Мы подъехали на такси к огромному девятиэтажному зданию бывшей гостиницы «Интурист». Через весь фасад горели буквы: «Казино».
— Куда это мы? — испугалась Зойка.
— А то не видишь? — Ирка грозно нахмурилась.
— Так ведь в ресторан хотели…
— Будет тебе ресторан… Сто лет в этом городе живешь и не знаешь, где чего есть… Срамота.
Ресторан в самом деле был. Огромный и почти целиком заполненный. Мне стало ясно, что Ирка сваляла дурака: мужики в ресторане, конечно, были, может, и свободные, но нас здесь вряд ли кто из них сможет разглядеть.
Подошел молодой человек в дорогом костюме, окинул нас оценивающим взглядом и без особой радости поприветствовал, после чего проводил к столу в самом центре зала. По соседству, за сдвинутыми столами, готовились отмечать День учителя наши бывшие преподаватели из пединститута, в основном женщины, возбужденные и веселые. Справа, почти в полном составе, восседал коллектив средней школы номер двенадцать.
— Они что, все с ума посходили? — ахнула Ирка, девчонки приуныли, а я начала осваивать меню. Разочарования я переношу легко, потому что заранее к ним готова. В тот вечер я намеревалась получить максимум удовольствия: на людей посмотреть, музыку послушать и съесть что-нибудь вкусненькое.
Через час девчонки решили, что нам точно не повезет, и с отчаяния приналегли на водку. Пошли разговоры по душам, и в мужской половине человечества надобность отпала. Еще через два часа мы пришли к выводу, что вечер удался, «хорошо сидим» и все такое, Ирка высмотрела парня через стол от нас и принялась ему улыбаться. Он проникся и пригласил ее танцевать. К нам Ирка больше не вернулась, отбыла через полчаса, сделав на прощание ручкой. Зойка со Светкой завистливо вздохнули и единогласно решили, что Ирке везет, а вот нам — нет и пора отправляться по домам.
Отвалив премию и часть зарплаты официанту, мы, поддерживая с двух сторон Зойку, направились в гардероб. Бог знает откуда возникли два мужичка, сильно навеселе. Зойка повисла на плече одного из них и затеяла разговор по душам. Он оказался на редкость душевным парнем, его дружок тоже, ухватил меня за локоть и пытался что-то сказать, при этом чуть не плакал: то ли от избытка душевности, то ли от количества выпитого. Я весьма кстати вспомнила, что оставила сумку в зале, и вернулась в ресторан, перепоручив плачущего парня Светке.
Сумка висела на стуле, никто на нее не посягал. И правильно: взять все равно нечего. Вернувшись к гардеробу, ни подруг, ни парней я не застала. Вышла на улицу и успела заметить, что они загружаются в такси, начисто забыв обо мне. Не могу сказать, что меня это огорчило.
Я свернула за угол, с намерением кратчайшим путем достигнуть остановки, и тут подумала, что путь мне предстоит неблизкий и не худо бы сходить в туалет. Поэтому я вернулась в ресторан. Извинилась на входе, сообщила швейцару, что оставила косметичку, а убедившись, что он, потеряв ко мне интерес, смотрит в другую сторону, быстренько свернула в коридор и заспешила ко второй справа двери с изображением дамы в кокетливой шляпке.
Туалет был пуст, это дало мне возможность рассмотреть себя в зеркале, улыбнуться, поправить прическу, подкрасить губы и с чувством выполненного долга покинуть данное место.
Я закрыла дверь, на ходу достав перчатки из сумки, сумка соскользнула с плеча, и из нее вылетел тюбик с губной помадой. Я резко повернулась направо и треснулась лбом о лоб молодого человека, который джентльменски поднимал мою помаду.
— Извините, — проблеяла я, а он засмеялся, потирая ушибленное место.
— Ерунда. В таких случаях говорят: родными будем. Не знаю, как он, а я была бы не против того, чтобы заполучить такого родственника. Парень был года на три старше меня, высок, красив, одет в дорогой костюм, белую рубашку с галстуком, на котором сверкала булавка с бриллиантом, вроде бы настоящим, а вот обручальное кольцо отсутствовало, и это почему-то обрадовало, хотя повода для радости я не видела. Ну тюкнулась лбом с симпатичным парнем, это вовсе не значит, что мне вдруг повезет. Никогда мне не везло и сегодня не повезет. Так что есть кольцо или нет, меня это тревожит мало.
Я торопливо застегивала сумку, парень меня разглядывал, а я с тоской подумала, что пальто ношу с четвертого курса и против его булавки оно не тянет. «Ну и черт с ним!» — мудро рассудила я и, сказав еще раз «извините», гордо зашагала к выходу.
— Варя, — вдруг позвал он, а я от неожиданности замерла и вроде бы даже вытаращила глаза. Парень заспешил ко мне, широко улыбаясь.
