Но на этот раз мне повезло меньше. Думаю, в сфинкса ударило три-четыре пули, остальные ушли «в молоко». Это и неудивительно. Вряд ли в настолько скоротечном бою кто-то покажет лучший результат.
Было ясно – вот прямо сейчас на меня упадет четверть центнера мышц, зубов и когтей, от которых нет спасения. И я скорее рефлекторно, чем осознанно бросил автомат и перекатился на живот…
Думаю, если бы сфинкс рухнул прямо на меня, я бы просто умер на месте, раздавленный непомерным весом. Но, видимо, несколько пуль, попавших в мутанта когда тот был в воздухе, сделали свое дело. Да и бронекостюм группировки «Борг», который был на мне одет поверх камуфляжа, сыграл свою роль.
Удар когтистой лапы был страшен. Но не смертелен, ибо пришелся вскользь. Правда, и этого оказалось достаточно, чтобы сорвать с моей спины рюкзак и вдавить в нее винтовку так, что у меня мгновенно перебило дыхание.
Впрочем, если у тебя перед глазами запрыгали красные пятна, а дыхательное горло судорожно сокращается, пытаясь протолкнуть в легкие порцию кислорода, это ни разу не повод перестать бороться за свою жизнь – даже если борьба кажется совершенно бессмысленной…
Хрипя полураздавленными легкими, я вновь перекатился на спину, одновременно выхватывая из ножен «Бритву». И не видя ни черта из-за кровавых пятен перед глазами, рубанул своим ножом совершенно вслепую. Раз, другой… А на третий сил не хватило, ибо без воздуха организм категорически отказывается работать.
Нож выпал из моей руки, тело сотряс лающий кашель. Меня скрутило в эмбрион, но при этом я успел пару раз садануть себя кулаком в грудь, словно пытался запустить старый, гнилой мотор чисто русским методом ударной починки.
И мои многое пережившие легкие все-таки всосали в себя малую толику воздуха. А следом еще одну – с хрипом, слезами из глаз и судорожно сжатыми кулаками. Я чувствовал, как мои обломанные ногти больно впиваются в ладони – и удивлялся, почему же я все еще жив? Отчего сфинкс до сих пор не нанес второй удар и уже не жрет мои внутренности, вырванные из живота?
Я дышал – судорожно, хрипло, но дышал. Вместе с дыханием ко мне помаленьку возвращалась способность видеть… и осознавать, что здесь, в развалинах на окраине Припяти, хриплю не только я.
В двух шагах от меня на боку лежал и корчился сфинкс, очень по-человечески зажимая лапами длинную рану, пересекшую горло мутанта. Значит, я все-таки попал один раз, рубанув ножом вслепую. И этого раза оказалось достаточно. Борьба за жизнь – простое дело. Просто бейся до того момента, пока уже точно не сдохнешь. И с большой долей вероятности этот момент не наступит.
Хотя радоваться было рано. Лезвие «Бритвы» рассекло толстый мышечный слой, прикрывавший горло мутанта, и либо располовинило трахею, либо серьезно ее повредило. Но сфинкс упорно не желал сдыхать. Хрипел, роняя на асфальт кровавую пену из пасти, сучил задними лапами, злобно, неотрывно глядя на меня при этом, словно хотел сказать что-то типа «я все равно доберусь до тебя, проклятый хомо!».
И эта угроза не была бессильным посылом умирающего. Край багрового разреза, видимый из-за когтистой лапы мутанта, постепенно сходился, словно кто-то медленно, но неотвратимо застегивал невидимую «молнию» на бугрящейся мышцами шее сфинкса. Ну да, у этой твари просто бешеная регенерация, и даже фатальные ранения для нее часто не являются смертельными.
Впрочем, это как посмотреть.
Продолжая кашлять, словно больной с открытой формой туберкулеза, я поднялся на ноги. Так. Понятно. Разорванный в лоскуты рюкзак валялся метрах в трех от меня, его содержимое было размазано по асфальту. Чуть ближе лежал пустой автомат «Вихрь» с раздавленной рукояткой – вероятно, сфинкс наступил на нее и изуродовал когтями.
А рядом со мной лежала моя СВД. Разбитый оптический прицел, отломанный приклад, сплющенный магазин, помятая ствольная коробка… Ужасные когти в последнем рывке содрали с меня винтовку и раздавили об асфальт. Замечательное оружие спасло мне жизнь, приняв на себя удар лапы мутанта. Правда, и оружия у меня больше не было. Во всяком случае такого, которое могло убить сфинкса. На маленький пистолет, спрятанный в потайной кобуре за пазухой, надежды не было – убивать из него сфинкса все равно что из пневматики по танку стрелять, результат будет одинаковый.
Поэтому оставалось только одно.
