Из бойниц полетели горшки с зажигательной смесью. Кто-то выплеснул из котла горящую нефть. На стене и под стеной вспыхнули огненные лужи. Визжащие, объятые пламенем соболяки, древесные ящеры и хищные белки огненными клубками скатывались вниз и метались по земле. Воздух наполнился запахом дыма, паленого меха, жженой кости и чешуи. Но даже потеки жидкого пламени не распугали мутировавшее зверье. Твари продолжали упрямо карабкаться вверх.
У подножия стен взорвались несколько пороховых фитильных бомб. Грохнула ручная граната. Убитые, раненые, искалеченные, обожженные, пронзенные стрелами, посеченные картечью и осколками мутанты лежали внизу сплошной дымящейся и истекающей кровью массой, а по копошащимся телам все лезли и лезли новые твари. Несколько уцелевших вранов снова атаковали сверху.
Пока штурмующих удавалось сдерживать, хотя и с большим трудом.
Виктор, решив не тратить боеприпасы понапрасну, перевел регулятор огня на «калаше» в режим одиночной стрельбы. Но, увы, далеко не всегда удавалось свалить мельтешащих внизу мутантов одним выстрелом. Короткие – в два-три патрона очереди – оказались все-таки эффективнее.
Очередь. Брызнув кровью и вырванной пулями чешуей, со стены падает древесный ящер, уже почти поднявшийся к защитным заборалам.
Еще очередь. Вскочивший с разбегу на стену соболяк с визгом летит обратно.
Очередь. Очередь. Очередь. Мимо, мимо. Попадание! Кубарем, так что мелькает пушистый хвост, скатывается с частокола в ров шустрая плотоядная белка.
И снова палец нажимает на спусковой крючок. Зеленый соболячий мех окрашивается красным.
Еще выстрелы. Пули разносят в клочья оскаленную морду, сунувшуюся прямо в бойницу.
Щелк-щелк… Боек не находит капсюля. Все! Пусто.
Виктор меняет рожок и неожиданно для себя обнаруживает, что это – последний. Последний снаряженный. Патроны-то еще есть, но – россыпью, по карманам. И вряд ли теперь будет время снарядить магазин.
И попросить некого: все у бойниц, все при деле. Да и не сможет не-Стрелец быстро и правильно набить рожок старого оружия патронами. У самого Виктора и то получается пока не очень сноровисто. А значит…
«Значит, надо поберечь то, что есть» – проносится стремительная мысль, пока пальцы вставляют магазин в автомат.
Василь мечом спихивает еще одну тварь, сумевшую добраться до бойниц. Колет следующую. Рядом орудуют клинками, копьями и топорами поморы и княжеские дружинники. Стрелки и немногие (увы, слишком немногие!) уцелевшие Стрельцы не успевают сбивать со стен мутантов. То тут, то там приходится сбрасывать тварей вот так – в рукопашной.
– Йап-па!!! – грянул снизу боевой клич котловых дикарей.
Пошла следующая волна. Побросав старое оружие, зеленокожие тоже хлынули через ров и присоединились к древолазам. Не столь проворные и ловкие, как соболяки, древесные ящеры или плотоядные белки, но все же способные подняться на крепость без лестниц и веревок, они смешались со зверьем и облепили стены. Цепляясь когтями за выбоины, трещины и щели, голые пятнистые тела салатного цвета упрямо карабкались наверх. Кто-то срывался, но это не останавливало остальных.
– Йап-па! Йап-па! Йап-па!
Любое оружие, будь то дубинка, копье или автомат, являлось бы сейчас помехой, и, видимо, поэтому зеленокожие атаковали налегке. Впрочем, в рукопашной схватке сильные руки, когти и клыки дикарей сами по себе были опасным оружием.
Виктор расстрелял трех человекообразных мутантов на стене. Еще одного срубил Василь.
Сдерживать тварей становилось все труднее. А пока шла борьба за стены, переправившиеся через ров секачи разрывали вал и крушили частокол. Крупные кабаноподобные твари на коротких кривых ножках работали мощными бивнями, как лопатами, быстро вгрызаясь в крутую земляную гору. Проходы углублялись и ширились буквально на глазах.
* * *
Вскоре стало понятно, для кого так старались секачи. Виктор увидел, как в ров сползли сразу два здоровенных мастодонта, с головы до ног покрытые костяными наростами. По их широким бугристым спинам прошел третий, покачивая массивной рогатой башкой на короткой шее в толстых складках. Вряд ли такая тяжелая и неуклюжая туша смогла бы самостоятельно забраться на крутой вал, но теперь гигант направлялся к крепостной стене через прорытый проход. Толстые, как колонны, ноги топтали убитых и раненых мутантов. Впрочем, мастодонт давил и тварей, которые просто не успевали убраться с дороги. С другой стороны к стене подходил еще один великан. За дело вот-вот должны были взяться живые «тараны».
