— Ну, хорошо, я подстрахую тебя. Не будем терять времени, вперед! — По моей команде мы одновременно открыли дверцы и вышли из машины.
Наверное, Барулина была все-таки неплохой актрисой, потому что она очень натурально сымитировала крайнее удивление и озабоченность тем, куда и каким образом исчезла ее машина, после чего быстрым, широким шагом направилась в сторону бендежки охранника. Я, разумеется, последовала за ней. Распахнув скрипучую дверь, Катя с порога бросила вопрос щупленькому дядечке лет пятидесяти, одетому в камуфляжную форму:
— Где моя машина?
Охранник, оторвавшись от телеэкрана, бросил на нас беглый взгляд и спросил:
— Простите, я не понял — что случилось? Какая машина?
— Как это что случилось? Вчера я оставила здесь свою «шестерку», а сейчас ее нет? Где она?
— Девушка, а вы уверены, что оставляли машину именно на этой стоянке? Знаете, такое иногда случается, клиент оставит где-нибудь свое авто, а потом квитанцию потеряет и не может вспомнить, где припарковался, — сказал охранник, не отрывая взгляда от экрана телевизора, на котором разворачивались хоккейные баталии.
— Это не мой случай! Я здесь рядом работаю, поэтому на этой стоянке ее и ставлю.
— Подождите, сейчас во всем разберемся, — охранник, не сводя глаз с телевизора, придвинул к себе толстый журнал, но раскрыл его, только когда началась рекламная пауза. — Вчера, говорите, оставляли?
— Да, вчера, около шестнадцати часов.
— Марка и номерной знак машины? — поинтересовался охранник, надевая очки.
— «ВАЗ-21063» красного цвета, «а 715 ро».
— Да, была такая машина, — спокойно сказал охранник, потом повернулся в нашу сторону и внимательно посмотрел на владелицу пропавшей «шестерки». — Вы гражданка Барулина, так?
— Да, это я! Паспорт показать? — с вызовом спросила Катерина.
— Не надо. Вообще-то я вас здесь частенько вижу. Знаете, в журнале отмечено, что вчера вы сами же и забрали машину, в двадцать тридцать.
— Но я этого не делала! Я хочу знать, где моя машина! Вы здесь зачем сидите? Чтобы телевизор смотреть? Если любой человек может зайти с улицы и угнать понравившийся ему автомобиль, то зачем такая стоянка нужна? Наверное, только для того, чтобы деньги собирать с автовладельцев, а охранять наши машины вы не собираетесь, да? Я вас спрашиваю! Почему вы молчите? — Катерина очень натурально вошла в роль скандалистки.
— Вы слова не даете мне сказать. Успокойтесь, пожалуйста. Вчера дежурил не я, а Чепликов, поэтому на меня не кричите, я здесь совсем ни при чем, — заверил охранник и выключил телевизор. — Сейчас я ему позвоню и выясню, что к чему.
— Уж потрудитесь, пожалуйста! — сказала Барулина и вопросительно посмотрела на меня.
Я дала ей понять, что она все делает правильно. Охранник достал из нагрудного кармана с нашивкой ЧОП «Авангард» сотовый телефон и стал звонить своему напарнику.
— Алло! Серега, тут такое дело. Ты помнишь, вчера на стоянку некая Барулина ставила красную «шестерку»? Значит, помнишь. А как она ее забирала, помнишь? Так… так… понял. Девушка. — Не на шутку озадаченный охранник повернулся в нашу сторону, — Чепликов говорит, что вы сами ее и забрали. Он это хорошо помнит.
— Этого не может быть! Я не забирала машину. — Катерина с мольбой посмотрела на меня, ища в моих глазах поддержки.
— Дайте мне трубку, я с этим Чепликовым поговорю, — сказала я и протянула руку к мобильнику.
— А вы, собственно, кто?
— Сестра, — без запинки ответила я, и охранник, пожав плечами, протянул мне свой телефон.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте, — ответил мне энергичный бас.
— Дело в том, что Барулина свою машину не забирала. Вы не могли бы все-таки вспомнить, кто это сделал?
— Ну, я уже все сказал, — замялся вчерашний охранник, его голос даже осип. Басовитые ноты куда-то исчезли. — Кто ставил красные «Жигули», тот их и забрал через несколько часов, точнее, та и забрала. Какие ко мне претензии, я не понял?
— Очень большие! Совершен угон, и вся ответственность за него будет лежать на вас. Надеюсь, вы это понимаете?
— Какой угон? Чего вы несете? Что, я эту Барулину в лицо, что ли, не знаю? — затараторил охранник. — Такая высокая, в голубой длинной куртке с опушкой и в голубой вязаной шапочке. Она частенько свою тачку у нас ставит. Я даже с ней поближе познакомиться хотел, но все не решался. А, вы меня разыгрываете, наверное?
