— Что он тебе сказал? — Я подняла одну бровь и воззрилась на Листопаду уже совсем ошарашенно.
— Ну ладно, не совсем сказал, — пошла на попятный ведьма. — Он тебя точно ревнует, я вот просто на все сто процентов уверена! Только ему гордость не позволяет сознаться, он же весь такой разэтакий, а тут какая-то блудная кошка…
— Ой, ну и пусть не сознается дальше, — поморщилась я. — Мне же спокойней.
— Ага! Значит, тебе он тоже нравится! — обличительно ткнула в меня пальцем ведьма.
Я от такого заявления поперхнулась воздухом и, прокашлявшись под торжествующим взглядом Леси, сумела только протянуть не слишком вразумительно:
— Мнэ-эм?
— Тебе-тебе, я же вижу! — убежденно заявила она. А я окинула Листопаду очень задумчивым взглядом: когда у ведьмы начинаются галлюцинации, это дурной знак.
— Да видеть-то ты можешь что угодно, главное, ничего по этому поводу не предпринимать, — философски хмыкнула в ответ.
— Но я… — тут же начала возмущаться Леся, утвердив меня во мнении, что направление миграции мыслей в хорошенькой головке я почувствовала правильно.
— Ты-ты, — кивнула, разглядывая Листопаду подчеркнуто пристально. — И все остальные, кого ты попытаешься склонить к безобразиям, тоже! Ты из зависти, что ли, развлекаешься? — уточнила ехидно.
— Да ну тебя, — обиженно надулась та. — Я к ней со всей душой, а она…
— А зачем ты их вообще полезла слушать, душевная моя? — предпочла я сменить тему.
— А зачем он постоянно глушилку включает? Значит, есть, что скрывать! — сделала логичный вывод ведьма. — Мы вчера с девочками посовещались, и Велька договорилась с его лошадью.
— Вот когда надо полезное дело сделать, Вешнелея, значит, только по птицам, да? А когда подслушать и посплетничать — тут хоть с насекомыми общий язык найдет! — фыркнула насмешливо. — Да ладно, не дуйся, я шучу. Правильная инициатива, мало ли, до чего они там еще договорятся! Но вы и по делу слушайте, а не только сплетни собирайте. Ничего интересного не было?
— Нет, — недовольно наморщила нос ведьма. — Скучные они, вообще по большей части молчат. Или ерунду какую-то обсуждают. Из интересного только про тебя было, но, думаю, для тебя не секрет, что Трай считает тебя лучшей женщиной, с какой его сводила судьба. А Варс — завидует!
— То есть ты предлагаешь соблазнить и его? — хихикнула я. — Или обоих сразу? — фыркнула насмешливо.
— Много бы я отдала за то, чтобы увидеть физиономию Варса в момент этого предложения, — иронично хмыкнула Злата, некоторое время назад пристроившаяся с другой стороны от меня и слушавшая разговор.
Я задумчиво возвела взгляд к небу, представляя физиономию альфы, и ухмыльнулась в предвкушении:
— Пожалуй, надо запомнить эту идею. Предложу, если опять начнет плохо себя вести.
Златолета тоже улыбнулась, а ее сестра передернула плечами.
— Странные у вас представления о воспитательных мерах.
— Кхм… А ты действительно думаешь, что он может на подобное согласиться?
Под нашими подозрительными взглядами Леся смущенно хмыкнула:
— Ну, я бы согласилась… Нет, ну а что вы на меня так уставились?! Интересно же.
— На любителя, — недовольно заметила я.
— Ну-ка, с этого места поподробнее, — заинтересовалась даже Злата. — Когда же ты попробовать успела? И почему не рассказывала?
— Злат, я старше вас двоих, вместе взятых, и такого в жизни напробовалась — устанешь рассказывать, — отмахнулась лениво.
На этом разговор быстро сошел на нет. Не знаю, какую важную тему обдумывали девчонки, а я безыдейно, зато с удовольствием продремала до самого вечера. Все равно остановка на обед не планировалась — перекусывали прямо в седлах — хлебом, сыром и вяленым мясом — так зачем лишний раз просыпаться?
Зато вечером я оказалась способна совершить подвиг — наварить на всю ораву маленок. Эти ценные корнеплоды были вкусными, полезными и ценились повсеместно. Главная проблема заключалась в том, что перед приготовлением требовалось очистить их от плотной кожуры, и это учитывая, что самая крупная маленка была едва ли с куриное яйцо размером. Девочки, боясь спугнуть мой порыв (или опасаясь назначения добровольными помощниками), старательно развивали бурную деятельность, и только Лебедяна присела рядом, с некоторой озадаченностью оглядываясь по сторонам. Тех дров, которых от великого усердия натаскали ответственные за это ведьмы, хватило бы на отопление в течение суток зимнего походного шатра с печкой. В общем-то именно княжна ничем не рисковала: привлекать ее к общественно-полезной деятельности не хватило бы наглости даже у меня.
