– К великому сожалению, – вздохнул Ник. – Даже успел прийти в себя. Людишки его воспряли духом. Все жутко деятельные и жаждут крови. У сукиного сына проблемы с глоткой, возможно, говорить он никогда уже не сможет. Само собой, это досадное обстоятельство он включит в счет. Его парни с меня глаз не спускают, уверены, что я знаю, где ты. Еле от них оторвался.
– Что с Машкой? – испугалась я.
– Ничего. Дураку ясно, что ты к ней не сунешься. Но на всякий случай я велел своим людям за ней приглядывать.
– Спасибо, – подумав, сказала я.
– Пожалуйста, – съязвил Ник.
– Я не могу находиться здесь целую вечность, – через некоторое время решилась заговорить я.
– Целую вечность и не потребуется, – отмахнулся Ник. – И не вздумай ныть, без тебя тошно.
– У тебя есть какой-то план?
– У меня полно планов, я гениален. Кстати, твой Рахманов пожаловался мне сегодня, что нигде не может тебя найти. Я сказал, что тоже не могу.
– Да?
– Ага. Выдающаяся сволочь. Вот уж кому можно позавидовать.
– Это без меня. Он не сказал, зачем я ему понадобилась?
– Нет. Делает вид, что не в курсе происходящего. Выражает обеспокоенность твоим длительным отсутствием. Я тоже обеспокоился и пообещал тебя отыскать. Сейчас все ждут, что решит Ден. Впрочем, что он решит, и так ясно. Детка, они тебя сдадут, у них просто не будет выбора. Долгих не станет задираться с Деном, Рахманов тем более. Следовательно, ты будешь сидеть здесь, пока я не найду возможность переправить тебя за границу. Но и там не безопасно, радует лишь то, что это уже будет не моя проблема.
– Она и сейчас не твоя.
– А как же мои чувства? – хихикнул Ник.
– Я останусь в твоем сердце, – насмешливо ответила я.
– Что толку? С воспоминаниями не потрахаешься.
– Тоже мне трагедия, – отмахнулась я.
– Это такой шлюхе, как ты, все равно, кто на ней верхом скачет… – Он засмеялся, но смех резко оборвал. – Знаешь, без тебя скучно. Ага. Я даже запил от тоски. Поэтому и решил: ни хрена они тебя не получат.
– Я должна в это поверить? – усомнилась я.
– Детка, очень скоро тебе станет стыдно за эти слова, впрочем, такое может произойти лишь в том случае, если бы хоть капля совести на двоих у нас все-таки осталась.
– Ты так и не сказал, что мне делать, – вздохнула я.
– Ждать, радость моя, авось чего-нибудь и дождемся.
Он опять исчез на неделю, не звонил и не появлялся. Я уничтожала запас консервов и строила планы один нелепее другого, но так и не решилась покинуть дом. Поначалу ожидание казалось невыносимым. Но дни шли, и я начала успокаиваться. Возможно, это последние дни в моей жизни, так что спешить ни к чему. Я читала, по утрам подолгу делала гимнастику, жалея, что не могу прогуляться по двору, иногда танцевала, напевая что-то. Застань меня Ник за этим занятием, наверняка бы решил, что я спятила. Я размышляла о своей жизни и пришла к неутешительному выводу: все, что сейчас имею, я создала своими руками. А что я имею? Неразрешимые проблемы и полное отсутствие перспектив, вот что. Какой-то умник сказал: характер человека – это и есть его судьба. Выходит, мой ни к черту не годится.
К концу второй недели в оглушительной тишине дома раздались телефонные звонки. Дождавшись третьего, я сняла трубку.
– Трам-тарарам! – заорал мне в ухо Ник. – Дальше вступают литавры.
– Ты что, пьян? – вздохнула я.
– Трезв, и это сильно меня беспокоит. Предлагаю напиться. Гром победы раздавался… как там дальше, сучка ученая?
– Не помню, – ответила я, не зная, что последует за этими словами.
– От тебя никакого толка, – пожаловался Ник. – Радость моя, враги повержены, победа за нами. Ден пошел на мировую, он больше не жаждет твоей крови.
В это было невозможно поверить, вот я и не спешила. Ник затих, выжидая, потом позвал:
– Эй, ты там что, умерла от счастья?
– Может, ты перестанешь валять дурака и…
– Перестал, – вздохнул Ник. – Я совершенно серьезен. Хоть сейчас возвращайся домой, живи долго и с удовольствием. У Гадюки Дена нет к тебе претензий.
– И я должна в это поверить?
– Почему бы и нет, раз я поверил? По-твоему, я здесь только пьянствовал? Ничего подобного: пока ты прохлаждалась в моем доме, папуля ковал наше общее счастье. Слушай, даже обидно, неужто ты сомневалась в нашей полной и безоговорочной победе? Скажи, что сомневалась, и получишь в зубы.
– Я в тебя верила, – вздохнула я.
– И не зря. Ладно, к вечеру приеду, будь готова. Заключишь меня в объятия. Пока.
