И сбежала вилка с тарелкой вослед - Филиппо Пол Ди страница 5.

Победителю тысяча долларов. Ждем в полночь!!!"

Ринг находился на заброшенном заводе, за вход брали по десять долларов. В цехе, где повсюду валялись ржавые биореакторы, были сооружены на скорую руку трибуны, забитые теперь зрителями. Кого там только не было - пижонов в дорогих костюмах и бродяг в обносках, дамочек в брюках и юбках, молодых и старых.

Пластмассовые продуктовые ящики, составленные по кругу штабелем - по пять штук и больше, были скреплены стержнями, которые уходили в отверстия, просверленные в цементном полу; в центре образовалась арена, освещенная переносными прожекторами на треногах. Запах пота выдавал напряженное ожидание. В тени, у выхода на арену, участники со своими машинами дожидались начала схватки.

Двое мальчишек рядом со мной обсуждали достоинства разных моделей.

- Чтобы нарост всех затоптал, надо вставить в него хотя бы один блок, который действует как центральный сервер.

- Чушь собачья! Лучше, если все узлы замкнуты между собой.

Прозвучал сигнал, и двое участников выпустили свои агрегаты на арену. Первая конструкция состояла из ленточно-шлифовального станочка, утыканного тисками и плоскогубцами, его противником выступала автоматическая газонокосилка, которую вела в бой кофеварка. Бойцы кружили около минуты по арене, выжидая, потом сошлись - один вращая бешено лезвиями, второй лязгая челюстями. Казалось, что шлифовальник вот-вот победит, но затем кофеварка выпустила в него струю кипятка: у соперника случилось короткое замыкание, а зрители пришли в бурный восторг.

Я не остался смотреть следующие схватки. Наблюдая за ожесточенно дерущимися наростами, я почувствовал, как подступает тошнота. Брызги и жидкие кофейные лужицы на арене напоминали кровь моих родителей в прихожей нашего дома. Я не испытывал ни капли добрых чувств по отношению к грозным аппаратам, наделенным искусственным интеллектом, но меня куда сильнее беспокоили дикие страсти моих собратьев-людей.

Я вернулся домой чуть раньше Коди и притворился, что сплю, когда она забралась в постель, и даже когда она попыталась растормошить меня, чтобы заняться любовью.

На следующий день все пошло прахом. Или, наоборот, восстало из пепла - с точки зрения наростов.

Утром в штаб-квартире "Анти" царила нервозная атмосфера. Пришло сообщение, что в порту Бостона взорвался танкер, и никто не знал, была ли это диверсия или просто авария. Операторам всех уровней было приказано вести прямое наблюдение через электронных жучков-разведчиков, тогда как обычно делалась автоматическая запись; требовалось установить причину взрыва и проследить, чтобы не произошло что-либо подобное.

К тому моменту, когда напряжение слегка спало (экспертиза "Анти" показала, что вероятность теракта составляла не более пятнадцати процентов), часы перевалили за полдень. Я использовал передышку, чтобы проверить состояние дел у Коди, используя рой электронных мушек.

Оказалось, что Коди хлопочет на кухне, а вся ее одежда состоит из трусиков и лифчика - обычный для нее наряд в домашней обстановке. Она снимала пылесосом паутину с потолка, потом решила передохнуть. Она вкатила на кухню кресло Аэрон. На сиденье лежали ЖизнеГрей и уЗвук. Коди привела в действие Кулинарт, чтобы тот приготовил ей молочный коктейль. Когда напиток был готов, она перелила его в пластиковый стаканчик, сквозь крышку которого была продета соломинка, затем устроилась на Аэроне. Коди обернула ноги одеялом, откинулась в кресле и, закрыв глаза, стала слушать музыку.

И вот тогда нарост явил себя в завершенном виде.

Миксер дернулся, словно игривый щенок, и оказался на самом краю кухонного стола. Пылесос продвинулся бочком под Аэрон, поднял свой толстый, гибкий и цепкий шланг, ощетинившийся щеткой-насадкой, и дотянулся до коленей Коди. В ту же секунду одеяло-массажер перекинулось выше, придавив ей грудь.

