— Все! Больше я ничего не знаю. Простите, мне надо следить за дорогой. А девушку эту больше никогда не видел.
Ваня поблагодарил Рустамова и, убрав трубку в карман, взглянул на остальных. Первоначальные итоги расследования были довольно внушительны. Им удалось выяснить имя и фамилию воровки. А также тот факт, что у нее в Дубочках был кто-то ей знакомый. Пусть этот человек и не был рад принимать у себя Лиду, но она имела на него какое-то влияние, которое и позволяло ей поступать с этим человеком по собственному усмотрению.
Итак, ночь Лида скорее всего провела у этого своего знакомого, к которому направилась из бара. На тот момент чемодан у нее был при себе. Однако когда на следующий день Катя встретила воровку, то у той, кроме дамской сумки, при себе никаких вещей больше не было. Вероятно, чемодан Лида оставила там, где ей довелось переночевать. И как знать, вполне возможно, что она до сих пор находится в этом месте. Вместе с украденной иконой. И если это так, то у сыщиков имелся неплохой шанс вернуть пропажу назад быстро, элегантно и без лишнего шума.
Глава 4
Оповещать полицию и приглашать их в поместье Ваня счел преждевременным. На станцию он уже послал несколько своих человек, которым велел в оба глаза смотреть за теми женщинами, которые ждут подходящих пригородных поездов, а также поездов дальнего следования.
— Хватайте всех незнакомых смазливых блондинок хоть с чемоданами, хоть без. Если окажутся без документов, тащите в отделение. Причину придумайте любую. Хотя бы даже угроза террористической деятельности. Сейчас время такое, что за проявленную бдительность вас только похвалят.
Теперь отступление с помощью железнодорожного транспорта для воровки оказывалось недоступным. Самолеты в Дубочки пока что не летали. Шансов на бегство с помощью простого автомобиля не было никаких. Едва узнав о случившемся ЧП, Ваня первым делом распорядился немедленно перекрыть все выезды из Дубочков, тормозить и досматривать все проезжающие машины и тележки на предмет обнаружения в них смазливой блондинки с приметной сумкой на плече.
— Если девица еще не успела покинуть поместье, она тут и останется. Проскользнуть мимо выставленных караулов она не сможет.
Ваня мог гордиться своими ребятами. Они были обучены им самим. И если получали приказ досматривать все проезжающие транспортные средства, значит, будут заглядывать и в багажник, и под дно машины, и весь груз не поленятся переворошить, лишь бы убедиться, что ничего запрещенного он в себе не содержит.
— Ну а теперь нам придется обойти все дома в Дубочках.
— Все-все? — ужаснулась Алена.
— Ничего не попишешь. Надо — значит, надо.
— Ой, позор-то какой! — покраснел отец Андрей. — Это же все узнают о краже!
— Мы ищем всего лишь блондинку. Про совершенную сегодня кражу сообщать всем подряд пока что совсем не обязательно.
Отец Андрей приободрился и выразил желание лично отправиться вместе с ребятами Вани и с ним самим по домам.
— А мне тоже надо с вами идти? — робко поинтересовалась Катя. — Я ведь вроде как свидетельница? Единственная, кто видел воровку.
— Ты можешь идти домой, — разрешил ей Ваня. — Когда найдем блондинку, пришлю за тобой машину, чтобы ты могла ее опознать. А пока тебе совсем незачем таскаться с нами. Это может занять не один час.
Катя с огромным облегчением выслушала позволение вернуться домой. Она уже очень сильно задержалась со всей этой историей. И муж несколько раз звонил, интересовался, что случилось и почему она опаздывает домой, хотя обещала быть к обеду.
— Я голодный сижу, тебя жду, — взывал он к совести своей жены. — Где ты, птенчик?
Катя отговаривалась то так, то эдак. То сменщица задержалась, то к Новому году срочно надо обсудить с музыкальным работником сценарий праздничного детского выступления. Врать было стыдно, но сказать правду Катя не могла. Отец Андрей умолял ее этого не делать, он страшно боялся, что информация о краже из церкви станет всем известной.
— А это удар по репутации и моей, и церкви. Люди станут думать, что можно вот так запросто войти в храм Божий и взять там любую приглянувшуюся вещь.
Из симпатии к священнику Катя согласилась солгать. Но она чувствовала, что муж ей не поверил, и поэтому очень хотела вернуться домой побыстрее.
— Я вас подвезу, — предложил ей Ваня. — Что вам пешком бегать?
