— Ладно, — вздохнул он, — может, вы и правы. Пойду приму душ. — Режиссер тяжело поднялся. — Я хотел поплавать в бассейне, но кто-то оставил эспандер на краю бассейна и тот упал в воду. Теперь чистят бассейн. Не нравится мне здесь.
Он вышел из зала. Рута Юльевна осталась завтракать в гордом одиночестве. Через несколько минут в ресторан вошла высокая блондинка в легком белом платье. Дронго сразу узнал Елену Доколину. Спутать ее с кем-либо было трудно. Он невольно залюбовался молодой женщиной. Высокого роста, с идеально правильными чертами лица, рассыпанными по плечам волосами. Немного узкие губы не только не портили ее, но и придавали ей некоторый шарм. Доколина была не просто красивой женщиной, она была одной из тех самок, глядя на которую мужчины теряют голову. На нее сразу обратили внимание несколько мужчин, сидевших в разных концах зала, словно по ресторану пробежала искра. Доколина огляделась. Дронго заметил, как нахмурилась Рута Юльевна, которая сразу почувствовала изменение в энергетике зала.
Доколина увидела наконец знакомое лицо и направилась к ней. Проходя мимо Дронго, она невольно оглянулась, почувствовав аромат «Фаренгейта». И лишь затем прошла к столу, где сидела коммерческий директор.
— Здравствуйте, — вежливо сказала Доколина, усаживаясь рядом с Рутой Юльевной. Место напротив занимал ушедший Круминьш, и там еще не успели поменять тарелки.
— Вы успели отдохнуть? — поинтересовалась Озолинь.
— Конечно, — восторженно сказала Лена, — здесь так красиво, — она посмотрела по сторонам, — я никогда не была в Европе. Только в Витебске и в Шауляе.
— Значит, тебе повезло, — резонно заметила Рута Юльевна, — первый раз в настоящей Европе. И еще в Испании. Этот отель один из самых лучших в мире. Будешь рассказывать своим внукам, что однажды здесь останавливалась. — Она чуть понизила голос: — Конечно, если не будешь дурой, то сумеешь сделать так, что всегда будешь останавливаться в таких отелях. Всю жизнь… Доколина снова посмотрела по сторонам.
— Интересный мужчина, — показала она в сторону Дронго, не подозревая, что тот понимает по-русски.
Рута Юльевна оглянулась, чтобы разглядеть незнакомца. Она сразу отметила и его костюм от Валентино. И его галстук. И платок в нагрудном кармане. И его обувь.
— Да, — кивнула она, соглашаясь с Доколиной, — вот такие мужчины и добиваются успеха. Ему лет сорок пять, он наверняка достаточно богат, независим, возможно, не женат. Но он не бизнесмен, — сказала она с некоторым сожалением, — возможно, богатый человек, но не обольщайся на его счет.
«Почему она сказала "сорок пять", — несколько обиженно подумал Дронго, — ведь мне только сорок два. И к тому же как эта стерва определила, что я не бизнесмен? Кажется, у меня появился соперник по аналитическому мастерству. Хорошо еще, что они не догадываются, кто сидит рядом с ними. Кажется, Зитманис говорил, что она кандидат психологических наук. Видимо, ее неплохо учили. Она наблюдательный человек и достаточно умна».
— Почему не бизнесмен? — услышал он голос Доколиной.
— Они по утрам обычно читают газеты, чтобы не тратить времени зря, — объяснила Рута Юльевна, — для них знакомство с финансовыми новостями необходимое упражнение, как зарядка. Бизнесмен не стал бы так спокойно завтракать, если он, конечно, не в отпуске. Но такой представительный мужчина не остановился бы в таком отеле без подруги. А раз он не читает газету и спокойно завтракает, никуда не торопится, значит, он все-таки не бизнесмен. Может быть, он режиссер, только классом повыше, чем Круминьш. Может, крупный чиновник и приехал сюда по делам. А может, шпион? — вдруг предположила Озолинь. — У него широкие плечи, умные глаза. Но для разведчика он слишком хорошо одет. Нет, он, наверное, менеджер компании и приехал сюда на встречу.
Когда к ним в очередной раз подошел официант, она приказала ему принести кофе с молоком и для Доколиной, даже не поинтересовавшись ее мнением.
— Пойди возьми себе что-нибудь поесть, — предложила она девушке, — но учти, что тебе нельзя есть яйца, масло, жирный сыр, колбасы, мясо, сосиски, в общем все, от чего полнеют. Тебе нужно держать себя в форме.
— Там столько вкусного, — вздохнула Доколина.
— Не смей даже думать, — ядовито улыбнулась Рута Юльевна, — превратишься в бабу, на которой будут лопаться корсеты. Только фрукты и нежирный сыр. Можешь взять творог, маслины, маринованные абрикосы, там большой выбор.
