— Ковер сохнет на крыше, — сообщил Гольш. — Слуг я восстановил, мази для тебя сотворил с ведро. Сможешь поведать, что с вами стряслось?
Мрак в затруднении покосился на спящего волхва. Язык у того, как у лягушки, подвешен задним концом, соврет — не моргнет, а ему, простому и даже очень простому, не сболтнуть бы лишку.
— Не поверишь. Нас старейшины послали мир поглядеть, себя показать. Далеко послали! Всей деревней до околицы провожали. Только мы перестарались: вовсе далеко забрались, так что Лес кончился вовсе… Вышли в Степь, узрели другие народы. Ну, сам понимаешь, когда не все ясно в жизни других, то обязательно где-то нарвешься. Слово за слово, поцапались, разнесли одно гадючье местечко, сами, как видишь, едва унесли ноги.
— Что заставило вас поцапаться? — спросил Гольш требовательно. — Деньги?.. Женщины?.. Власть?
Мрак с неловкостью отвел глаза:
— Не поверишь, батя… Мы три дурня, которым взбрендило поратоборствовать за правду, счастье. Не за свою, а вообще.
— Разве такая бывает?
— Не знаю, тебе виднее, ты — маг. А нам показалось заманчивым: одним ударом добыть счастье сразу для всех.
Гольш нахмурился: не нравилась злая ирония в голосе варвара. Самые опасные люди на земле, он знал, именно те, кто брался добывать счастье для всего человечества. Вдвойне опасны, ежели сами к тому же честны и бескорыстны. Предельно опасны, хуже пожара, ежели ищут, как заполучить счастье и завоевать правду одним ударом. Такие ищут простых путей, а к счастью простых и коротких путей не бывает. Тем более, к счастью для всех.
— Эти… тоже такие?
Мрак пнул ногой Олега.
— Жизнь проспишь. Без тебя не обойтись.
Олег открыл глаза, словно и не спал, лишь мгновение смотрел снизу вверх в недоброе лицо старого мага. Сказал чистым ясным голосом, словно не спал, думал:
— Великий, нам просто необходимо познать тайны магии! Не для себя — для всего мира надобно.
Он сел, упираясь в стену. Зеленые глаза неотрывно следили за лицом Гольша. Таргитай всхрапнул во сне как конь, перевернулся, попал на твердые плиты и уставился удивленными глазами на Гольша.
— Зачем? — спросил Гольш.
— Уничтожить Зло, — ответил Олег неистово. — Добыть счастье для всех. Одним махом все злые обычаи, войны, все гадкое и злое…
— Такое возможно?
— Мудрый, мы уже делали невозможное.
— Гм… Как ты мыслишь уничтожить Зло?
Олег оглянулся на друзей. Мрак кивнул, глаза Таргитая еще были затуманены сном.
— Найти магов, что сеют Зло! Теперь ведаем, что каганы и цари — лишь придурки в руках магов. Маги — владыки всему! Они ответствуют за все.
Гольш слушал, в запавших глазах поблескивали странные искорки. Лицо было неподвижно, но невры чувствовали, что в мозгу старого мага зреет решение. Гольш заговорил медленно, осторожно:
— Вы увидели перед собой реку — переплыли. Увидели вооруженных врагов — схватились за мечи. Теперь перед вами… маги. Хотите овладеть искусством заклинаний?
Все трое дружно кивнули, Таргитай мотнул головой так старательно, что едва не свалился. Гольш смотрел неотрывно, подозрительному Мраку показалось, что старик что-то замыслил.
— Вообще-то мы могем малость, — напомнил он на всякий случай. — В прошлый раз Олег чихнул — дворец киммерийского кагана разнесло вдрызг. А Таргитай хотел заклятием спину почесать, а взамен землю расколол. Поверишь, в ширину было шагов двадцать, а в глубину… твоя башня вся бы там спряталась!
Таргитай сморщился: Мрак врет чересчур нагло, Олег только отвел глаза, а Мрак сказал предостерегающе:
— Э-э, не чихни снова!.. Ты бы пересел, от окна дует.
Таргитай сказал торопливо:
— Мудрый Гольш, обучи нас волховству!.. Не такому, как у Олега, а настоящему. Заплатить мы не можем, сами голые, но отработаем!
Мрак заверил очень серьезным голосом:
— Верно, Таргитай что хошь отработает. Любое дело у него горит… синим пламенем. Да и мы с Олегом заплатим сразу после дождика в четверг, когда рак свистнет и зацветет сухая верба!
Гольш посматривал, покряхтывал, сказал с недоумением:
— Боги вам дали звериную силу, но странное веселье.
Под его испытующим взглядом все трое мрачнели, опускали головы. Олег шумно вздохнул, поднялся и ушел. Дверь уже висела на плотно подогнанных петлях, никто вроде бы не вышибал, не вламывался. Мрак повозился, устраивая обожженное тело, но старый маг не отводил взора, роется в мыслях, будто в кишках.
