Берта переполняли родственные чувства, его тянуло на воспоминания детства, он даже
попросил Пола, который был агентом по торговле недвижимостью, закинуть удочку насчет покупки старого дома в Маунт Киско, где они все родились,
где прошло их детство. По всему было видно, что это не гость приехал – вернулся член семьи. Десять дней назад он пригласил их к себе на обед, на
субботу, на шестое, с тем, чтобы после обеда ехать всем вместе в театр. Но в четверг он оказался в постели с воспалением легких. Ложиться в
больницу отказался и настоял, чтобы они отобедали в «Черчилль», как и договаривались, и чтобы билетам в театр не дали пропасть; так что в
субботу вечером они собрались у него в номере, и все прошло по программе, а после спектакля все опять вернулись в отель на легкий ужин с
шампанским.
То есть, вернулись четверо – сестра Луиз с мужем, Джонни Эрроу из Канады и сам брат Дейвид. Младший, Пол, заявил, что Берта нельзя бросать
одного с сиделкой, и в театр не поехал. Когда все четверо вернулись после спектакля, то в номере их поджидала в некотором роде ситуация. Пола
уже не было, а у сиделки был разорван халат, на шее, щеках и кистях рук – синяки. Она успела позвонить доктору, чтобы тот прислал ей замену, и
собиралась уйти, как только придет новая сиделка.
Некоторые ее высказывания пришлись сестре Луиз не по душе, и она велела сиделке уйти немедленно, что та и сделала. Луиз позвонила доктору и
сказала, что до прихода новой сиделки подежурит сама. Джонни Эрроу исчез, оставив на месте событий только Дейвида и Луиз с мужем, Винсентом
Таттлом; а когда Дейвид убедился, что Берт крепко спит в постели после дозы морфия, который сиделка ввела ему по распоряжению врача, он тоже
отправился домой.
Луиз и Таттл легли в комнате, принадлежавшей, по видимому, Джонни Эрроу, но они еще не спали, когда раздался звонок; Таттл пошел открывать и
увидел за дверью Пола. Пол сказал, что внизу, в мужском баре, на него напал Джонни Эрроу и в качестве доказательства предъявил целую коллекцию
синяков и кровоподтеков. Самого Эрроу увели двое копов. Пол уверял, что у него сломана челюсть и, возможно, пара ребер, и что вести машину
домой, в Маунт Киско, ему не хочется; его устроили на кушетке в гостиной, и через полминуты он уже храпел, а Луиз и Таттл, заглянув к Берту еще
раз, вернулись в постель. Разбудил их Пол часов в шесть утра. Сам он проснулся от того, что свалился с кушетки; он пошел проверить – как Берт, и
увидел, что тот умер. Позвонили портье, чтобы он вызвал какого нибудь врача. По настоянию Берта его лечил старый врач их семьи, которого он
помнил с детства, но ждать, пока тот приедет из Маунт Киско, – это было бы слишком долго. Хотя ему они, конечно, тоже позвонили, и он приехал
попозже.
Вулф заерзал на месте. Ерзает он так: рисует кончиком пальца на подлокотнике кресла круги размером с центовую монетку.
– Я надеюсь, – прорычал он, – что врачи подтвердят обоснованность и вашего визита ко мне, и этого длинного монолога. Или хотя бы один из них?
– Нет, сэр. – Дейвид Файф покачал головой. – Они не нашли ничего подозрительного. Мой брат умер от воспаления легких. Доктор Буль – тот, который
из Маунт Киско, доктор Фредерик Буль, подписал свидетельство о смерти. И брата похоронили в понедельник, вчера, на семейном участке. Конечно,
бегство сиделки сделало э э э… ситуацию немного двусмысленной, но никто не придал этому никакого значения.
– Тогда какого дьявола сам от меня нужно?
– Я как раз к этому подхожу. – Файф откашлялся, и когда он заговорил снова, его речь стала еще более осторожной.