- Хорошо, - сказал он. – Тогда оставьте для меня первый и последний танцы, а также все танцы между ними, пожалуйста, если не возражаете.
Если она не возражает? Да она будет безумно рада.
- Это часть Вашего план? – сказала она. – Вы собираетесь вальсировать со мной, чтобы заставить меня влюбиться в Вас?
- Возможно, - ответил он. – Но я скорее думал о том, чтобы забирать Вас на короткие прогулки по террасе или, возможно, иногда исчезать с Вами в саду. Что Вы сказали Вашему брату?
Они почувствовала, как горят ее щеки.
- Что мы используем сегодняшний день, чтобы получше узнать друг друга, - сказала она. – И что я дам Вам свой ответ завтра утром.
- Ах, - сказал он. – Это играет мне на руку, не так ли?
- И мне тоже, - сказала она. – Нет ничего лучше, чем темнота, лунный свет и музыка, чтобы пробудить романтические чувства. Сегодня ночью у Вас будет бессонница от любви, Алистер.
- Это звучит, бесспорно, многообещающе, - сказал он, пользуясь своим низким обольстительным голосом, к которому она начинала привыкать.
- Я не совсем это имела в виду, - поспешно сказала она, страстно желая, вернуть свои слова обратно и выразиться по-другому.
- Жаль, - сказал он. – Очень жаль.
Двоюродной бабушке Сабрине помогли медленно подняться, и все леди в темпе улитки последовали за ней из столовой, оставляя джентльменов за их портвейном.
Бессонница от любви, - подумала Кэролайн и почувствовала слабость в коленях. Какие неуместные слова! Однако какой простор для воображения! Ох, Боже, он нравился ей все больше и больше. Она никогда не разговаривала с кем-то более интересным. И все, что у нее оставалось – это часть вечера и утро.
- Кэро, - сказала Айрин, взяв ее за руку и сжав. – Что такое? Тебе очень-очень повезло. Он без ума от тебя. У мамы случилась истерика, когда она узнала, что Линдон будет здесь гостем на этой неделе. У меня – тоже, но по другой причине.
- Мы просто друзья, - сказала Кэролайн.
Айрин иронически рассмеялась.
Идея танцевать в комнате, полной нетерпеливых нежных юных леди, привлекательных денди, сплетничающих матрон и немолодых рассудительных джентльменов никогда не казалась виконту Линдону привлекательной. Но этот вечер был особенным. Он верил, что близок к тому, чтобы выиграть свое пари, если он уже его не выиграл. Она вся светилась за обедом и явно наслаждалась его обществом.
И он ее - тоже, конечно же. Она была так очаровательна, прелестна, и желанна. Ему было жаль, что они не установили в качестве срока пари одну неделю вместо одного дня. Но у него еще оставался этот вечер. И он намеревался максимально использовать его.
- Мой контрданс, я полагаю, сударыня, - сказал он, когда одна из матрон, наконец-то уселась за фортепиано и начала играть энергичные гаммы, чтобы разогреть пальцы. Он вежливо склонился к руке Кэролайн и получил ослепительную улыбку от нее и любопытные взгляды от молодых людей, окружавших ее.
- С радостью, милорд, - сказала он, приседая в глубоком реверансе.
- Именно это Вы практиковали перед тем, как вас представили королеве, Кэролайн? – спросил он, выводя ее середину зала, откуда был убран турецкий ковер. – Вы рисковали ободрать лоб о пол.
Она рассмеялась.
- Было бы стыдно разучивать такой реверанс по два часа ежедневно на протяжении шести месяцев и использовать его только однажды перед королевой, - сказала она.
Она танцевала с энергичностью и изяществом, улыбаясь ему и другим партнерам, с которыми ей приходилось иногда выполнять некоторые фигуры танца. Он наблюдал за ней все время, не обращая внимания на своих временных партнерш, и обнаружил, что ему трудно представить, как он мог не замечать ее на протяжении всего Сезона. Почему его взгляд не притянуло к ней словно магнитом? Она была намного красивее, чем любая другая леди в комнате. Красивее всех известных ему леди.
Он нахмурился при этой мысли.
- О, это удивительно, - задыхаясь, сказала она, в то время как он кружил ее в танце. – Вы ведь не ждете, что я начну притворяться скучающей, Алистер, это – ведь не официальное мероприятие?
- Если Вы посмеете выглядеть скучающей, - сказал он. – Я стану кружить Вас с удвоенной скоростью, а затем отпущу, так что Вы улетите в космос.
Она рассмеялась.
Он почти всегда думал о молодых добродетельных женщинах как о скучных, не имеющих чувства юмора, робких, неинтересных – список можно было бы продолжать до бесконечности. Но тогда он еще не повстречал Кэролайн Астор.
