– То есть тогда строптивый Владимир окончательно был бы приперт к стенке?
– Ну, не совсем так… но…
– Хорошо, Тамара Львовна, ваши доводы мне понятны, я вижу, что у нас действительно есть основания подозревать господина Мазурицкого. Теперь, если позволите, я задам несколько вопросов, ответив на которые вы очень поможете мне начать расследование. Вы сейчас упоминали о том, что у Владимира связи в очень разных кругах. Можете ли вы назвать какие-то конкретные адреса и фамилии? Например, тех, кто участвовал в организации… акции по музею? Или того, кто украл карту у вашего мужа? Вы ведь говорили, что вам стало известно, кто это сделал.
– Не совсем так. Адреса и фамилии – прерогатива мужа, мне он сообщал только окончательный результат. Я не была компаньоном, если вы это имеете в виду. Я просто жена.
Еще раз окинув взглядом Тамару Львовну, я только лишний раз убедилась, что слово «просто» здесь не подогнать ни с какого боку.
– Но чтобы начать конкретные действия, мне необходима конкретная информация. Ваш муж вел какие-то записи? Блокнот, записная книжка… хотя бы список контактов в телефоне… Я могу получить это?
В воздухе повисла тяжелая пауза. Высокомерная Тамара совсем не походила на идиотку и, конечно, понимала, что, прежде чем назвать имя убийцы, я должна узнать имена подозреваемых. Но во всем ее великолепном облике сквозило явное нежелание посвящать меня в интимные подробности бизнеса.
Я рассердилась и пошла ва-банк.
– Тамара Львовна, если вы не готовы полностью доверять мне, я не смогу делать свою работу. Качественное расследование предполагает полный доступ ко всей без исключения, понимаете – без исключения, информации, которой владеет клиент. Я должна знать столько же, сколько знаете вы, иначе ничего не получится. Возможно, я не вызываю у вас доверия… так бывает. Тогда вам лучше подыскать человека, которому вы сможете доверять. Чтобы я напрасно не тратила время, а вы – свои деньги.
Пока я говорила это, во мне боролись желание получить гонорар и неприязнь к клиентке, от которой, если бы не это желание, я бы с удовольствием отделалась сию же минуту. Но когда мой монолог закончился, на душе стало очень легко, и мне было уже почти все равно, что ответит Тамара. Баба с возу… Что я, клиентов, что ли, не найду!
Но женщина мне на сей раз попалась настойчивая. По-видимому, она действительно была уверена, что это – убийство и убийца ей известен. Вероятно, она задумала отомстить. Поэтому, еще немного помявшись, пройдясь от окна к столу и обратно, она наконец вышла из кухни и через некоторое время принесла мне пухлый ежедневник и весьма недешевый смартфон одной из последних моделей.
– Вот, – говорила она, складывая все это на стол. – Здесь – записи Владислава, а это – его телефон. Книжку можете взять с собой… на время, но трубка должна остаться у меня. Вы можете просмотреть список контактов и спросить о том, что вас заинтересует.
Я взяла трубку и первым делом, разумеется, просмотрела последние звонки. Оказалось, что в последний день своей жизни покойный антиквар несколько раз звонил абоненту с фамилией Литке.
– Это лечащий врач Владислава, – с готовностью ответила на мой вопрос Тамара.
– А у него были проблемы со здоровьем? – сразу же уцепилась я за эту ниточку.
– Ну, не так, чтобы очень, но… Сами понимаете, когда дело к шестидесяти, со здоровьем не шутят. Но если вы хотите спросить о болезнях легких, сразу отвечу: этот орган Владислава беспокоил меньше всего. Сердечная аритмия, почки… иногда печень прихватывало. Но на работу легких мой муж никогда не жаловался. Сезонные простуды, как у всех, кашель.
– Владислав курил?
– Да, но… кто сейчас не курит? Не думаю, что это в одночасье вызвало такие роковые последствия.
– Ваш муж звонил господину Литке несколько раз… а как вообще началась эта болезнь?
– Да практически никак. Когда Владислав три дня назад приехал домой, слегка покашливая, никто бы не сказал, что он заболел. Тем более что исход будет таким… У него был обычный рабочий день, переговоры, встречи, консультации… ничего особенного…
– Простите… вы сейчас сказали, что не было ничего особенного. А вы уверены, что знаете это точно? Муж всегда делился с вами, если у него возникали неприятности?
