сильный и резкий удар в область кадыка может привести к летальному исходу. Похоже, наш случай…
– Личность установили? – спросил майор Кулик у дежурного следователя.
– Да, барсетка здесь плавала. Стежков Вадим Евсеевич, прописан по этому адресу…
– Значит, документы на месте. А деньги?
– И деньги там же. Семь тысяч с рублями… Цепь золотая на шее, печатки…
– Значит, ограбление здесь ни при чем… Что тогда?
– Я, конечно, не аналитик, – бесцветным голосом сказал эксперт. – Но у покойного под золотыми перстнями угадываются другие, уголовные… Может, сведение счетов. Разборки, знаете ли…
– Разборки – дело серьезное…
– Родных оповестили?
– Да нет, еще не успели…
– Ну и кто это делать за вас будет?.. Ладно, работайте…
На тонкость и чувствительность натуры Александр не жаловался, и вид трупа его нисколько не смущал. Но духота в подвале действовала ему на нервы. Поэтому он с удовольствием выбрался наружу. А к общению с родственниками убитых он привык.
В подъезде, возле консьержной, он столкнулся с девушкой. Она неслась ему навстречу с такой скоростью, что едва не сбила его с ног. Волосы растрепаны, глаза нараспашку, рот приоткрыт в паническом ужасе; красивый шелковый халат расстегнут вниз от самого пупа, и девушка автоматически придерживала его рукой… Она была симпатичной, эта девушка. Но было в ней что-то неуловимо грубое, неприятное.
Они столкнулись, женщина шикнула:
– Да что такое!
– Майор милиции Кулик.
Девушка мчалась как на пожар, а это могло значить, что она бежит к покойнику, весть о котором, возможно, уже успела облететь дом.
– Милиции?!. – оторопела девушка. – Кого! Кого там убили!
– Стежков… Стежков Вадим Евсеевич…
– Я… Я так и знала…
В обморок девушка не свалилась, но все же Александру пришлось поддержать ее рукой, чтобы она устояла на ногах. А у отзывчивой консьержки нашелся успокоительный настой пустырника.
– Так что вы знали? – спросил Александр, когда острая фаза кризиса слегка притупилась.
Он сидел на стуле у стола в тесной консьержной, а девушка – на кушетке.
– Я чувствовала… Он должен был еще вчера вечером приехать… Смотрю сейчас из окна, машина милицейская, люди в форме…
– Но труп же вы не видели.
– Нет.
– А почему тогда решили, что это убийство?
– Я консьержке позвонила. Она сказала, что кого-то убили…
– А вы, простите, кто Вадиму Евсеевичу будете? Жена?
– Да. То есть не совсем. Мы пока в гражданском браке… Я… Я можно посмотрю? Может, это не он.
Увы, но ее робким надеждам не суждено было сбыться. В подвале лежал труп ее гражданского мужа.
* * *Майор Комов был в своем репертуаре.
– Не трупом единым жив уголовный розыск… Что вы там по утопленнику нарыли?
– Если бы это был утопленник, мы бы начерпали, – скупо улыбнулся Кулик. – А так, ты прав, рыть пришлось. Хотя воды все равно много было… Судя по заключению экспертизы, Стежков получил несколько сильных ударов в лицо и живот. И, наконец, этот смертельный удар в кадык… Даже не знаю, преднамеренное это убийство или превышение пределов…
– Каких пределов?
– Ну не знаю, может, самообороны. А может, и нападения… В общем, накрылся Стежков летальным исходом. Деньги и документы остались при нем. И ключи от машины тоже. Машина в гараже, «трехсотый» «Лексус»…
– Неплохо мужик жил.
– Неплохо. Деньги точно водились… Ларьки у него, магазинчики мелкие… И уголовное прошлое.
– Это интересно.
– Да ничего интересного. Сидел за вымогательство, целых семь лет. В девяносто девятом вышел, нашел деньги – возможно, друзья помогли. Бизнес открыл, приподнялся, так сказать…
– Кто друзья?
– Не знаю. Но сам он гольяновский, там братва и сейчас голову высоко держит.
– Почему тогда здесь химичил?
– Восток – дело тонкое. В смысле, восточная часть Москвы… Может, проблемы с кем-то из своих… Может, за это и поплатился…
– Только заказухи нам не хватало… Здесь, у нас, он с кем-нибудь конфликтовал?
– Ну, жена говорит… Гражданская жена, – уточнил Кулик. – Она говорит, что Стежков ресторан открывать собрался. В торговом центре, на Ульяновской… В общем, фирму нанял, ремонт в павильоне сделал. А когда работу принимал, с одним рабочим, говорит, сильно поругался.
– Что за человек?
– Жена говорит, что у парня не все дома были… То есть с виду вроде бы ничего, нормальный. Но когда Стежков злить его начал, у него чуть пена изо рта не хлынула. А глаза страшные-страшные… Стежков его обиженным назвал, а тот разозлился… Стежков, конечно, тоже хорош, оскорблял парня…
– Драка была или что?
– Нет, не было ничего. Но когда Стежков уходил, у парня совсем крышу снесло. Жена так сказала, что снесло. Видели бы вы, говорит, его взгляд. Такой злобы она никогда еще не видела…
– Злобу к делу не пришьешь.
– Да, но Стежков отказался оплачивать работу. Сказал на фирме, что их рабочий очень сильно его оскорбил… Деньги он, конечно, заплатил. Не сразу, правда, и не в полном объеме, но угрожал в суд подать… А может, и братвой угрожал, я не знаю. Надо бы человека на эту фирму послать, чтобы узнал…
– Если надо, делай, чего мне говоришь?
– Да я не думаю, что это перспективная линия. Но человека пошлю…
Кулик почти уверен был в том, что собака зарыта в уголовном прошлом, а может, и настоящем гражданина Стежкова. Кто-то из криминальной братии его порешил. Разборки, сведение счетов… Возможно, виной его гибели были проблемы с бизнесом, которым он занимался. Так или иначе, нужно было лезть в криминальную трясину, ворошить агентурную сеть. А какой-то рабочий из торгового центра – это пустяк.
* * *Илья Колосков поражался стране, в которой он жил. Сотрудники милиции работают ненормированно и на износ, рискуют своей жизнью в борьбе с криминальной нечистью. Возможно, не все и не всегда следуют букве закона, но в любом случае милиция охраняет мир и порядок в обществе. А это самое общество с недоверием относится к ней… Да, семья не без урода. Есть проходимцы, которые злоупотребляют своим положением. Но тот же гаишник, который снимает мзду с проштрафившихся водителей, в случае чего первым встанет на пути вооруженных преступников, первым подставится под их пули…