Я подобрал «Бритву» и направился к мутанту. Меня слегка пошатывало, но я все равно тащился навстречу пронизывающему взгляду твари, до боли в фалангах сжимая пальцами рукоять ножа. Бывалые сталкеры не рекомендуют приближаться даже к мертвому сфинксу, ибо ну его на фиг. Однако в моем случае выбора не было.
Когда я подошел на расстояние удара, мутант оторвал от горла окровавленную лапу и попытался рубануть меня когтями. Но я ждал этого удара, ослабленного тяжелым ранением, гораздо более медленного, чем обычно, но все равно страшного. Собрав последние силы, я перепрыгнул эту лапу, похожую на когтистое бревно, обтянутое шерстью. После чего зашел за спину сфинкса, размахнулся и всадил клинок в основание черепа твари, никак не желающей умирать. Прямо под подбородок ее второго лица – маленького, сморщенного, карикатурно похожего на морду недоношенного вампира.
«Бритва» с легким хрустом рассекла шейные позвонки и поврежденную трахею, так и не успевшую зарасти. Сфинкс дернулся в последний раз, попытавшись втянуть в себя порцию воздуха – и умер. Ибо ну никак невозможно дышать, когда дыхательное горло словно стальной заслонкой полностью перекрыто широким клинком боевого ножа.
Всё. Теперь можно выдернуть нож из трупа и от души прокашляться. А когда разогнутся сведенные судорогой пальцы, найти свой КПК и, если он цел, начать писать первую главу нового романа о том, как я ножом убил сфинкса. Правда, боюсь, никто не поверит. Поэтому напишу редактору, чтоб издал мою новую книгу в серии боевой фантастики…
– А ну-ка брось нож, сталкер.
Голос, прозвучавший за моей спиной, был женским. И при этом смутно знакомым. Странно… Где я мог его слышать?
– И не дури. Ты у меня на прицеле. Дернешься – поймаешь черепом маслину.
Когда в Зоне тебе говорят подобное, лучше подчиниться. Добрый человек, по-хорошему советует, что тебе нужно делать. Злой бы просто выстрелил. Без советов.
Я разжал пальцы. «Бритва» с обиженным звоном упала на асфальт. Ну, извини, боевая подруга, обстоятельства, сама понимаешь.
– Хорошо. А теперь медленно повернись, чтоб я видела твои руки.
Я повернулся. Медленно. Уже догадываясь, кого увижу…
И не ошибся.
В меня целилась из автомата девушка необычайной, неестественной, сногсшибательной красоты с большими, пронзительно-зелеными глазами, казалось, заполнившими собой всю вселенную. Ну да, эти отливающие золотом тяжелые волны, рассыпавшиеся по плечам, словно в рекламе дорогого шампуня, длинные, стройные ноги и роскошный бюст четвертого размера забыть невозможно, даже если очень захочется. И хотя осознаешь, что все это ненатуральное, сделанное при помощи уникального артефакта «фотошоп», а все равно в голову бьет горячая волна при виде эдакого чуда…
Впрочем, это «чудо» относительно недавно без малейшей тени сомнения дважды подряд попыталось меня банально обокрасть – несмотря на то, что я спас ей жизнь, перестреляв целую кучу квазимяса, мечтающего позавтракать нежными девичьими прелестями. Первый раз она «кинула» меня почти удачно. Второй – не очень, ибо попытка обчистить мои карманы стала для девушки фатальной. Причем убил ее не я, а ктулху, поджидавший добычу в засаде. После чего я похоронил красавицу под развалинами старого дома и ушел своей дорогой.
Однако потом получилось так, что артефакт «второе сердце» вернул меня в прошлое[1]. Где я, естественно, еще не успел спасти сталкершу от стаи квазимяса, и вполне справедливо полагал, что мутанты благополучно ее скушали.
Оказалось, ошибался. И сейчас девушка, которую я похоронил собственными руками, совершенно спокойно целилась в меня. Словно в абсолютно незнакомого мужика, которого пристрелить – все равно, что таракана раздавить.
Блин… А ведь получается, что мы с ней реально незнакомы! Ведь «второе сердце» вернуло меня во временну́ю точку до нашей встречи с зеленоглазой сталкершей. Такой вот хроно-парадокс, в результате которого я могу запросто расстаться с жизнью. Чего после победы над сфинксом мне решительно не хотелось. Когда только что избежал неминуемой смерти, помирать как-то не хочется.
– М-да… – разочарованно протянула она. – Я-то думала, ты будешь посимпатичнее. Прощай, сталкер, упокой тебя Зона.
Ее палец шевельнулся, выбирая слабину спускового крючка…
– Здравствуй, Касси, – спокойно произнес я.
Палец на спуске остановился, не дожав буквально несколько миллиметров.