И составит она один медяк на каждую сотую меру веса. – Он поднял руку: – Однако… при условии, что фаворит и я совершим обряд заклинания. А это дело серьезное, требующее большой подготовки…
Я отстегнул кошелек от пояса и протянул ему. Фаворит алчно зашипел, когда хозяин стремительно спрятал кошелек.
– Правда, придется все это делать в неподходящее время, – быстро сказал он. – Совсем неподходящее.
Я послал раба принести все необходимое из паланкина мага, и через несколько минут в складе был поставлен треножник, на котором болтался медный чан с раскаленными углями. Превотант стал сыпать в чан щепотку за щепоткой какие-то порошки – пахучую колдовскую дрянь. Поднялась отвратительная вонь, хотя и без дыма. Фаворит соскочил на пол, распустил крылья, подпрыгивая и пронзительно вопя в знак протеста против предстоящего действа. Я не сомневался, что он бы и совсем улетел, если бы не был прикован тонкой цепочкой к запястью Превотанта.
Воскреситель разместил треножник в узком проходе между клетями с деревянными безделушками. Он пояснил, что именно в этом месте лучше всего подействуют силы заклинания. Таща за собой фаворита, он заковылял по проходу. Существо упиралось всю дорогу, визжа, как ребенок, и натягивая цепь.
– Прекрати, – зашипел Превотант. – Ты только все портишь.
Он тяжело опустился на колено и мелом начертил на полу круг, заключив его затем в квадрат. Потянув за цепочку, подтащил к себе фаворита. Тот отчаянно вцепился маленькими зубами в пальцы мага, но маг, ухватив за шею, швырнул его в круг. Существо на несколько мгновений застыло, ошеломленное падением. Превотант кивнул:
– Вот так-то. А если еще вздумаешь упираться, то сдеру шкуру на башмаки.
Отдуваясь, воскреситель поднялся и зашагал к треножнику. Он подозвал к себе и меня. Я подошел.
– Необходимо присутствие владельца, – пояснил он. – Иначе заклинание не сработает.
Он извлек еще один узелок из своего мешка.
– Я хочу, чтобы заклинание было надежным и прочным, – сказал он. – Когда клиент доволен, и мне в радость.
По складу бродил различный люд: клерки, грузчики и потенциальные покупатели, прибывшие глянуть на товар пораньше.
– Может быть, освободить помещение? – спросил я.
– Ни к чему. Опасности никакой.
Он бросил в чан пригоршню каких-то коричневых стружек. Упав на угли, они зашипели, словно сырые. Я смотрел внимательно, но и на этот раз дыма не заметил.
Превотант живо приступил к делу.
– О демоны, обитающие во мраке, – нараспев заговорил он. – Берегитесь! Бе-ре-ги-тесь!
Вновь на углях зашипела очередная порция коричневой дряни. Угли потускнели, теряя жар.
– Огонь на стужу. Стужа на огонь. Я посылаю на ваши поиски пламя. Берегитесь, демоны! Бе-ре-ги-тесь!
Он высыпал в чан остатки содержимого узелка. Ярко вспыхнул огонь, и кучка углей в центре съежилась, став серой и холодной. Пресмыкающееся, плененное меловым кругом, издало придушенный вопль. Круг ожил, выбрасывая языки пламени в разные стороны. Огороженный огнем фаворит запрыгал и закружился, что-то лепеча от испуга и боли. Хотя в пределы круга пламя все-таки не проникало, но наверняка внутри было жарковато. Фаворит издал мучительный крик и вдруг начал сжиматься, пока не оказался размером с лягушку, продолжая, однако, кричать еще громче. Когда он вдруг вырос размером с собаку, я отскочил в сторону, а он продолжал раздуваться, вздымаясь над сдерживающим его кругом. Его зубы, ставшие громадными, сверкали и клацали. Но и это чудовище не могло вырваться за пределы круга, а языки пламени вдруг поднялись блистающей стеной, из-за которой раздавались пронзительные вопли. Превотант закричал:
– Убирайтесь!
Наступила тишина.