Доколина поднялась и пошла к стойке с закусками. Было очевидно, что ей предстоит трудный выбор. Когда она вернулась, Рута Юльевна посмотрела на ее тарелку и удовлетворенно кивнула.
— У нас сегодня съемки, — напомнила она, когда Лена начала завтракать, — скоро приедут испанцы. Учти, что твоя съемка первая. Мы с трудом уговорили испанцев согласиться на замену. Если бы не этот несчастный случай с Ингеборой…
— Я знаю, — очень тихо сказала Доколина.
— Конечно, знаешь, — согласилась Рута Юльевна, — но ты должна всегда помнить благодаря кому ты сюда попала…
— Я знаю, — снова повторила Доколина.
— Не перебивай меня, — строго заметила коммерческий директор, — лучше слушай внимательно. Нужно очень много работать, чтобы получить от жизни все, что хочешь. Нужно много отдавать, чтобы получать, — со значением подчеркнув последние слова, сказала Рута Юльевна.
Доколина молчала, уже не отвечая своей собеседнице.
— И будь построже с этим Эугеном, — напомнила Рута Юльевна, — он к тебе пристает, я знаю.
Молодая женщина вспыхнула, пытаясь возразить, но коммерческий директор ее строго прервала:
— Не нужно ничего говорить, — сказала она, — я знаю, что он к тебе приставал. И учти, что он не тот человек, с которым тебе нужно встречаться.
Дронго подумал, что оставаться дальше в ресторане уже неприлично. Ему все равно нужно познакомиться со всей группой и будет неловко, если они решат, что он специально подслушивал в ресторане. Он поднялся из-за стола и вышел из зала.
В холле отеля Дронго увидел сидевших на диване Балодиса и незнакомую молодую женщину. Вернее, он увидел только Балодиса и колени молодой женщины, одетой в темное платье. Они не видели его, так как он стоял за колонной, а Дронго слышал их разговор. Они говорили по-латышски и несколько раз упоминали фамилию Зитманиса. Балодис убеждал в чем-то женщину, а она с ним не соглашалась. Через некоторое время она поднялась и быстро прошла мимо Дронго в ресторан. Дронго узнал Ингрид Грайчунас, занявшую первое место в конкурсе.
Девушка была по-своему красива. Дронго она казалась даже лучше Елены Доколиной. Если у Доколиной были идеальные черты лица, то у Ингрид — большие темные глаза, нос неправильной формы, чувственная линия губ, небольшой подбородок. Она была, на взгляд Дронго, гораздо интереснее Елены Доколиной. Но если привлекательность Ингрид заключалась в несимметричных чертах лица, то Доколина как раз и отличалась идеальными пропорциями лица.
Дронго проводил взглядом Ингрид и заметил, как к кабинам лифта подошел Балодис. В холле было два лифта. И хотя в здании было только три этажа, если не считать первого, тем не менее два лифта исправно доставляли посетителей на верхние этажи. Здесь были очень крутые лестницы и невероятно высокие этажи в пять-шесть метров. Кабины лифтов были отделаны красным деревом и украшены зеркалами.
— Доброе утро, Ионас, — поздоровался Дронго.
Балодис замер, резко обернувшись к нему. Было заметно, что он смутился.
— Вы уже приехали? — несколько растерянно спросил он.
— Да, вчера вечером, — кивнул Дронго.
— А мы рано утром, — пояснил Балодис. — И только сейчас все пошли завтракать.
— Я знаю, — кивнул Дронго, — я видел кое-кого из вашей группы в ресторане. А вы разговаривали с Ингрид?
— Вы слышали наш разговор? — скорее испугался, чем удивился Ионаа
— Нет. Я только сейчас вышел в холл, — пояснил Дронго, — но видел, как вы расстались с красивой молодой женщиной. Трудно перепутать Ингрид с кем-нибудь еще. Она очень красива.
— Да, — растерянно согласился Ионас, — она красивая. А вы знаете латышский язык? — почему-то спросил он.
— Нет, — улыбнулся Дронго, — к сожалению, не знаю. Я вас задерживаю? Наверное, вы хотите позавтракать?
— Нет, нет, — смутился Ионас, — я поднимусь к себе переодеться. Испанский представитель приедет к одиннадцати часам утра. На юге поздно встают, — почему-то добавил он.
Дронго кивнул ему на прощание. Он увидел, что Ионас Балодис вошел в кабину лифта, и дверь за ним медленно закрылась.
«Странно, — подумал Дронго, — кажется, Зитманис ошибается. У его верного телохранителя есть какая-то тайна, о которой он явно не собирается сообщать».
Он повернулся, прошел к ресторану и заглянул внутрь. Дронго увидел странную картину. Ингрид Грайчунас завтракала в одиночестве. Рута Юльевна и Лена Доколина так и сидели за своим столом, а рядом стоял чистый прибор.