– Ничего не поделаешь, – прервал его Маркиз, – не вините себя. Нам надо думать, как выбраться отсюда. Зарудный хочет поджарить нас в этой западне, как цыплят…
– Прости меня, Леня, – продолжал старик едва слышным голосом, не обращая внимания на слова Маркиза, – я все ему рассказал… я рассказал ему и про «Глаз ночи»…
– Про что? – удивленно переспросил Леня, подумав, что Аскольд заговаривается. – Про какой глаз?
– «Глаз ночи». Их было два, два удивительных изумруда. Они были когда-то похищены из святилища инков. Это похоже на сказку, но эти камни действительно значились в ювелирных каталогах. Один из них попал в Россию и бесследно исчез во время Гражданской войны. – От волнения голос Аскольда окреп и стал громче и отчетливее. – А сейчас, кажется, он снова объявился… Татьяна видела его в доме банкира Ангелова…
– Какая Татьяна? – удивленно спросил Маркиз.
Он почти не сомневался, что Аскольд заговаривается.
– Таня Коноплева… Я ей не поверил бы, но она, хоть и молодая женщина, много знает о камнях, а «Глаза ночи» были темой ее диссертации… Она знает про эти камни очень много и не могла ошибиться… Эти изумруды бесценны! Леня, это была бы моя последняя операция! Как приятно так красиво уйти со сцены…
– Нам сейчас не до изумрудов! – недовольно перебил старика Маркиз: комната уже начала наполняться дымом. – Нам нужно думать, как спастись из этой гребаной западни, пока мы еще не задохнулись… дверь снаружи заклинило, окон здесь нет… вы сами подготовили для себя такую мышеловку! – Леня не удержался от выпада, и ему тут же стало стыдно за свою жестокость к умирающему старику.
– Мышеловку? – как эхо повторил Аскольд. – Леня, ты меня обижаешь. Неужели ты думал, что я устрою свой тайник без запасного выхода?
– Запасной выход? – Леня оторопело уставился на старика.
Действительно, как он, много лет зная Аскольда, не подумал, что тот никогда не оборудует себе жилище без второго выхода!
– Где? – Леня наклонился к Аскольду, испугавшись, что тот снова потеряет сознание, так и не открыв ему спасительной тайны. Аскольд действительно опять стал землисто-бледным, как человек, отмеченный печатью близкой смерти.
– Кресло, – проговорил Аскольд слабеющим голосом, – отодвинь мое кресло…
Леня поспешно отодвинул в сторону тяжелое кресло, в котором полулежал умирающий старик.
– Подцепи… подцепи среднюю половицу.
Маркиз взглянул на пол, одна из половых досок чуть отстояла от соседних, и в образовавшуюся щель могло проникнуть лезвие ножа. Нож у Лени всегда был при себе: отличный, швейцарский, складной, фирмы «Венгер». Он выдвинул самое широкое лезвие и подцепил половицу. Она откинулась удивительно легко, как крышка сундука, и под ней оказался небольшой тайник, в котором лежал прозрачный полиэтиленовый пакет, плотно набитый долларами.
– Деньги возьми, – еле слышным от слабости, но решительным и твердым голосом проговорил Аскольд, – они тебе понадобятся. А под пакетом – черная кнопка…
Маркиз достал из тайника пакет с деньгами и действительно увидел под ним кнопку.
– Нажми, – коротко скомандовал Аскольд.
Леня нажал кнопку, и с тихим жужжанием в стене комнаты заработал электромотор. Тут же часть стены медленно отъехала в сторону, и за ней открылась кабина лифта. Леня удивленно повернулся к старику. Отвечая на его невысказанный вопрос, Аскольд почти неслышно прошептал слабеющим голосом:
– Лифт здесь был, еще от фабрики остался… я его только замаскировал… Дверь, входная дверь изнутри закрыта?
Маркиз вспомнил, что открыл внутренние замки, когда пытался открыть входную дверь, и бросился в коридор: он понял, что старик беспокоится – когда люди Зарудного поймут, что птички упорхнули, они бросятся по их следам, а запертая дверь хотя бы немного их задержит и даст беглецам несколько минут форы.
Коридор был полон дыма, и Маркиз понял – еще полчаса, и они наверняка умерли бы. Закрыв лицо платком, кашляя и задыхаясь, он добежал до двери и торопливо запер ее на все замки и засовы. Дым щипал глаза, в горле болезненно саднило, голова начала кружиться. Леня торопливо вернулся в комнату. Здесь пока еще дышалось легче. Он подошел к Аскольду, чтобы попытаться поднять его из кресла.
Старик лежал, запрокинув голову. Глаза его были открыты и совершенно безжизненно смотрели на противоположную стену, как будто Аскольд увидел там что-то, удивившее его. Рот был полуоткрыт, и на подбородок сбегала дорожка подсыхающей слюны. Одна рука прикасалась к груди, как будто пытаясь усмирить боль, а вторая безвольно упала на подлокотник кресла, и в этой руке был зажат крохотный непрозрачный пузырек.
