Бэзил вскинул руку.
— Нет-нет, проект может себе это позволить, но вот что я тебе скажу. Если мы не найдем у парня никаких следов телепатических способностей, ты поведешь меня в ресторан. По моему выбору.
— Договорились, — сразу согласилась Надин. — Ты даже можешь пригласить жену.
— Ты проиграешь.
— Мне все равно. Главное — не опускать руки раньше времени.
Садовник не испытывал ни малейшего желания общаться. Он видел в двух незваных гостях представителей правительства и заранее относился к ним настороженно. Даже когда они назвались учеными, это ничего не изменило. А после того, как Надин начала задавать вопросы о Роланде, ответы стали и вовсе враждебными.
— Почему вас интересует Роланд? Он что-нибудь натюрил?
— Нет-нет, — улыбнулась Надин, пытаясь завоевать симпатию садовника. — Он может получить грант на продолжение образования, вот и все.
— Какого еще образования? В садовом деле?
— Мы сами еще точно не знаем.
— В земле он копаться умеет, а больше Роланд ни на что не пригоден. Но лучшего помощника у меня не было. Ему ничему не нужно учиться.
Надин одобрительно оглядела теплицу и ровные ряды растений снаружи.
— Это все его рук дело?
— Именно, — сказал садовник. — Без него я бы не справился. Но больше он ничего не умеет.
— А почему вы так считаете, сэр? — вмешался Бэзил.
— Он не слишком умен. Однако у него есть талант. Он что угодно может вырастить.
— А вы не замечали в нем никаких странностей?
— Что вы имеете в виду?
— Ну, чего-нибудь необычного… Непривычного…
— Такие хорошие садовники встречаются редко, в этом паренек действительно необычен. Но я не жалуюсь.
— И ничего больше?
— Ничего. А что вас интересует, мистер?
— Я и сам точно не знаю, — ответил Бэзил.
Вечером того же дня Надин сказала:
— Нужно понаблюдать за мальчиком.
— Зачем? Что из услышанного нами придало тебе надежды?
— Предположим, ты прав. Предположим, его телепатические способности атрофировались. Но все равно что-то ведь могло остаться.
— И что с того? Зачатки телепатических способностей вряд ли произведут сенсацию. И доказательств мы все равно не добудем. Целое столетие люди этим занимаются. Начиная с Райна[2] и иже с ним.
— Даже если мы не сумеем представить миру доказательства, что с того? А мы сами? Для нас-то важно получить доказательство утверждению Мультивака, который пришел к выводу, что обладатель подобного генетического кода обладает потенциальными способностями к телепатии. Если это так, то твой теоретический анализ и моя программа верны. Разве ты не хочешь устроить проверку своим теориям и найти им подтверждение? Или боишься, что этого не произойдет?
— Ничего я не боюсь. Просто жаль времени, потраченного зря.
— Я прошу тебя сделать лишь один тест, не больше. Послушай, нам все равно нужно повидать его родителей, чтобы задать им несколько вопросов. Они ведь знали Роланда, когда он был еще совсем ребенком и обладал телепатическими способностями в полной мере. А потом мы попросим разрешения на тест со случайными числами. Если у Роланда ничего не получится, на этом закончим. И не станем больше терять время.
Родители Роланда оказались людьми флегматичными и не сообщили ничего интересного. Они выглядели такими же заторможенными и замкнутыми, каким, судя по отзывам, был сам Роланд.
Нет, когда их сын был совсем малышом, они не замечали в нем ничего странного. Сильный, здоровый и трудолюбивый мальчик, который зарабатывает летом хорошие деньги, а в остальное время исправно посещает школу. И у него никогда не было никаких проблем с полицией.
— А можно, мы устроим ему тест? — спросила Надин. — Простой тест?
— Зачем? — удивился отец. — Я не хочу, чтобы его беспокоили.
— Это государственная программа. Мы тестируем пятнадцатилетних мальчиков по всей стране. В целях улучшения системы образования.
Уошмен покачал головой.
— Я не хочу, чтобы моего мальчика дергали понапрасну.
— Кстати, вам следует знать, что за каждый такой тест мы выплачиваем по двести пятьдесят долларов, — намекнула Надин. На Бэзила она старалась не смотреть: и так знала, что губы его сейчас превратились в две тонкие гневные полоски.
— По двести пятьдесят долларов?
— Ага, — кивнула Надин, продолжая давить. — Тест отнимает некоторое время, и правительство считает нужным оплачивать его.
Уошмен бросил быстрый взгляд на жену, и та кивнула.