Катя обрадовалась, что ей удастся сократить для Гаврилы время ожидания, но получилось только хуже. Пока они ехали до дома, Ваня подкрутил что-то на панели управления, и Кате внезапно стало жарко. Причем она какое-то время не могла понять, что с ней такое происходит, просто чувствовала, как температура ее тела неуклонно поднимается вверх, и не понимала, почему это происходит.
— Что-то мне нехорошо, — призналась она. — В жар бросило. Может, я заболела?
Ваня покосился на нее с какой-то веселой искрой в глазах, но заявил, что в машине есть климат-контроль, который поддерживает стандартный двадцать один градус хоть в зимнюю стужу, хоть в летнюю жару, хоть, как сейчас, в осеннюю распутицу, которой уже давно бы пора сваливать и уступить место зиме.
Но Катя чувствовала, что ей становится все жарче. Пришлось расстегнуть верхнюю одежду, потом — пуговицы на кофте, но эти меры ничуть не помогли. Ей буквально не хватало воздуха. В зеркало Катя видела, что и лицо у нее покраснело. Может, она подхватила какой-нибудь вирус и у нее поднялась температура? Но во всем остальном, если не считать жара, Катя чувствовала себя нормально.
Муж стоял у забора и смотрел в сторону Дубочков в ожидании Кати. И когда рядом с ним затормозил личный джип начальника охраны поместья, машину которого Гаврила просто не мог не узнать, а из нее вылезла его любезная женушка, явившаяся почти с четырехчасовым опозданием, да еще в компании с самим начальником охраны, красная, распаренная и покрытая потом, плюс в расстегнутой одежде, лицо Гаврилы, и без того нерадостное, исказилось и вовсе.
Катя поняла свою ошибку слишком поздно. Ей надо было попросить Ваню высадить ее за поворотом, чтобы муж не мог увидеть, что ее подвез начальник охраны, про амурные похождения которого по Дубочкам и так ходило немало всяческих слухов. Но теперь было уже ничего не исправить. Гаврила молча кивнул жене, а на Ваню даже не посмотрел. Просто повернулся и пошел в дом. Катя семенила за ним следом и переживала. Лучше бы она пришла вовсе пешком!
Удивительным образом жар у нее совершенно прошел. Катя даже начала промерзать и вновь застегнулась на все пуговицы. Что такое с ней было? Она готова была поклясться, что Ваня специально поджаривал ее в своей машине. Но зачем ему это понадобилось? Если это была шутка, то весьма сомнительная.
Когда они с мужем оказались дома, Катя прошла на кухню. Гаврила пришел туда же. Какое-то время он молчал, он просто стоял позади своей жены и сверлил ее таким пронзительным взглядом, что у Кати даже затылок разболелся.
А потом муж внезапно произнес:
— Ну, теперь мне все понятно!
Катя, которая занималась тем, что разогревала обед, от голоса мужа даже вздрогнула и выронила из рук поварешку. Это еще больше убедило мужа в виновности жены, потому что голос у него сделался еще более страдающим.
— Вот, значит, как ты проводишь свое время!
— Да я никак его не провожу.
— Не лги мне! Я своими глазами видел, как этот тип тебя трогал!
— Он пожал мне руку.
— Представляю, что вы с ним вытворяли наедине в его машине!
— Гаврила, что ты такое говоришь? Клянусь тебе, я не давала тебе ни малейшего повода для ревности.
— Как же! Рассказывай! Ты была красная, словно вареный рак!
— Мне было жарко.
— Жарко ей было! Еще бы! Да всем на сто километров вокруг известно, как этот донжуан местного разлива отжаривает всех местных телочек!
— Каких телочек? Опомнись!
— Нет, это ты опомнись!
— Послушай…
— Нет, это ты послушай!
Гаврила схватил Катю за руку и притянул жену к себе.
— Мне все ясно, — произнес он каким-то свистящим от ненависти и страдания голосом. — Вот, значит, как ты меня любишь! Встречаешься в свободное время с другими мужчинами! Разговариваешь с ними! Былое вспоминаешь!
— Гаврила, какое былое? Ты что? Я Ваню сегодня первый раз вблизи увидела.
— Ах, он для тебя уже просто Ваня? Быстро это у вас с ним произошло! Говори, он к тебе приставал? Приставал, да?
— Нет!
— А почему одежда на тебе была расстегнута? А почему ты так задержалась? Где ты была? С ним? Отвечай мне!
— Милый, — чуть не заплакала Катя. — Я не могу тебе всего рассказать, но честное слово, я ни в чем перед тобой не виновата.
— Небось совместное будущее предлагал? — все больше сатанел муж. — Раздевался перед тобой? В постель звал?
— Что ты говоришь? Ты безумен!