– Рому? Да не то чтобы… Честно говоря, друзьями мы никогда не были, а что?
– Дело в том, что Извеков пропал.
– Да, он и в самом деле не появлялся на работе пару дней, – подтвердила я. – Но я не думала, что это серьезно – он ведь взрослый человек, мог, как говорится, загулять…
– Вот и в милиции так сказали – матери Извекова, – кивнул Карпухин.
– Его мать заявила в милицию? – не поверила я своим ушам. – А она не подумала, что могла сослужить своему сыну дурную службу? Что, если он объявится, а его тут с собаками ищут?
– Это возможно, но лично я считаю, что Извекова поступила совершенно правильно. Особенно учитывая вот это, – и майор протянул мне какой-то конверт.
– Что это?
– Да вы прочитайте, прочитайте, Агния, – предложил Карпухин.
Конверт оказался не запечатан, и я, вытащив листок, прочла набитый на компьютере текст следующего содержания: «Ты знаешь, ЧТО ты сделал, и должен ЗАПЛАТИТЬ. Ты примешь кару и будешь наказан так, как требует Священное Писание. У тебя есть неделя на покаяние».
Сказать, что я ошарашена, значило бы ничего не сказать. Да, я знала, что Извеков на днях не явился на работу – ведь мне самой пришлось его заменять, но такого я и представить не могла!
– Господи, что за бред?! – воскликнула я, возвращая конверт майору. – Кто-то решил напугать Романа, что ли?
– И, судя по всему, ему это удалось, – усмехнулся Карпухин. – Мать Извекова обнаружила это в ящике письменного стола в его квартире – значит, Извеков письмо читал.
– Думаете, он не пропал, а сбежал?
– Точно! И, полагаю, это означает, что он серьезно воспринял эти угрозы!
– Ну а вы, Артем Иванович, разве не испугались бы, получив такое вот письмишко?
Он посмотрел на меня так, что я поняла: наверняка в своей жизни Карпухин не однажды имел дело с угрозами.
– Обычно, получая такое письмо, человек отправляется в милицию – если, конечно, он сам не замешан в чем-то незаконном.
– Вы думаете, что Роман знал, о чем идет речь в этом письме?
– Вы мне скажите, Агния. Вы – его коллега, работали с ним бок о бок долгое время. Что вам известно о Романе Извекове?
– Да ничего особенного… Как я уже вам сообщила, мы с Романом даже приятелями не были! Он – парень нахальный, больше всего на свете любит себя, считает свою персону пупом земли и совершенно не выносит критики.
– Вы в курсе его личной жизни?
– Знаю только, что он в разводе, детей вроде бы нет. Извеков разошелся с женой еще до того, как перевелся в нашу больницу.
– И вы не знаете, почему ему пришлось сменить место работы?
– Разумеется, нет! Но вы же разговаривали с Охлопковой – что она сказала?
– К сожалению, ничего определенного, – вздохнул Карпухин. – Ваша заведующая знает о семье Извекова еще меньше, чем вы, а по поводу перехода в вашу больницу говорит, что вроде бы никакой скандал этому не предшествовал. Во всяком случае, ей ни о чем таком не известно. И еще я выяснил, что по поводу вашего коллеги собираются провести заседание новоиспеченной Комиссии по этике, это так?
– Не совсем, – ответила я. – Насколько я понимаю, вопрос касался не только действий Извекова. В операции участвовали несколько человек, и любой из них теоретически мог сделать нечто, повлекшее смерть пациента Свиридина. Однако после вскрытия тела и отчета патологоанатома Багдасаряна, в квалификации которого вряд ли кто станет сомневаться, стало ясно, что вины медицинского персонала нет. Кстати, думаю, вы сможете получить результаты вскрытия, если спуститесь «в подвал» прямо сейчас.
– Я как раз туда собирался, – кивнул майор.
– А почему именно вы, Артем Иванович, занимаетесь делом Извекова? Разве это для вас не мелковато? Или вы полагаете, что исчезновение Романа может быть связано с делом, которое вы поручили Вике?
– Эта девчонка совершенно не умеет держать язык за зубами! – беззлобно проворчал Карпухин. – Ну да ладно – пойду я, а то, видать, отрываю вас от важных дел.
– Погодите, Артем Иванович! Вы что, действительно полагаете… – начала я и осеклась, так как мысль, которую я собиралась высказать, показалась мне просто чудовищной. – Вы считаете, что Извекову мог угрожать тот же человек, что убил тех шестерых? Маньяк?!
– Рано пока делать выводы, Агния, рано! Тем не менее, если вы что-то узнаете об Извекове или он сам объявится, немедленно сообщите мне лично.