За контрдансом последовал спокойный вальс. Он не поддался сильному желанию прижать к себе свою партнершу немного ближе, чем считалось приличным. В конце концов, глаз почти всех в зале были, вероятно, направлены на них – на Кэролайн, члена семьи в когтях человека, которого, как они считали, Колин не должен был приглашать.
- Почему я никогда не замечал Вас? – спросил он ее.
- Потому что Вы никогда не замечаете добродетельных женщин, - ответила она. – Потому что Вы не могли завлечь меня в постель, не женившись на мне.
- Могло ли это получиться у меня сегодня днем? – спросил он ее, понизив голос.
Ее взгляд опустился на его шейный платок.
- Вместо этого Вы бросили меня в воду, - сказала она.
- Но если бы я не сделал этого, Кэролайн?
Она снова посмотрела ему в глаза.
- Бессмысленно размышлять о том, что могло бы быть, - сказала она. – Прошлое – это то, что мы никогда не сможем изменить. Но я не уверена, что меня можно и дальше считать добродетельной леди. Я никогда раньше так себя не вела.
- Тогда я женюсь на Вас и восстановлю Вашу репутацию, - сказал он. Он не мог понять, почему продолжает говорить такие потенциально опасные вещи. В один из таких моментов она могла бы поймать его на слове.
Она мимолетно улыбнулась.
- Пойдемте со мной на улицу после этого танца, - сказал он.- Посмотрим, на что похожи сады при лунном свете. Пойдем?
- Ну, конечно, - сказала она. – Мне же надо выиграть пари.
Она мельком взглянула на него из-под ресниц, подначивая его ответить, и он усмехнулся.
- Как Вы собираетесь это сделать? – спросил он. – У Вас есть план?
Но она только улыбнулась.
План был очень коварным. Она спокойно прогуливалась с ним вдоль террасы сначала под руку, потом – взявшись за руки. Ее плечо прикасалось к его руке. И, наконец, ее рука обвилась вокруг его талии, поскольку его рука в это время обняла ее за плечи. К этому времени они обогнули угол дома и вошли во фруктовый сад.
Очень коварным. Лунный свет и ветви над их головами рисовали замысловатый узор на ее лице и платье. Она подняла голову. Глаза ее были закрыты, - обнаружил он, взглянув на нее. Она первой прервала молчание.
- Иногда, - сказала она. – Каждый чувствует всю свою ничтожность и незначительность по сравнению с необъятностью Вселенной. И все же, как замечательно существовать посреди всей этой красоты. Как же нам повезло. Разве Вы не ощущаете это, Алистер?
- Ощущаю.
Он не мог говорить на такие темы. Он особенно не задумывался о чуде жизни и о том факте, что это он обладает этим чудесным даром. Эта идея была для него новой. Он бездарно растрачивал свой самый драгоценный дар, - подумал он.
- Я рада, что мы созданы нуждающимися в других, - сказала она. – Разве не было бы разочарованием – видеть и чувствовать красоту и не иметь рядом никого, чтобы разделить эту красоту с ним? Я думаю, что тогда мы бы чувствовали одиночество и даже ужас вместо восхищения.
- Да, - сказал он. Он чувствовал ее руку на своей талии и свою - на ее плечах. Они как будто поддерживали друг друга перед лицом одиночества и ужаса. Это была свежая идея. Он никогда не думал о том, что нуждается в других людях, только о том, как их использовать. Он никогда не думал о том, что другие люди нуждаются в нем. Мог ли кто-нибудь в нем нуждаться? Был ли он для кого-нибудь важен? Настолько важен?
Она потерлась щекой о его плечо.
- Я рада, что это Вы были со мной сегодня, Алистер, - сказала она. – Я рада, что именно Вы находитесь со мною здесь сегодня вечером. Но я сожалею.
Она подняла голову.
- Я сказала, что это будет романтично, не так ли? Я обещала заставить Вас влюбиться в меня. Но все, на что я способна – это чувствовать рядом с Вами тепло и уют. Все, на что я способна – это болтать о Вселенной и о том, что люди нужны друг другу. У меня нет опыта в пробуждении романтических чувств. Вы спрашивали, был ли у меня план. Нет, у меня его не было. Нам лучше вернуться обратно, прежде чем наше продолжительное отсутствие заметят.
Мягкое изумление исчезло из ее голоса. Внезапно она показалась ему печальной, и он понял, что именно его неохотные ответы расстроили ее. Он заставил ее почувствовать, что она, в конце концов, одинока. Но как он мог выразить мысли, которые были столь новыми для него, что он не находил слов, чтобы облечь их в слова?