— Ну, если мальчик не против, то и мы возражать не станем… — пробормотал он.
Роланд Уошмен был высоким пареньком, хорошо сложенным для своего возраста, но от его сильного тела никакой угрозы не исходило. Доброжелательный, с темными спокойными глазами, которые внимательно смотрели на мир с загорелого лица.
— И что я должен делать, мистер? — спросил он.
— Эго очень просто, — ответил Бэзил. — У тебя будет небольшое устройство с написанными на нем цифрами от нуля до девяти. Всякий раз, когда загорается красный огонек, тебе следует нажимать на одну из цифр.
— На какую, мистер?
— А на какую захочешь. Достаточно нажать один раз, и огонек погаснет. А после того как огонек загорится снова, нужно нажать на другую цифру, и так далее, пока огонек не перестанет загораться. Леди будет делать то же самое. Мы с тобой сядем на противоположных сторонах стола, а леди займет место за маленьким столиком, спиной к нам. Главное — не думай. Просто нажимай на первую попавшуюся цифру.
— Но как можно нажимать, не думая, мистер? Тут обязательно нужно подумать.
— Возможно, у тебя появится какое-то предчувствие… Скажем, тебе захочется нажать на восемь или на шесть. Или на какую другую цифру. Один раз ты нажмешь два, второй — три, а третий — девять или еще раз два. Как пожелаешь.
Роланд немного поразмыслил, а потом кивнул.
— Я попытаюсь, мистер. Надеюсь, это не займет много времени, поскольку я не вижу никакого смысла в таком занятии.
Бэзил незаметно поправил наушник в левом ухе, после чего бросил на Роланда быстрый взгляд. Голос в левом ухе прошептал:
— Семь.
И Бэзил подумал: «Семь».
На устройстве Роланда и на аналогичном устройстве Надин загорелся огонек, и оба нажали какую-то из цифр.
Так и продолжалось: 6, 2, 2, 0, 4, 3, 6, 8…
Наконец Бэзил сказал:
— Достаточно, Роланд.
Они отсчитали отцу Роланда пять банкнот по пятьдесят долларов и отбыли.
Зайдя в номер мотеля, Бэзил привалился спиной к стене. Разочарование боролось в нем с удовлетворением: «Ну, я же тебе говорил!»
— Абсолютно ничего, — сказал он. — Нулевая корреляция Компьютер генерировал серию случайных чисел, Роланд делал то же самое, и серии не имели ничего общего. Он ничего не сумел извлечь из моего мыслительного процесса.
— А если, — предположила Надин с угасающей надеждой, — он все-таки прочел твои мысли, но умело это скрыл?
— Ты и сама понимаешь, что это не так. Если бы он сознательно нас обманывал, его промахи были бы слишком осознанными. Его несовпадения противоречили бы закону вероятности. Кроме того, ты также генерировала серию чисел, и у тебя не было возможности читать мои мысли, а он не мог читать твои. С двух сторон его атаковали две различные серии чисел, но в обоих случаях мы получили нулевую корреляцию — как позитивную, так и негативную. Это невозможно сымитировать. Мы должны признать неоспоримый факт — он не обладает даром телепатии, удача от нас отвернулась. Конечно, мы будем продолжать поиски, но вероятность того, что мы наткнемся на нечто похожее…
Он безнадежно пожал плечами.
Роланд стоял во дворе и смотрел вслед уходящим Бэзилу и Надин. Наконец их машина укатила прочь.
Он был напуган. Сначала они поговорили с его боссом, потом с родителями… Он уж думал, что его вычислили.
Но как? Нет, это было абсолютно невозможно. И все же почему они проявили к нему такой интерес?
Этот тест с набором чисел его встревожил, хотя он сначала не понимал его сути. Лишь потом догадался. Судя по всему, они решили, что он способен слышать человеческие голоса у себя в голове. И пытались проверить это на числах.
Разумеется, у них ничего не вышло. Откуда он мог знать, что они думают? Он никогда не знал, что думают люди. Не умел слышать их мысли. Никогда!
Роланд тихо рассмеялся. Люди всегда думают только о себе. Человек — вот что главное, все остальное вторично.
А затем в его голове прозвучал тонкий пронзительный голосок:
«Когда?.. Когда?.. Когда?..»
Роланд повернул голову. Он знал, что к нему летит пчела. Но слышал он не пчелу — с ним говорил улей.
Всю свою жизнь он слышал мысли пчел, а они могли слышать Роланда. Это было замечательно. Они опыляли его растения, но никогда не употребляли их в пищу, поэтому все, к чему бы он ни прикоснулся, так замечательно росло.