…Перед уходом домой я проверила мобильный. Я обычно делаю это в конце дня, так как на работе мне сложно отслеживать звонки – все равно ведь не смогу перезвонить. На экране застыло несколько непринятых вызовов, и все – от Вовки, Татьяниного мужа.
– Что нужно делать, чтобы назначили эксгумацию? – спросил он, как только услышал мой голос.
* * *Постоянный состав ОМР собрали неожиданно. Вика обзвонила всех нас и попросила явиться в офис, располагающийся в бизнес-центре «Волна» недалеко от станции метро «Приморская». С тех пор, как я пришла к Лицкявичусу впервые, здесь многое изменилось. Во-первых, ОМР теперь занимал весь этаж, и у Вики появился отдельный кабинет, наполненный компьютерами и всякими электронными штучками, о предназначении которых я, человек практически безграмотный в области высоких технологий, могла только догадываться. Правда, девушка предпочитала торчать в личном кабинете главы ОМР, потому что, как я подозреваю, ей просто скучно сидеть одной. У нас также появилось специальное помещение для просмотра видеоматериалов, и больше не приходилось довольствоваться маленьким телевизором и видеомагнитофоном.
Мне было очень приятно вновь увидеться со всеми коллегами, с которыми мы не встречались долгое время, – с Никитой, Павлом Кобзевым и даже с Леонидом Кадреску, хотя, воскрешая в памяти свою первую встречу с патологоанатомом, я вспоминала, какое неприятное впечатление произвел он на меня тогда, несмотря на импозантную внешность. С некоторых пор между нами установились сравнительно теплые отношения. Думаю, Кадреску относился ко мне лучше, чем к любому другому члену ОМР, и его толерантное поведение, очевидно, было самым большим проявлением его привязанности. Леонид отличается от большинства других людей. Тем, кто с ним незнаком, кажется, что патологоанатом – настоящий аутист: он не смотрит в глаза людям, неохотно отвечает на вопросы, презирает серость и откровенно ненавидит глупость. Я не раз сталкивалась с тем, что Кадреску намеренно игнорирует людей только потому, что не считает их достойными собеседниками, хотя я никогда не слышала, чтобы он с кем-то грубо разговаривал или ругался – он просто их не замечал, словно они насекомые или грязь под ногтями одного из его «клиентов». Хотя нет, пожалуй, к последней он относится с гораздо большим пиететом! Павел, отличный психиатр, известный в городе человек, а теперь еще и мой друг. Иногда кажется, что в его отношении ко мне присутствует нечто отеческое, хотя Кобзев не старше Лицкявичуса. Никита, хирург-трансплантолог и подопечный главы ОМР, понравился мне с нашей первой встречи. Несколько месяцев назад он серьезно пострадал, защищая женщину, обратившуюся к нам за помощью, но, насколько я могла видеть теперь, Никита полностью поправился и прекрасно выглядел. Ну и, конечно же, я вновь увидела Карпухина.
Сам Лицкявичус появился чуть позже, когда мы все уже успели обменяться приветствиями и последними новостями. Выглядел он, как всегда, безупречно – чисто выбрит, седые волосы идеально подстрижены. Загорелый до черноты, хотя жаркая погода в Питере установилась меньше недели назад, из чего я сделала вывод, что глава ОМР успел побывать там, где гораздо теплее. Зная, что Лицкявичус не из тех, кто разъезжает по курортам, я принялась гадать, куда же он мог ездить и, главное, зачем? Несмотря на жару, он был одет в строгий серый костюм с белой рубашкой, но, слава богу, позволил себе обойтись без галстука.
– Рад всех вас видеть в сборе, – сказал Лицкявичус, хотя в его голосе я особой радости не услышала. В этом он весь – непредсказуемый, желчный, но всегда профессиональный. – Хотя повод, как водится, неприятный, – добавил глава ОМР и уселся на край своего стола. Думаю, Артем Иванович, начинать тебе!
Майор крякнул и поднялся с места, встав на середину комнаты – так, чтобы мы все могли его хорошо видеть и слышать.
– Сразу хочу подчеркнуть, – сказал он, – то, о чем я собираюсь вас попросить, на самом деле не имеет отношения к делам ОМР. Просто мне нужна помощь, и, боюсь, без вас у меня ничего не выйдет.
– Почему? – поинтересовался Никита.
– Я сейчас объясню. За последний год произошло шесть убийств. Поначалу никто не связывал их между собой – как водится, они имели место в различных частях города. Однако позднее все эти случаи объединили в одно дело, так как между ними прослеживается нечто общее, а именно – способ убийства. При вскрытии жертв обнаружились следы павулона и хлорида калия.