– Что ж, по домам? – сказала я.
Машка, взглянув на меня, кивнула. Тони расплатился, и мы пошли к выходу.
– Мы отвезем вас, – ожидая такси, предложил Тони.
– Не стоит. Пройдусь немного.
– Ты домой? – спросила Машка.
– Переоденусь и в «Бабочку».
Тони взглянул на меня в замешательстве и после недолгой душевной борьбы задал вопрос:
– Вы опять там работаете?
– Да. Безделье дурно сказывается на моем характере.
– Юля, – игнорируя сердитый взгляд Машки, неуверенно начал он. – Почему бы вам не найти более подходящую работу?
– А эта чем плоха? – удивилась я.
– Я ничего такого не имею в виду… Просто такая девушка, как вы…
– Да-да, у меня масса талантов, одна беда – я ленива. Так что эта работа как раз по мне. Только и дел, что развлекать шлюх игрой на рояле.
– Я ведь серьезно говорю, – обиделся Тони. – Хотите, я вам помогу с трудоустройством?
– Виссарион мне никогда не простит ухода, – хихикнула я. – Мы ж не просто так, у нас миссия – нести в массы доброе, вечное.
– Иди, – засмеялась Машка. – А ты отстань от нее! – прикрикнула она на мужа. – Лучше поищи себе приличную работу, а то горбишься на заводе за копейки.
Я дождалась, когда они, устроившись в такси, отъедут, помахала Машке рукой на прощание и побрела домой.
Утром явился Ник. Мысль о том, чтобы искать иголку в стоге сена, у него, как видно, энтузиазма не вызывала, и он начал изводить меня придирками. Чтобы его задобрить, я приготовила кофе, но это не помогло.
Мы отправились в заведение, которое в нашем списке стояло первым. Это было крошечное кафе на окраине, куда, если верить донесению наблюдателей, Павел заезжал пообедать. Шесть столов и барная стойка. Девушки-официантки выглядели усталыми, несмотря на начало рабочего дня, и взирали на клиентов как на личных врагов. Улыбки, которые периодически появлялись на их лицах, были до того фальшивыми, что против воли хотелось сказать им гадость.
– Ну, какие будут идеи? – спросил Ник, устраиваясь за свободным столом и презрительно оглядываясь.
Я тоже огляделась. С моей точки зрения, только олух мог попытаться здесь что-то спрятать. Стены голые, батареи забраны решетками. Стол и стулья как тайник не годились, их могли переворачивать, когда мыли полы, хотя, судя по всему, о чистоте здесь особо не пеклись.
– Зал не годится, – констатировала я, чтобы Ник не усомнился в моем желании что-то найти. – В конце концов, это только первая попытка.
– Утешила, – фыркнул он.
– Не злись.
– Что ты, милая. Для меня такое счастье таскаться с тобой по дешевым кафешкам, тем более что занять себя совершенно нечем.
– Давай я поболтаюсь по дешевым кафешкам в одиночестве, чтобы у тебя не портилось настроение.
– Лучше подумай, где твой муженек мог спрятать ключ, приди ему такое в голову именно в этом месте.
Я пожала плечами.
– Знаешь, он, как и ты, не любил дешевые кафе. – Заметив, что Ник принял это замечание без восторга, я поспешно сказала: – Если не зал, то, скорее всего, туалет. Пойду взгляну.
Кабинка туалета была до того тесной, что в ней невозможно было повернуться. Я добросовестно все осмотрела. Взобралась на унитаз, сняла решетку вентиляционного люка и, сунув туда руку, малость пошарила. «А что, если я действительно нашла бы здесь ключ?» – подумала внезапно. Слишком фантастично. Но ведь куда-то Павел дел эти бумаги?
Сливной бачок и унитаз были мною тщательно осмотрены, и с чувством выполненного долга я вернулась в зал. Ник с видом мученика пил кофе, игнорируя испуганные взгляды девиц. Странное дело, Ник производил на разных людей практически одно и то же впечатление: поначалу человек настораживался, а потом у него возникало желание бежать подальше со всех ног. Убежать девицы не могли и молча тосковали.
– Ну, что? – буркнул Ник. Я развела руками. Если уж изображать бурную деятельность, то по всем правилам. Я подозвала одну из девушек и сунула ей фотографию Пашки. На снимке мы с ним вдвоем стояли на ступеньках ЗАГСа, я с огромным букетом в руках… Фото я сложила пополам, чтобы моя донельзя сияющая физиономия не отвлекала девушку.
– Не помните, этот парень к вам заглядывал?
Официантка посмотрела внимательно и кивнула, к моему великому удивлению. Судя по тому, что Ник подавился кофе, он был удивлен еще больше.
– Как же, помню его.
– Давно это было? – откашлявшись, спросил он и зря это сделал, девушка сразу же насторожилась:
– Давно. В начале лета, наверное.
– И ты его запомнила? – усомнился Ник.