— Я слышал, как вас называли подруги, — пояснил он, вновь оказавшись рядом. — Если честно, я за вами наблюдал весь вечер.
«Лучше б ты пригласил меня танцевать», — мысленно съязвила я, а вслух произнесла нейтрально:
— Да?
— Да. Наблюдал, но подойти не решился.
Я нахмурилась, парень явно морочил мне голову. Как-то не верилось, что такой тип может страдать застенчивостью, а про себя я точно знала: выгляжу я училкой, и ничего с этим не поделаешь. Можно, конечно, снять очки и выдать лучистую улыбку, она у меня неплохо получается, но через полчаса он все равно сообразит, кто перед ним, так что и напрягаться не стоит.
— Ну и как? — на всякий случай поинтересовалась я, неотрывно глядя на его галстук. Этот самый галстук меня и доконал: с мужчинами у меня всегда были проблемы, а в галстуке я могла припомнить только одного: нашего бывшего трудовика, уволенного за пьянство в начале зимы. Но у того галстук был похож на тряпку и вечно сбивался на сторону.
— Что как? — второй раз переспросил парень.
Увлекшись созерцанием его галстука, я начала страдать глухотой в легкой форме.
— Как наблюдение? — вздохнула я.
— По-моему, вы очень красивая.
«Возможно, — согласилась я опять-таки мысленно. — Только вот из этого заведения пойду одна».
— За красивую спасибо, — ответила я и направилась к двери. — Извините, мне пора домой.
— По-моему, ваши подруги уже отбыли.
— Точно, а я тороплюсь на последний троллейбус.
— Что, если я вас провожу?
В этом месте я пожала плечами и совсем уж хотела обрадоваться, но тут же себя одернула: «Он женат. И к тому же бабник. А кольцо не носит из хитрости». Я заспешила к выходу, а он произнес вдогонку:
— Я вас на углу буду ждать, ближе к остановке.
С этими словами парень исчез в боковом коридоре, а я, раскрасневшаяся и малость растерянная, выпорхнула из ресторана. Глубоко вздохнула и для начала посмотрела по сторонам. Парень был в костюме и исчез в коридоре. На улице холодно, а за пальто он в гардероб не пошел. Выходит, верхняя одежда пребывает у него где-то в другом месте. Значит, он из гостиницы. Приехал в наш город по делам и заодно решил развеяться. Ну и что нам светит, многоуважаемая Варвара Сергеевна? Краткий роман с заезжим ловеласом? В общем, ничего нам не светит. Так что топай на троллейбус и забудь про этого типа.
В этот момент я как раз достигла угла, и вышеозначенный тип возник передо мной точно из-под земли. А я обрадовалась и сказала:
— Привет.
Он засмеялся и тоже сказал:
— Привет, — и взял меня за локоть. Осторожно, даже с робостью и без всякого намека на нахальство. Вот тогда я и решила, что мне, пожалуй, повезло. — Где вы живете? — спросил он, я ответила, а он вроде бы порадовался:
— На троллейбусе пять остановок. Что, если мы немного прогуляемся? Или на такси?
— Прогуляемся, — ответила я, радуясь, что парень хорошо ориентируется в городе. Может, он вовсе и не приезжий.
— Меня зовут Саша, — сообщил он, притормозив, и засмеялся. Я тоже засмеялась и окончательно уверилась: повезло. Знай я тогда, что это за везение, бросилась бы от него со всех ног.
Мы не спеша двинулись по проспекту. Я неожиданно для себя разговорилась, чувствуя необычайную легкость, одним словом, была в ударе. Он коротко поведал историю своей жизни. Родился, вырос и живет в нашем городе, сегодня встречался с партнером по бизнесу из Москвы, партнер малость перебрал и теперь отдыхает в гостинице, а Саша безумно рад, что в этот вечер оказался в ресторане, иначе как бы мы с ним встретились?
Чем ближе подходили к моему дому, тем отчетливее я понимала, что наконец влюбилась. И вовсе не потому, что у него дорогой костюм и он какой-то там бизнесмен, а потому, что могу болтать с ним о чем угодно, держать за руку, смеяться и в самом деле чувствовать себя красивой.
Когда мы остановились возле подъезда, я испугалась, что все разом кончится. Саша скажет мне «до свидания», запишет телефон, по которому никогда не позвонит, а потом скроется из моего двора и из моей жизни, а я подожду звонка денек-другой, потом вздохну и скажу самой себе: «Что ж, не повезло…» Мне хотелось зареветь от жалости к себе, но это было глупо, и реветь я не стала.
— Где ваши окна? — спросил он с заметной грустью.
— На пятом этаже. Вон те, видите…
— Мама уже спит?
— Мама на даче. Она у меня на инвалидности и до первого снега предпочитает жить в деревне. А я к ней езжу каждый выходной.