— Батя, — сказал Мрак с неудовольствием, — мы — смертники. Живем после отпущенного срока. Потому жизнями не дорожим.
— Почему?
— Человеку нельзя без родины, знаешь. Так завещано Поконом, так есть и так пребудет. Мы уже умирали, когда вылезли из Леса в бескрайнюю Степь: с каждым шагом отдалялись от родины!.. Степь, правда, оказалась не пуста — люди, звери. Но чужие люди, чужие звери. А наш Таргитай, у него царя в голове недостает, вдруг предложил считать их не чужими, а… своими. Мол, вообразим себе, что это тоже наша деревня, только очень большая. Таргитай у нас вообще… вроде бы по земле ходит, а голова в облаках. Сказанул дурость, но что нам оставалось? Попробовали думать по-дурацки, сразу полегчало. Будто и наши души не лишние на свете!.. Правда, тогда не знали, что придется взять к сердцу и беды Большой Деревни.
Гольш покачал головой. Варвары изумлены, насколько мир велик, но еще не знают, насколько огромен в самом деле. Нельзя всех считать своим народом, нельзя заступаться за всех сразу, а все беды брать к сердцу. Такое человеку не выдержать.
— Понятно… Когда приперт к стене, а нож у горла, что еще остается?
— Да. И так тошно, а ежели смолчать о кривых, как у степняка, ногах Олега, то остается только головой о стену.
Олег как раз вошел в помещение, нес два пучка сухой травы, наклонился, с удивлением глядя на свои ноги, хрястнулся головой о стену. Мрак гулко захохотал, улыбнулся и добрый Таргитай. Гольш морщился: шутки варваров слишком просты, но даже их волхв засмеялся — недалеко ушел, как учить такого магии?
— Научить можно не всякого, — сказал он размеренно. — Вон у золотоволосого волхва за пазухой дудочка. Проще ее нет на свете, но всякий ли на ней сыграет?
Мрак перебил:
— А наш великий волхв Боромир говаривал, что ежели зайца бить, косой весь лес спалит!.. Ежели бить Олега, то и его можно как зайца…
Гольш усмехнулся.
— Считай, что первое испытание уже прошли. Только лодырям и дурням, а вы на них смахиваете здорово, кажется, что магом надо родиться. На самом деле магия — тяжелый труд, а трудиться никто не любит.
— Есть, кто любит, — покачал головой Мрак. — Таргитаю только дай приложить к чему-нибудь руки.
Гольш кивнул, уже догадывался, что варвары так шутят.
— Все-таки даже охотником становится не каждый, верно? Хорошим охотником. Но обучиться охотиться может каждый. Если не на львов, то хотя бы на зайцев, улиток, а то и вовсе на грибы.
— Это мы, — сказал Мрак уверенно. — Это про нас! Только нам искать справедливость для всего людства!
— Справедливость? Вы еще надеетесь встретить?
— Ну, мы прошли так мало…
— Боги создали мир таким.
Олег осторожно вклинился в разговор:
— Боромир рек, что боги погодя ужаснулись содеянному.
Гольш подошел к окошку, выглянул. Старый маг выглядел встревоженным. Глаза погасли, а голос стал глухим:
— Подумайте еще. Магов ненавидят и боятся. На беду, не зря. Любой маг овладевает разрушением раньше, чем созиданием.
— Ломать — не строить, — хмыкнул Мрак. — Даже Таргитай умеет.
— Самые первые чары, простые, всегда разрушительные. Творящим учатся потом. Но многие дальше не учатся. Зачем, когда и так боятся, гнут спину, приносят дары? Простой люд уверен, что колдуны только и умеют, что наводить порчу, калечить скот, насылать саранчу, град, засуху. Еще землю трясут…
Олег подпрыгнул, с подозрением смотрел на старого мага. Гольш выглядел серьезным, осуждающе покачивал головой.
— У меня получилось само!
Мрак сказал угрожающе:
— Не обучишься творить — придушу.
— Само не бывает, — обронил Гольш. — Ковер Олег заставил лететь, подслушав чужое заклятие, но землю расколол… ты в самом деле это сделал?.. Землю расколол своей мощью. Жаль, не знаешь, как тебе это удалось. Странно такое проявление силы у варвара. Магия, в отличие от силы, редко идет в ногу с дикостью.
— Не знаю, — ответил Олег. — У нас словно пелена с глаз упала! Когда увидели, что не цари правят миром…
— Да. Мы — творцы инструментов. Простой люд видит лишь наши жезлы да халаты, но инструменты у нас… совсем-совсем другое. Богатство, бедность, войны, мир, драки за трон, честолюбие, гордость… даже кровавые войны — наша поварешка, которой перемешиваем народы, вливая свежие струи в застойные народы!
— На то и щука в реке, чтобы карась не дремал, — вставил Мрак. — Ему это не большое удовольствие, зато быстрее плавает.