Немного понаблюдав за мной, она полюбопытствовала:
— А что это?
— Маленки, — пожала я плечами. — Не узнаешь?
— Ну… А почему они зеленые? Они же белые! И зачем ты их обрезаешь?
— Белые они будут, когда сварятся, — спокойно пояснила я. — А срезаю я лишнее.
— А можно я попробую? — смущенно попросила она с таким видом, будто делала что-то ужасно неприличное. Издержки княжеского воспитания: Леда умела очень многое, но к черновой работе ее явно никто не готовил.
— Да ради богов! Только осторожнее, не порежься, он обоюдоострый. Очень острый! — предупредила я, вручая ей плод и второй метательный нож. Кощунство, конечно, боевым оружием чистить овощи, но я лучше его потом подправлю, чем буду ковыряться с такой мелкотой большим кухонным ножом.
— И совсем обоюдо? — улыбнулась девушка.
— Даже слишком, — серьезно кивнула я. Дело несколько замедлилось, пока я объясняла княжне, что надо делать. Но освоилась та быстро.
— Ого! — буквально через несколько минут нас прервал громкий восхищенный возглас, прозвучавший практически над головами. — Грем, ты смотри, что тут затевается! Ну-ка, девушки, двигайтесь, сейчас мы их быстро разделаем, — весело добавил рыжий и присел рядом со мной, поджав под себя одну ногу. Из сапога был извлечен нож, и Трай невозмутимо перехватил у меня из руки еще непочатую маленку. Я уже собралась съязвить на тему чьей-то самоотверженности и таланта качественно подлизываться, но напротив рыжего почти в такой же позе уселся белобрысый молчаливый великан и с точностью повторил его действия. Правда, овощей он ни у кого не отбирал, а взял горсть из общего мешка и выложил на землю рядом с собой, чтобы каждый раз не тянуться.
— У меня нет слов, — хмыкнула я. — Откуда такой героизм?
— Ты о чем? — искренне удивился Трай, демонстрируя превосходную сноровку в борьбе с мелкими корнеплодами.
— Вот об этом, — кивнула на овощи. — Видишь, как девчонки прячутся? Боятся, что их загребут и посадят помогать. А вы добровольно вызвались!
— Странные вы, — весело фыркнул волк. — Что тут сложного?
— Надоедает быстро. — Я пожала плечами.
— Просто у вас земляные яблоки не так любят, как у нас, — отмахнулся мужчина и в качестве демонстрации, не иначе, сырой закинул в рот очищенную маленку. Я проводила овощ задумчивым взглядом и уставилась на мужчину, чуть склонив голову к плечу.
— Ты чего? — растерянно уточнил он.
— Жду конвульсий, — пояснила, пожав плечами с видом «а что, есть другие варианты?».
— Да ну тебя, — весело фыркнул волк. — Они не ядовитые.
— Мы в этом окончательно убедимся только через пару дней, — возразила серьезно. — Но даже их безусловная съедобность не объясняет вашего энтузиазма.
— Это традиционное блюдо, у нас его очень любят. — К моему удивлению, голос подал именно молчун Грем. Голос был под стать его внешности, такой же мощный и солидный. — Земляные яблоки обычно готовят всей семьей, и в каждой семье — свой рецепт.
— Вот как? Я знала, что их у вас тоже едят, но не знала, что это настолько…
— Веля! Что случилось? — мирную беседу о кулинарии прервал испуганный возглас Белки. Я вскинулась и, озираясь, схватилась за меч, мужчины тоже вскочили.
Картина нашему взгляду предстала… впечатляющая. От края поляны в направлении костра брела Вешнелея. В дрожащей руке был крепко зажат метательный нож, а эти самые руки были залиты кровью. Кровь вообще была везде — разводы на щеках, пятна и брызги на одежде. А еще птичница плакала. Нет, не плакала — ревела навзрыд, утирая рукавом слезы и размазывая их вместе с кровью по лицу.
— Веля! — Я кинулась к ней, за мной — встревоженная княжна, но первой успела Белка, находившаяся ближе всех. Грем подхватил свою монструозного вида двуручную секиру о двух лезвиях, а Трай скинул с плеча ножны, мы все окружили птичницу, настороженно озираясь по сторонам. Вскоре подтянулись и остальные, находившиеся неподалеку (то есть все, кроме альфы, ведьм, теней и напарницы Вешнелеи), на лицах — тревога.
— Там… Там… — сквозь слезы пробормотала Веля и вышла на новый виток истерики, сквозь которую мы услышали только «я нечаянно!».