– Ник… – позвала я.
– Да?
– Хорошо, – сказала я. – Жду.
Поверить в то, что Ден не имеет ко мне претензий, как выразился Ник, я не могла. Тогда что он задумал? Ден или все-таки Ник? Оставалось лишь гадать, а еще ждать Ника. Он явился часов в пять. Несмотря на заверения в полной и безоговорочной победе, выглядел он не лучше, чем в прошлый визит. Выходит, победа далась ему нелегко. Дурака валять на этот раз он был не расположен.
– Переоденься, и поехали, – заявил он, бросив мне под ноги пакет с одеждой.
В пакете оказались джинсы, рубашка и кроссовки. Вещи были новые, с размерами Ник не ошибся. Впрочем, он любил хвалиться, что знает обо мне все: какое белье я предпочитаю, и какие мысли кружат в моей голове. Иногда он, в самом деле, мог удивить. Я нервничала, не зная, чего мне ждать. Нику я не верила. Возможно, неподалеку от дома нас поджидают люди Дена, хотя свое убежище Ник не захочет засветить, так что, скорее всего, произойдет это в другом месте.
Я застегнула джинсы под нетерпеливым взглядом Ника, пытаясь отгадать его мысли. Может, оттого, что нервничала, и сказала:
– Все впору. Приятно, что ты так внимателен.
– Такой пустяк, дорогая.
Я давно оделась, пора было уходить, я беспомощно оглядывалась, тянула время.
– Нервничаешь? – усмехнулся Ник.
– Есть немного.
– Я заметил. Поехали.
– Минуту, вымою руки.
Я вошла в ванную, достала спрятанный там пистолет, сунула его за пояс джинсов. Ник ждал в холле. Когда я поравнялась с ним, он схватил меня за плечи, привлек к себе и поцеловал.
– Пушку ты прихватила зря, – сказал с усмешкой. – Можешь оставить ее, если тебе так спокойнее. Я не собираюсь тебя сдавать. Когда, черт возьми, ты научишься доверять мне?
– Когда рак на горе свистнет, – буркнула я. – Ты сам-то кому-нибудь веришь?
– Нет, конечно. Но твое недоверие почему-то обидно.
Машина Ника стояла во дворе, он устроился за рулем, распахнув передо мной дверцу. Ворота открылись, и мы выехали.
– Может, все-таки объяснишь, как тебе удалось с ним договориться? – спросила я.
– Не твое дело, – отрезал Ник, и стало ясно, что задавать вопросы бессмысленно. – Главное, что договорился. Правда есть условие.
Я усмехнулась:
– Разумеется. Как же без этого.
– 'Завязывай скалиться, – лениво сказал Ник.
– Какое условие?
– Пустяковое. Он хочет тебя видеть.
– Кто? – не поняла я.
– Твой дружок Ден. Должно быть, соскучился. Я не против того, чтобы он полюбовался твоей рожей. Поэтому сейчас мы едем к нему в больницу.
– Ты спятил, – помедлив, сказала я.
– Нет. Он хочет на тебя взглянуть, только и всего.
– Я не поеду, – потянувшись к дверной ручке, сказала я. Ник, не поворачиваясь, ударил меня, и я поняла, что все это время он был в огромном напряжении и едва сдерживал нервозность.
– Значит, все-таки… – начала я, но он перебил:
– Ден дал слово. Не помню случая, чтобы он его нарушал. А потом… выбора-то все равно нет. – Ник повернулся ко мне и подмигнул. – Я сказал, что привезу тебя сегодня. А он обещал, что после этого ты отправишься домой. И никаких взаимных претензий.
– Только идиот мог поверить в такое, – покачала я головой.
– Завязывай хамить папе, я замучился тебя колотить, пользы от этого никакой. В утешение могу сказать: если он нарушит слово, я сам его пристрелю.
– Моя признательность не знает границ.
– Уверен, у тебя еще будет возможность выразить ее не раз и не два.
– Не могу разделить твоей уверенности, – ответила я. отворачиваясь к окну.
Я наблюдала за прохожими на улице, кусая губы. Попытаться выпрыгнуть из машины? Вряд ли Ник мне это позволит. Если он обещал привезти меня в больницу, значит, сделает это. Я подумала о пистолете. Я могу пристрелить этого сукиного сына. Хотя вряд ли. У него отличная реакция. То, что он не отобрал у меня оружие в доме, сбивало с толка. Неужели он верит слову Дена? Впрочем, он сам сказал: ничего другого не остается. Ясно, что это западня. Больницу я покину в компании головорезов Дена.
– Кончай психовать, – тихо сказал Ник. – Не то и я начну клацать чубами.
– Трудно вообразить подобное.
– Много ты знаешь.
Он свернул в переулок, здесь находилась больница. Сюда привезли Павла, после того, как Ден стрелял в него. Я невольно поежилась от накативших воспоминаний. Еще раз оказаться там, среди белых стен и давящего чувства безнадежности, было выше моих сип.