Ворота разъехались, мусоровоз въехал на кладбище.
Леня поразился тому размаху, с которым было оборудовано это кладбище домашних любимцев. Ряды роскошных склепов и величественных монументов утопали в цветах и густой зелени, тронутой красками осени.
Ухо остановил громоздкую машину возле мусорных баков. Леня выскочил из кабины, убедился, что поблизости нет посторонних, и нырнул в густые кусты. Так, прячась позади кустов, он добрался до маленькой копии греческого храма, в которой покоились останки Персиваля. Леня подобрался к двери сбоку, пожевал подушечку жевательной резинки и залепил объектив установленной над дверью камеры. После этого набрал на электронном замке код, открыл двери склепа и вошел внутрь.
Внутри склеп был отделан не менее роскошно, чем снаружи, – натуральный итальянский мрамор, бронза, позолота. В центре возвышался мраморный, богато инкрустированный саркофаг. Леня подошел к нему и с немалым трудом снял закрывающую саркофаг мраморную крышку.
На подушке алого бархата с золотыми вензелями покоилась хорошенькая жемчужно-серая собачка. Персиваль выглядел совершенно живым, казалось, он просто спит, и если сюда войдет хозяйка и окликнет его – песик проснется, соскочит на пол и тявкнет, предлагая ей поиграть.
Но ошейника, ради которого Леня затеял и провернул всю эту операцию, на нем не было.
– Что и требовалось доказать… – протянул Леня и несколько раз сфотографировал собачку, чтобы предъявить снимки Миллеру.
Дело было сделано.
Леня вернул на место крышку саркофага, вышел из склепа, запер замок на двери и так же, кустами, вернулся к мусоровозу.
Ухо тем временем уже заканчивал работу: он погрузил в кузов машины полные баки, поставил на их место пустые.
– А что, – проговорил он, повернувшись к Лёне, – интересная работа! Если завяжу со своей теперешней – перейду на мусоровоз. Кусок хлеба мне обеспечен!
– Чего это ты надумал профессию менять? – с опаской переспросил Маркиз.
– Да нервно как-то стало, – признался Ухо. – Опять же, компаньоны неблагодарные, не ценят мою помощь…
– Это кто не ценит? – возмутился Маркиз. – Я, например, очень ценю!
– Да ладно, не обижайся, это я так… Осень, настроение унылое… На теплое море, что ли, съездить…
Леня поскорее отвернулся, чтобы скрыть удивление: сколько лет он был знаком с Ухом, а ни разу не слышал, чтобы тот вспоминал про теплое море. Ухо хоть и любил всевозможные транспортные средства, но никуда не ездил, в основном сидел в своем гараже. А тут вдруг на море собрался. Да что он там делать-то будет? И на жизнь жалуется, депрессия у него… Надо Лолке рассказать, может, она разберется?..
Напарники забрались в кабину мусоровоза, подъехали к воротам.
Охранник выпустил их, и они продолжили свой путь.
– Ну как, – спросил наконец Ухо, когда они отъехали от кладбища, – нашел, что хотел?
– Как раз не нашел, – задумчиво ответил Маркиз. – Но отрицательный результат – это тоже результат…
За таким разговором они доехали до того места, где оставили фуру.
Мусорщики в кабине сладко спали. Напарники перетащили их в кабину мусоровоза.
– Вот будет номер, когда они проснутся и поедут к кладбищу! – мечтательно проговорил Ухо. – Хотел бы я на них посмотреть, как они разговаривают с охранником!
– Лично я поеду домой, – и Маркиз зашагал к своей машине.
– Здоров, Парфеныч! – сказал Леня, поднимая руки, чтобы удобнее было его обыскивать. – И тебе, Шторм, привет!
– Зачастил что-то, – заметил Парфеныч, закончив его охлопывать. – Проходи уж!
И Шторм рыкнул Лёне вслед – не зло, а так, для порядка.
Миллер сидел за столом, перелистывая какой-то журнал.
– Ну что, Леонид? – спросил он, подняв голову. – Вам удалось?
– Удалось, – вздохнул Леня, садясь напротив. – И вы были правы, Иван Францевич, камня там нет.
– Так я и думал, – вздохнул, в свою очередь, Миллер. – Дело осложняется, вот, почитайте.
В журнале было помещено интервью с той самой бойкой разведенкой, бывшей женой крупного банкира, которой удалось здорово ощипать своего мужа. Журнал был не совсем дамский, но, несомненно, для весьма обеспеченных людей и претендовал на некую серьезность. В разделе «Блеск и роскошь», к примеру, помещались не только рекламные снимки дорогих украшений, но и краткая история их происхождения или история фирмы, их изготовившей.
