Опасения, однако, не сбылись. На подлете к базе на экране радара появился спешащий на всех парах истребитель Тибби. Запросив Артура о его положении, он тоже пошел к базе. Подобного классом он у Ганимеда не встретил, но уже рыскающие в космосе охранники, заранее подготовившиеся к нападению инспекции, изрядно потрепали его машину.
Европа росла стремительно. Гораздо больше обычной, скорость стала ощущаться лучше, когда ледяная глыба спутника удваивалась каждую секунду. Артур включил торможение и едва успел дотянуться и нажать клавишу автопилота. На маршрутах и при разных задачах, связанных с резко меняющейся ситуацией, вдали от каких-либо объектов, автопилот включали все и всегда. Так было легче и проще.
Внутри что-то сдвинулось, в глазах замелькали искры. Что-то непомерно гигантское словно наделось на Артура. Оно расплющило его и рассосало, превратив в ничто. Он видел вовнутрь, а не наружу, видел и не видел ничего. Все его тело, не имеющее для его взгляда никаких очертаний, было наполнено бездной вселенной. Артур с ужасом понял, что Магнуса не стало.
Он не ориентировался, где сел, и сел ли истребитель на базу, он созерцал себя.. Ощущение, что в любую секунду он может все это отключить, вернее, отвести на второй план, Артур не спешил опробовать. Мириады звезд колыхались в его отдаленных и близких частях, бесконечное множество миров и скоплений. Все вместе и каждое в отдельности. Он видел и понимал любое движение, происходившее в нем. Он стал вселенной, бесконечностью в конечном, и вселенная стала им, растворив его в себе. Артур видел вспышки новых звезд и крах галактик, ничтожно малый муравейник людей, копошащихся где-то в глубинах мироздания, и ужасные дыры, подобно чудовищам, поджидающим свои жертвы. Он видел все это разом. Все вместе, одной сплошной картиной. Он носил это в себе и мог, когда только пожелает, узнать, как чувствует себя звезда, сияющая за миллиарды световых лет отсюда, и где пространство, сжавшись в новом своем усилии, вскоре образует нечто новое, в бесконечный раз не похожее на прежнее.
Конечность развитости разума замкнулась в своем изначалии, в породившем его, к чему он пришел через имевший до и будущий после цикл постижения.
Круг замкнулся, распахнув свой собственный внутренний мир самому же себе, вечное в вечном, достигшее апогея и при этом впервые появившееся. Сумасшествие идеала развитости и идеально развитое сумасшествие - единая вселенная.
Вокруг было тихо, модули коридора посадки беззвучно обслуживали машину. Тибби не выходил, хотя лететь, как и Артур, тоже уже никуда не собирался. Единственный оставшийся из преследователей Магнуса, весь в пробоинах и еле тянущий на малой скорости, направлялся к базе, миновав уже не пригодный для посадки контейнеролет возле Ио. Они видели его и ждали.
Артур закрыл лицо руками. Становилась до боли понятна вся бессмысленность куда-то зачем-то стремиться и постигать. Ведь все это сейчас было в нем, все - от и до.
1989 г.