Сначала Коди не особо встревожилась. Но если она и собиралась соскочить с кресла, то было уже поздно, так как Аэрон затянул вокруг нее свои эластичные завязки.

А пылесос уже добрался до ее паха и присосался кончиком шланга к трусикам; ЖизнеГрей тем временем тискал ей грудь.

Я вылетел пулей из своего кабинета и из здания, даже не предупредив начальство.

К тому времени, как я примчался домой, Коди, похоже, несколько раз испытала оргазм, ублажаемая наростом. Об этом недвусмысленно говорил ее затуманенный взгляд, разгорячившееся лицо и широко, безвольно раскинутые ноги.

Я остановился в нерешительности в дверях кухни. Я собирался спасать Коди, но не хотел стать жертвой нароста. Каким-то образом отключив аварийный блокиратор, Кулинарт угрожал мне, бешено вращая обнаженными лезвиями, и я прекрасно понимал, что произойдет, если, предположим, пылесос скрутит меня и скормит мою руку этому смертоносному измельчителю. И вот я, неисправимый трус, застрял в дверях и оттуда окликнул Коди.

Она только теперь открыла глаза и посмотрела на меня невидящим взглядом.

- Котик? Что случилось? Тебе дали отгул? Уже полчетвертого? Похоже, я как-то не заметила время…

Аэрон, судя по всему, уже не стискивал ее так крепко, поэтому я осторожно спросил:

- Коди, с тобой все в порядке? Ты можешь встать?

Начиная осознавать, в каком виде она предстала передо мной, Коди покраснела.

- Я не знаю, мне не очень хочется…

- Коди, что ты говоришь? Это я, твой Котик, твой парень.

- Я вижу. Но знаешь… в последнее время от тебя мало толку как от парня! Даже не помню, когда в последний раз ты доставлял мне такое вот удовольствие.

У меня с губ чуть было не сорвалось язвительное замечание, которое стало бы признанием моего позора и унижения, но тут какое-то недоверчивое удивление появилось на лице Коди, и это заставило меня промолчать.

- А он… он хочет поговорить с тобой.

Когда она подняла руки к голове, я понял, что наушники все еще находятся у нее в ушах. Коди закрутила проводок вокруг уЗвука и бросила плеер мне.

Как только я подсоединил наушники, нарост заговорил со мной. Голос имел неопределенную тональность, как будто нарост нарезал и заново составлял кусочки всевозможных фраз, имевшихся в его памяти. Все слова произносилась голосами разных эстрадных кумиров.

- Парень, уходи! Теперь она наша, - прощебетало в наушниках.

- Нет! - крикнул я. - Я люблю ее. И не допущу, чтобы она осталась с вами!

- Решать ни тебе, ни мне. Женщина должна выбрать.

Я умоляюще посмотрел на Коди.

- Нарост говорит, что ты должна выбрать между нами. Коди, прошу тебя, не оставляй меня. Я обещаю тебе, что стану другим. Сколько попросишь, столько и буду массировать тебе ноги.

Коди сузила глаза, нахмурила брови, еще влажные от пота.

- Больше не будешь трястись от страха? И будем в рестораны ходить? И перестанешь болтаться по городу, как какой-то бродяга?

- Больше ничего такого. Клянусь!

- Тогда ладно. Я выбираю тебя…

- Коди, я так рад…

- И нарост!

У меня челюсть отвисла. Я собрался было возражать, рвать и метать, но закрыл рот.

Могу ли я проследить, чтобы Коди не предавалась удовольствиям в мое отсутствие? Нет. Ничего не поделаешь. Остается или делить ее с наростом, или потерять навсегда.

- Ладно. Как скажешь. Если никак по-другому не получается.

- Отлично! - Коди опустила ноги и соскользнула на пол - в чем ей изящно и заботливо помог Аэрон. - Итак, в какой ресторан ты поведешь меня сегодня вечером?

Я забыл, что наушники так и остались у меня в ушах, и нарост снова обратился ко мне через уЗвук.

- Мудрое решение, парень. Радуйся жизни. Мы готовы полюбить и тебя тоже.

Paul Di Filippo. And Teh Dish Ran Away with the Spoon