Разумеется, в интервью был затронут вопрос о том самом колье с изумрудом. Дама сказала, что изготовили колье мастера из хорошо известной ювелирной фирмы, которая находилась в Амстердаме. Причем переврала название торгового дома, и вообще было ясно, что она понятия не имеет, о чем говорит. Колье якобы купил ее муж в подарок на какую-то там дату.
– Дура! – в сердцах сказал Миллер, когда Леня прочитал статью. – Поймите, Леонид, мое беспокойство. Журнал довольно известный, эту статью вполне может прочитать человек компетентный, и это повредит моей профессиональной репутации. Теперь я твердо уверен, что камень – тот самый, «Граф Фуэнтес». Так что ее муж никак не мог купить его в Амстердаме.
– Понимаю, – кивнул Леня. – Учитывая его отношение к ней после развода, он вполне может воспользоваться случаем и устроить скандал.
– Вот-вот, начнется расследование, и всплывет мое имя. Я, конечно, ни в чем не виноват, но хозяйка ошейника за границей, и у меня нет никаких доказательств, только мое слово.
– Оно многого стоит, – ввернул Леня.
– Однако его не всегда достаточно, – вздохнул Миллер. – Пойдут слухи… А каково это на старости лет иметь подмоченную репутацию?
Про репутацию Маркиз очень хорошо понимал, он и сам неустанно пекся о своей собственной.
– Говоря прямо, вы хотите иметь твердые доказательства, что камень с шеи собачки украли, так? – спросил Леня. – То есть я должен найти того, кто это сделал, и выяснить, кому он его продал, так?
– Так, – ответил Миллер. – Я вас хочу нанять для выполнения этой работы. И заплачу сколько нужно.
– О цене договоримся, – усмехнулся Маркиз. – Вы меня знаете, лишнего не возьму. Засим позвольте откланяться, работы много. Буду держать вас в курсе.
– Удачи вам!
По дороге домой Леня решил, что не обойтись ему в этой операции без Лолы, но отложил трудный разговор на утро. Как уже говорилось, заставить его боевую подругу работать было ужасно трудно.
Маркиз встал рано, разогрел в микроволновке венские булочки и заварил ароматный кофе. Потом налил в высокий стакан холодный апельсиновый сок, поставил все это великолепие на красивый поднос, всунув туда еще и вазочку с одной-единственной желтой хризантемой. Букет принесла вчера Лола, она купила цветы у старушки около метро, ей понравился сочный желтый цвет. Лола, как художественная натура, придавала большое значение оттенкам.
Букет она неосмотрительно оставила на кухне, и кот Аскольд оторвал от стеблей все хризантемы, кроме одной. Кот обожал объедать всяческие цветы. То есть он их не ел, а только откусывал головки. По этому поводу у него с Лолой случались трения, переходящие даже в ссоры, и ссоры, переходящие в баталии. Проще говоря, Лола била кота полотенцем и всем, что попадется под руку. (Надо сказать, у нее это не очень хорошо получалось.) Причем Маркизу даже не надо было вмешиваться, кот сам умел за себя постоять.
Итак, Леня ногой открыл дверь спальни и пропел жизнерадостно:
– Вставайте, графиня, вас ждут великие дела!
Услышав про дела, Лола тут же ушла с головой под одеяло, хотя и не проснулась полностью. Леня поставил поднос на тумбочку и позвенел в стакане кубиками льда.
– Дорогая, – нежно сказал он, – я принес тебе завтрак. – И внимательно посмотрел на кровать.
Одеяло не шевельнулось, но Маркиз прекрасно знал свою подругу и сейчас готов был поклясться, что Лола уже разглядела свежие булочки и унюхала кофе. И ничуть этому не удивился – когда надо, Лола не то что сквозь одеяло, она и сквозь стены видеть могла!
– Остынет, – предупредил он.
Лола потянулась и уселась на кровати, опершись на подушку и усиленно делая вид, что только проснулась. Леня знал, что начинать трудный разговор за едой недопустимо, Лола может облить его кофе. Но как же долго эта нахалка завтракала! А все ему назло… Нет, скоро, очень скоро его терпение лопнет.
Лола, которая знала своего компаньона так же хорошо, а может, даже лучше, чем он ее, искоса поглядела на Маркиза и поняла, что надо остановиться. Тем более, кофе был выпит и булочки съедены.
– Ну, и чего ты от меня хочешь? – страдальческим голосом спросила она.
Леня быстренько изложил ей суть дела.
– Изумруд? – протянула Лола с интересом. – Большой?
– Угу, очень большой… Значит, ты поняла? Едешь туда, идешь к директору…
– Леня! – заорала Лола трагическим голосом. – Это ужасно! У Пу И нет красивого ошейника!
– Чего? – оторопел Маркиз. – Ты меня слушаешь?
– А как же! – подхватила Лола. – И говорю тебе – это ужасно! Все собаки как люди, а Пу И как бомж! Я немедленно закажу ему ошейник с драгоценными камнями! Как думаешь, лучше золото или платину?