Маркиз взял этот пузырек из мертвой руки и осторожно понюхал. Почувствовав запах горького миндаля, он понял, что произошло: Аскольд не захотел быть для Маркиза обузой; он знал, что Леня не бросит в горящем доме своего умирающего учителя, и решил облегчить для него проблему морального выбора. Наверное, сыграло роль и чувство вины, которое Аскольд испытывал за то, что послужил причиной Лениных неприятностей. Послав Маркиза проверить дверь, старик принял яд…
В комнате становилось все больше и больше дыма, и дольше тянуть было опасно, да теперь и ни к чему. Леня с удивлением почувствовал, что глаза его полны слез, а в горле стоит комок… Он осторожно закрыл рукой глаза Аскольда, взял пакет с деньгами – старик сам настаивал на этом – и шагнул в шахту лифта. На стене кабины была всего одна кнопка. Леня нажал ее, с негромким жужжанием электромотора стена комнаты встала на прежнее место, бесследно закрыв от посторонних глаз путь отступления. Затем заработал другой мотор, и кабина лифта медленно поехала вниз. Доехав до первого этажа, лифт остановился, задняя стенка кабины отъехала в сторону. Леня нырнул в открывшийся проем и оказался в маленьком темном помещении. Стена за ним вернулась на прежнее место, и, оглянувшись, Маркиз уже не увидел на ней и следа лифта или двери: ровная кирпичная стена не имела никаких щелей или зазоров.
Шагнув вперед, Маркиз без усилий открыл металлическую дверцу и вышел наконец на свежий воздух. Оглядевшись, он увидел, что только что покинул обычную с виду электрощитовую будку, прилепившуюся к мрачной темно-красной стене фабричного корпуса. Людей вокруг не было заметно, и Маркиз быстро зашагал прочь со двора. Еще раз оглянувшись, он увидел, что из нескольких окон здания выбиваются дымные языки пламени.
Леня не решился возвращаться к своей машине: там его могли подстерегать люди Зарудного, в конце концов, автомобиль мог быть заминирован. Он решил вообще не выходить на Большую Монетную, вместо этого проходными дворами дошел до Каменноостровского проспекта и через несколько минут был возле метро, где затерялся в толпе.
В глазах его все еще стояли слезы, и он сам не знал – то ли их причиной был едкий дым, которого он наглотался в горящем фабричном корпусе, то ли это были слезы по умершему старому аферисту, в сердце которого таилось столько благородства…
Татьяна Коноплева считала себя умной и удачливой женщиной. То есть удача в жизни никогда не приходила к ней просто так, сама по себе, Татьяна всегда добивалась всего собственным трудом. Но между тем другие вкалывают всю жизнь как лошади и совершенно ничего не имеют, а она все же достигла многого.
Так она думала раньше, до тех пор, пока в начале осени не повстречала свою школьную подругу Леру Коновалову. То есть раньше она была Коновалова, как и у Татьяны раньше была другая фамилия. Вот интересно, с мужем они прожили всего три года, а когда развелись, Татьяна оставила его фамилию из-за Димки, чтобы ребенок не задавал ненужных вопросов. И вот теперь всю оставшуюся жизнь она проживет под фамилией бывшего мужа, менять уже ничего нельзя.
Татьяна льстила себя надеждой, что фамилия ее стала известной, и сама над собой посмеивалась. Ну в самом деле, много ли людей в городе знают фамилию владелицы модного журнала для женщин? То есть сам-то журнал под названием «Астра» весьма популярен, но ее фамилия известна только узкому кругу издателей и журналистов. Но Татьяна очень гордилась своим журналом, потому что он полностью был создан только ею. В свое время она немыслимыми трудами добилась в банке кредита, чтобы начать свое дело. Татьяна не любит вспоминать, как бегала по городу в поисках рекламодателей, как пыталась найти спонсоров, как просыпалась ночью в холодном поту, представляя, что журнал провалился и придется отдать банку за долги их с Димкой однокомнатную квартиру.
Все наладилось. За пять лет она сумела значительно поднять тиражи, журнал занял прочное место среди такой же печатной продукции. В «Астре» с готовностью размещают рекламу модные дома и крупные магазины, а также парфюмерные фирмы и бутики.
У них с Димкой и мамой теперь отличная трехкомнатная квартира, Димка учится в престижной гимназии – причем учится хорошо, потому что Татьяна приучает сына к труду, она всегда повторяет, что будет содержать его только до тех пор, пока он не получит образование, и мама с ней в этом вопросе полностью согласна. Не так давно, всего год назад, она поменяла машину и обожает свой «Фольксваген» едва ли не больше, чем сына. Она может позволить себе отдых за границей и каждый год вывозит Димку то в Испанию, то в Турцию, то в Египет.