– Конечно. Такой красавчик. А в чем дело? – додумалась спросить она.
Ник достал из кармана джинсов липовое удостоверение и сунул ей под нос. Только идиот мог поверить, что он служит в милиции, но девица сразу приняла ответственный вид, хотя ее беспокойство лишь усилилось.
– Что он натворил? – спросила она.
– Уклоняется от алиментов, – хмуро сообщил Ник.
– Да вы что? А мне сказал, что не женат. Я все ждала, может, позвонит.
– Он многодетный аферист-многоженец, – развил тему Ник. – Так что тебе крупно повезло…
– Чего мне повезло? – не поняла она.
– Просто повезло, поверь на слово, – вздохнул Ник. – Часто он здесь появлялся?
– Нет. Один раз всего и был. Сидел с другом.
Мы переглянулись. Если верить наблюдателям, в кафе Павел обедал в одиночестве.
– А ты ничего не путаешь? – ласково спросил Ник.
– Чего мне путать? Павел у окна сидел, вот здесь, а друг у самой двери.
– А чего так-то, поссорились, что ли? – вздохнул Ник, сообразив, что разговор с официанткой предстоит занятный.
– Нет, вроде не ссорились. Павел пришел, сделал заказ, ну, мы с ним немного поболтали. Я ушла на кухню, возвращаюсь, вижу, еще один стол занят, не помню, кажется, парень с девкой пришли или две девки…
– Девок пропусти, про друга давай.
– Ну, может, он и не друг ему, но знакомый точно, – задумалась девица. Ник еще раз тяжко вздохнул, а она поспешно сказала: – Вот за этим столом тот мужик сидел. И они с ним разговаривали.
– О чем? – спросил Ник.
– Не помню.
– Что, вообще ничего не помнишь?
– Ничего особенного они не говорили. Так, обычный разговор. А когда Павел стал со мной заигрывать, тот засмеялся и говорит: «Вы с ним поосторожней, девушка, он у нас известный сердцеед», – вот я и подумала, что они друзья, ну, что знакомы раньше были.
– Значит, как этот мужик вошел, ты не видела? – вновь задал вопрос Ник.
– Так он это, не с улицы вошел, а через черный ход, со двора. Мне Любка-повариха потом сказала. Она видела, как этот тип мимо прошмыгнул, и решила, что он ко мне, еще выговаривать стала.
– Интересно, и часто к вам клиенты через черный ход заглядывают?
– Если только знакомые, вот Любка и решила, что он ко мне.
– Дальше что было?
– Ничего. Павел расплатился и уехал, а этот остался. Минут через двадцать тоже ушел. Я думала, может, Павел вечером заедет к концу смены, но он больше не появлялся.
– А мужик этот еще не заходил?
– Нет вроде. В мою смену точно нет. А так не знаю.
– Как он выглядел?
– Мужик? Ну, лет сорок, полный такой, волосы длинные, я уж и не помню, мужик как мужик. Да, у него наколка на руке была, якорь.
– Морячок, значит, – усмехнулся Ник. – Ты вот что, красавица. Если вдруг его еще увидишь, позвони по этому телефончику. – Ник протянул ей карточку, на которой был лишь номер телефона и его имя-отчество, Никита Сергеевич. Девушка попала плечами, но карточку взяла.
– А, вот еще что, – всплеснула она руками. – Павел на стуле какие-то бумаги оставил в папочке. Я хотела их забрать, думала вернуть при встрече, но этот меня опередил. Я, говорю, сейчас ему позвоню, и папку взял.
– Что было в папке, не знаешь?
– Конечно, нет. Я ж в нее не заглядывала. Тонкая такая, папка для бумаг, белая.
– Бумаг в ней много было?
– Да вроде нет. Если б кошелек был, я бы возражала, чтоб неприятностей потом не возникло, а тут папка… да и знакомы они, вот я и подумала: пусть берет.
Ник бросил на стол деньги, поднялся, и мы направились к выходу. Он едва сдерживал раздражение, а оказавшись на улице, дал ему волю.
– Деятели, мать их… ничего доверить нельзя. Вот уж правду говорят: хочешь сделать хорошо, сделай сам. С каким дерьмом работать приходится!
– Думаешь, эта встреча была не случайной?
Ник, притормозив, взглянул на меня и презрительно фыркнул:
– Не смеши. Твой муженек явился сюда и специально сел у окна, чтоб мои олухи его видели. И спокойно поговорил с этим типом. Тот из осторожности пришел через черный ход. После беседы Пашка твой ушел, оставив ему документы. А идиоты, что за ним следили, даже не удосужились заглянуть в кафе и поговорить с официантками. Башку оторву придуркам, – зло буркнул он и с интересом покосился: на меня. – Солнышко, а ты, часом, папу не дуришь? Может, муженек тебе чего шепнул про морячка?
– Отстань, – разозлилась я. – Зачем мне весь этот спектакль?