- Неприятно, очень неприятно, - проговорил Оболенский. - Но в семье не без урода... План выпуска, знаете ли, престиж кафедры.
- Итак, вопросы, - напомнил председатель. - Прошу, товарищ Зорин.
- Подойдите ближе.
"Любознайкин" шагнул вперед.
- В этой схеме у вас ошибка. Найдите ее.
- Вот здесь, - последовал неожиданно быстрый и точный ответ.
- Еще одна схема. А в ней все верно?
- Нет, я забыл нарисовать емкость.
- Скажите, - перебил Оболенский, - каков ваш личный творческий вклад... Рациональное зерно...
- Антигравитатор. Я придумал антигравитатор, - оживился "Любознайкин".
- Антигравитатор? Что еще такое? - недоуменно воскликнул Оболенский.
- Да я покажу, у меня макет сделан. Одну минуту... Сережка, неси! крикнул "Любознайкин" на всю аудиторию.
"Ну и макет... - подумал Зорин. - Нарочно так не спаяешь, вкривь и вкось... Все наспех, на живую нитку... А сверху, похоже, крышка от кастрюли..."
- Сережка, тяни шнур, включаю!
Запахло паленым, из макета повалил дым.
- Вы свободны, - ледяным тоном сказал Бахметьев и, повернувшись к Гудкову, понизил голос: - Не понимаю, профессор... Чтобы на вашей кафедре... Ой, что это?
Крышка от кастрюли взмыла вверх и, едва заметно покачиваясь, зависла под потолком.