Подделка для убийства - Рекс Стаут

Глава 1

Обычно меня трудно удивить. Но когда я увидел ее в глазок входной двери, мне стало как то нехорошо. Конечно, женщины не могут оставаться вечно

молодыми и прекрасными, и годы не проходят бесследно, но все, как правило, пользуются расческой, умываются и пришивают на пальто пуговицы взамен

утерянных. Я рывком открыл дверь и грубо сказал:

– Спасибо, нам ничего не нужно, попытайте счастья по соседству.

– Не торопитесь, – ядовито ответила она. – Тридцать лет назад вы бы не отвели от меня глаз.

Возможно так и было бы, но какое мне до этого дело?

– Я хотела бы поговорить с Ниро Вульфом, – прибавила она. – Вы впустите меня или нет?

– Как сказать. Во первых, я сильнее вас, во вторых, мистер Вульф принимает только по предварительной договоренности. В третьих, до одиннадцати

он занят, а сейчас лишь около десяти.

– Хорошо, тогда я подожду его. Я вся закоченела. У вас отнялись ноги или с вами еще что нибудь случилось?

Мне пришла в голову хорошая идея. Обычно, когда речь шла о наших потенциальных клиентках, Вульф злился. Он считал, что я нарочно выбираю только

красивых женщин. На этот раз я докажу ему, как он неверно меня оценивал.

– Ваше имя? – спросил я.

– Меня зовут Эннис. Хетти Эннис.

– О чем вы хотели поговорить с мистером Вульфом?

– Об этом я лучше скажу ему сама. Если у меня не отмерзнет язык.

– Можете сказать и мне, миссис Эннис.

– Мисс Эннис.

– О'кей. Меня зовут Арчи Гудвин.

– Знаю. И не воображайте, что я не могу заплатить мистеру Вульфу. Мы поделим с ним вознаграждение. А если я пойду в полицию, они присвоят себе

все. Этим парням нельзя доверять.

– Вознаграждение за что?

– За то, что у меня здесь. – Она похлопала по старой черной сумке.

– А что у вас там?

– Это я скажу только Ниро Вульфу. Я не эскимос. Если у вас есть сердце, впустите меня!

Да, она не была эскимосом, но впустить ее я все таки не мог. Я стоял в пальто, шляпе и перчатках и практически уже находился по дороге в банк,

чтобы внести 7417 долларов на счет Вульфа. А о том, чтобы оставить ее ждать в бюро, не могло быть и речи. Остальные обитатели дома на Тридцать

пятой Западной улице хотя и были в наличии, но занимались своими делами: Фриц Бреннер – повар и домоправитель, готовил суп, Вульф находился в

оранжерее у своих орхидей, а Теодор Хорстман, конечно, составлял ему компанию.

Поэтому я очень дружелюбно сказал ей, что поблизости полно милых заведений, где она может подождать и согреться, а если она зайдет в мастерскую

Тони, то там ей за мой счет пришьют пуговицу. Одно говорило в ее пользу: она не была нахальной. Когда же я прибавил, что если она вернется сюда

минут пятнадцать – двадцать двенадцатого, то Вульф, возможно, примет ее, она молча повернулась и пошла. Но уходя, последний раз обернулась и

выудила из сумки коричневый сверток.

– Сохраните его для меня, а то он еще, чего доброго, попадет в руки какому нибудь полицейскому. Берите же, он не кусается. И не открывайте его.

Могу я на вас положиться?

Я взял сверток, потому что она мне понравилась. Чутье у нее было в порядке, а вот мозги – не очень. Она не хотела сказать, что в свертке, и все

же передала его в мои руки. Типично по женски. Она могла бы приблизиться к моему идеалу женщины, если бы причесалась, вымыла бы лицо и пришила

пуговицу. Я смотрел ей вслед, пока она не свернула на Десятую авеню, потом закрыл дверь и исследовал сверток.