Ага, взялись уже!
Бум! От напора массивной туши и удара крепких рогов, казалось, содрогнулся весь стенной пролет. Посыпались глиняная обмазка и битый кирпич. Загудел сруб, сложенный из неподъемных бревен камень-дерева, сорвались вниз пара десятков древолазов и зеленокожих, не сумевших удержаться на дрогнувшей стене.
Снова удар. И еще…
Бум! Бум! Бум! Рогатая тварь размеренно и сильно бодала стену. Отходила назад и бросалась на преграду снова, не обращая ровным счетом никакого внимания на сыплющиеся сверху стрелы, камни и метательные копья-сулицы.
Удары, обрушивающиеся на крепостную стену, пожалуй, не уступали ударам ядер, выпущенных из крупных бомбард. А острые рога невероятной прочности рано или поздно должны были разнести преграду по бревнышку. Если, конечно, не помешать обладателю этих рогов.
Рядом с живым «тараном» уже копошились секачи: мутировавшие кабаны тоже приняли участие в разрушении крепости, стараясь подрыть фундамент бивнями. Секачей защитникам худо-бедно удавалось валить, а вот толстую шкуру «тарана», защищенную к тому же костяным панцирем, не могли пробить ни стрелы, ни копья, ни заряды самопалов. Даже выплеснутая сверху огненная смесь, от которой с визгом шарахнулись секачи, лишь растеклась жидким пламенем по роговым наростам и складчатой шкуре гиганта, будто вода.
Мастодонт недовольно взревел, тряхнул рогатой башкой, разметав вокруг огненные брызги, но не отступил. Пылающий и дымящийся, он продолжал настырно – бум! бум! бум! – долбиться в стену.
Виктор вспомнил амфибий, атаковавших Бухту. Определенно, морские гады все же боялись огня больше, чем эти твари…
Тем временем еще один мастодонт в окружении секачей, покачиваясь на толстых ногах, подходил к воротам. А ведь ворота – самое уязвимое место. Их вынести будет проще, чем развалить стену.
– Василь, прикрой! – крикнул Виктор, высовываясь в бойницу.
Помор встал рядом, готовый рубить мутантов.
Виктор прицелился.
По живому тарану, направлявшемуся к воротам, он высадил весь рожок до последнего патрона. Но оно того стоило! Видимо, от автоматных пуль не спасала даже толстая шкура и костяная броня великана. Мастодонт взревел. Огромная туша повалилась на землю, придавив двух или трех секачей. «Таран» так и не добрался до крепостных ворот. Зато на звук выстрелов к бойнице Виктора устремились два соболяка и зеленокожий.
Соболяков сковырнул со стены мечом Василь. Виктор саданул автоматным прикладом в морду дикарю. Клацнувшие клыки оставили на прикладе глубокие отметины, но зеленокожий не удержался и полетел вниз.
Ситуация ухудшалась. Несколько мутантов смогли перевалить через нависающие над землей заборала, проскочили между частых бойниц и поднялись на кровлю стен. Теперь твари пытались прорваться на боевые площадки и переходные галереи сверху и с тыла. Кому-то даже удалось спуститься по внутренней стороне стен в город. На улицах вспыхнули стычки.
Виктор бросил автомат. Рожки пусты, а снаряжать патронами новые нет никакой возможности. Мутанты лезли с двух сторон сразу: в наружные бойницы и с крыши сзади. Соболяки, ящеры, белки, зеленокожие… Василь и его поморы не успевали отбиваться от всех. Княжеские дружинники тоже едва сдерживали натиск. Теперь уже повсюду на стенах кипела кровавая рукопашная рубка.
Виктор выхватил из-за пояса пистоль и вырвал палаш из ножен. АК – вещь, конечно, хорошая, но и с оружием попроще – привычным и неоднократно уже проверенным – он тоже не расставался. И не зря, как оказалось.
Вот соболяк протискивается в бойницу…
Виктор направляет на него пистоль. Щелк! Кремешок в зажиме высекает искру. Вспыхивает порох на полке. Гремит выстрел, опалив оскаленную соболячью морду. У мутанта разворочено полголовы. Тварь дергается и обмякает, намертво застряв в узком проеме. Виктор отбрасывает дымящееся оружие – убойное, но, увы, одноразовое.
Вот с крыши, с другой – внутренней – стороны, где нет бойниц и никакой защиты, спускается зеленокожий. Дикарь висит на руках, тянется длинными ногами к ограждению, стараясь обрести точку опоры для атаки.
Виктор рубит по ногам. Отсеченные по колено, они летят вниз. Зеленокожий воет, но висит.
Кричит…
– Йап-па-а-а!
Еще удар. Дикарь отцепляется от крыши. Падает вслед за отрубленными конечностями.