Взглянув на меня высокомерно-снисходительно, Тамара милостиво пояснила:
– Мы вместе уже больше десяти лет. Этого времени вполне достаточно, чтобы узнать человека и без объяснений понимать, как прошел день. Впрочем, разумеется, Владислав делился со мной. Я не вникала в подробности сделок и переговоров, но в целом всегда была в курсе его дел и, если возникали проблемы, знала об этом.
– Но в тот день, как я понимаю, проблем не возникало?
– Нет, если не считать нашу непреходящую проблему – Владимира.
– К тому времени Владимир уже знал о том, что без его участия совершается интересная сделка?
– Да, он уже знал.
– И с его стороны не было никаких жестов: ни звонков, ни предложений о переговорах?
– Ни малейших.
– А сами вы откуда узнали, что ему сообщили эту неприятную новость?
– Я узнала от мужа. А от кого узнал Владислав, не смогу вам сказать. Источники конфиденциальной информации – это как раз то, чем он никогда не делился со мной.
– А ошибки здесь быть не может? Вдруг на этот раз источник подвел и информация неточная?
– Не думаю. Я ведь говорила вам, сфера, в которой мы работаем, весьма специфична, сторонних людей здесь не бывает. Все всех знают, секреты недолго остаются в тайне. Что касается конкретно этого случая, хотя, разумеется, ни с чьей стороны не было прямых высказываний, но в процессе общения… знаете, эти неявные символы… жесты, взгляды, недомолвки… Владислав и Владимир довольно крупные игроки на этом рынке, очень многие работают с ними обоими параллельно. Так вот, общаясь с этими людьми, Владислав получил множество косвенных подтверждений того, что его конкурент в курсе.
– Понятно. А вот вы сейчас упомянули о тех, кто работал и с Владимиром, и с вашим мужем. Нельзя ли мне координаты кого-то из этих людей? Информация от них может оказаться весьма полезной.
– Ну да… если они захотят ею делиться… – саркастически усмехнулась Тамара. – Чаще всего в параллельных сделках участвовал Сеня, Семен Петрович. Он что-то вроде ищейки, один из тех, с чьей помощью можно получить интересную информацию, без гарантии, впрочем, что те же сведения не получит кто-то другой. Владислав даже подозревал его в игре на два фронта, но выяснилось, что одно правило Сеня все-таки соблюдает. Если за информацию ему заплатили, это – лучшая гарантия, что дальше она не распространится. По крайней мере через Сеню. С его помощью Владислав несколько раз выходил на выгодные покупки, впрочем, он помогал и Владимиру. Здесь то же правило – кто первый придет. Правда, Владислав никогда не скупился на подачки, и, возможно, Сеня общался с ним чаще, чем с Владимиром. Впрочем, точной статистики у меня, как вы понимаете, нет.
– А где его можно найти, этого Сеню?
– Он часто отирается в галерее Владимира. У него салон на Петербургской, в отличие от нашего в основном картины. Если Сеня не рыщет по окрестностям в поисках очередной диковинки, он, скорее всего, там. Горечавкин Семен Петрович, можете записать.
– Спасибо, я запомнила.
Слушая Тамару, я пробегала глазами на телефоне звонки последних нескольких дней жизни Владислава в поисках чего-нибудь интересного. Но интересное не попадалось. Множество имен, иногда просто номера, все, кроме Литке, практически без повторений, ничего, что привлекло бы особое внимание.
Я попыталась выяснить у Тамары, с кем в последние дни общался ее муж, но оказалось, что большинство имен ей незнакомо.
– Скорее всего, это участники новой сделки. Из них муж говорил мне только о Раслове, это тот, кто работает в Москве с коллекционером, у которого планируется взять Серова в обмен на Поленова. Собственник Поленова работает параллельно с ним – кажется, тоже не напрямую, а через кого-то – и с моим мужем уже непосредственно, поскольку именно через него он должен был получить своего Дега.
– Если я правильно поняла, сегодняшний владелец этого Дега живет в Тарасове?
– Да, это один из наших давних клиентов. Он увлекается импрессионистами, и Владислав неоднократно сотрудничал с ним. Вот и теперь предложение, которое сделал ему Владислав, весьма выгодное. Отдав сомнительного по достоинствам, хотя и, несомненно, подлинного Дега, он за полцены получает великолепного Моне из собственной коллекции мужа.
– То есть, несмотря на… то что случилось, сделка все-таки состоится? – сразу навострила я уши.
– Вот в этом-то как раз сейчас главный вопрос, – тяжело вздохнув, ответила Тамара, и по изменившемуся выражению ее лица стало понятно, что этот вопрос – единственный, который сейчас волнует ее по-настоящему.
– Ваш муж действовал один, без помощников?