— Нет, Сергей, мы вас не разыгрываем. А вот то, что произошло вчера, действительно похоже на розыгрыш, только совсем не смешной. Скорее всего, дело обстояло так — шел сильный снег, вы сидели в своей теплой, уютной каморке, попивали чаек, смотрели телевизор, на территорию стоянки зашли некая особа, похожая на Барулину, и вы открыли ей ворота, толком не взглянув на нее. Молчите? Значит, я права. Надо внимательней относиться к своим обязанностям, мы будем вынуждены обратиться в милицию с заявлением об угоне, вот так! — Я отключила мобильник и сказала охраннику: — Потрудитесь сообщить о случившемся своему руководству, а мы сейчас же пойдем в ближайшее отделение милиции!
— Подождите! Зачем же сразу в милицию? Сейчас я позвоню шефу, у него, знаете, какие связи в ментовке! Вашу машину с его подачи быстрее найдут.
— Так, может, это у вас не первый случай угона? — поинтересовалась я.
— Первый, — возразил мне охранник. — Никогда прежде ничего подобного не было. И сейчас, я думаю, просто произошло какое-то недоразумение. Сергей Юрьевич во всем разберется. Сейчас я ему позвоню.
Я смекнула, что в данном случае надо не столько машину быстро найти, сколько засвидетельствовать факт угона, тогда милиция скорее поверит в то, что моя клиентка не имеет никакого отношения к убийству. Если машина была в чужих руках, то эти руки туда труп и положили. Сделав каменное лицо, я сказала:
— Катя, пошли, здесь нам больше делать нечего! Если понадобится, то мы пришлем сюда своего адвоката!
— Да, пошли, — ответила Катерина, и мы выскользнули из бендежки, не обращая никакого внимания на просьбу охранника не горячиться и не рубить сплеча.
Когда мы сели в «девятку», Барулина спросила:
— А что теперь делать?
— Как что? Идти в милицию!
— А я подумала, что ты только попугать охранников хотела, а на самом деле мы туда не пойдем. У меня нехорошее предчувствие.
— По-моему, ты сама нагнетаешь обстановку. Мне кажется, на стоянке ты и без меня бы прекрасно справилась. Катя, пойми, если ты и дальше будешь держать все в тайне от правоохранительных органов, то только наживешь себе уйму проблем. Рано или поздно сам собой возникнет вопрос — почему ты бездействуешь, если твою машину угнали?
— Да, ты права, если бы трупа в машине не было, я бы сразу туда побежала. Я уже так привыкла на машине ездить, что просто не могу представить себе, как буду обходиться без нее.
— Очень хорошо тебя понимаю. Катя, иного выхода нет, в любом случае надо сделать заявление об угоне. Не ищи себе дополнительных приключений. Пойми, в твоих же интересах вести себя так, будто ни о каком жмурике ты понятия не имеешь.
— Да, да, ты права, — Барулина не на шутку задумалась. — Обычно машины и угоняют, чтобы совершать преступления. Так в кино показывают. Это даже хорошо, что машину угнали, это действительно докажет мою непричастность, если машину с трупом где-нибудь бросят. На меня милиционеры не подумают.
— Конечно, главное — не проговориться про труп. Катя, помни, ты его не видела, и в случае расспросов твердо стой на своем — багажник был пуст. А еще лучше скажи, что ты в него не заглядывала вчера. Да, так будет лучше. Главное — не иди ни на какие провокации, и тогда все будет хорошо. Да, Катя, мы забыли обсудить с тобой финансовый вопрос…
— Да, да, мне сразу и надо было так поступить — пойти на стоянку, а потом в милицию, — Барулина проигнорировала замечание насчет оплаты моих услуг. — А я перемудрила, обратившись к тебе. Извини, Таня, что отвлекла тебя от дел. Понимаешь, просто я была не в себе от всего произошедшего. Труп, премьера, фуршет, угон… Думаю, что теперь тебе нет необходимости заниматься дальше моими проблемами. Спасибо за моральную поддержку.
Я поняла, к чему клонит Барулина — она немного успокоилась и решила отказаться от моих услуг. Вот это был удар!
— Я подвезу тебя до Октябрьского райотдела, — сухо сказала я. — Это мне по пути. Надеюсь, у тебя все будет хорошо.
— Спасибо.
Настроение у меня было паршивое, потому что сорвалось выгодное дельце. Может, у артистки просто нет денег? Скорее всего, что так. Мне стоило сразу догадаться, что моя клиентка неплатежеспособна — труд актрисы не так уж хорошо оплачивается. Я пыталась убедить себя, что при сложившихся обстоятельствах мне на самом деле не стоит взваливать на себя поиск угнанного автомобиля. Если бы меня нанял человек, заинтересованный в том, чтобы разыскать убийцу белозубого мужчины с вьющимися волосами, тогда это было бы стопудово мое расследование. А для того, чтобы разыскать угнанную машину, пусть и с трупом в багажнике, лучше обратиться в милицию. Катя, кажется, осознала, что там огромный штат постовых и участковых, и им найти машину будет проще, чем мне, а главное — они сделают это бесплатно.