О господи, ну к чему эти мексиканские страсти? Я ответил на поцелуй Арны, а теперь и Эла лезет ко мне целоваться. Да не умру я, не умру. В этом я точно уверен. Почти все мои ученики, почти вся школа Джокер собрались вокруг меня. Проф, а ведь Ерана мазохистка, ты об этом знал? Лежать на алтаре замка Стока ой как неудобно, а если еще при этом чем-то заниматься, так это полное извращени… Шар коснулся моей головы. Темнота.
— Тур, — мать облила мою голову водой. — Тур приди в себя!
Да что тут приходить, вытерев рукавом кровь с лица я встал с палубы кнорра, а бой уже закончился. Почему они на нас напали?! Мы ведь покинули свой полуостров, проклятые даны, вы заняли наши исконные земли ютов, герулов, англов и… Вы вытеснили нас. Мы просто хотели уплыть куда подальше! Я смотрел на заваленную трупами палубу. Мы просто хотели мирно уйти! Мы оставили свой фьорд, погрузились на корабль и вышли в море. А тут…
— Отец, как ты? — я присел рядом с великаном, но ничего, мне всего девять лет, скоро я стану таким же.
— Ты отлично сражался, Тур, — улыбнулся мне отец. — Двое повисли на твоей секире, я видел это. Ты молодец, ты воин, Тур. А теперь послушай меня, — отец с трудом встал. — Хорошо тонет драккар данов, Хервуд отличный воин, он сумел пробить днище корабля перед своей смертью. Плохо только одно, сынок, я умираю. Спаси свою мать, придется тебе самому направлять кнорр к дяде Ульрику, береги мать, — отец дернулся, застыл и рухнул на палубу.
Я это сделаю, отец, я уже мужчина, я взял свою первую кровь. Я принялся очищать палубу корабля от трупов врагов, выкидывая их за борт и перед этим вырывая из их рук оружие. Пусть они кормят рыб, недостойны даны хорошего посмертия. Я раскладывал вдоль бортов тела воинов отца, тела их убитых жен и детей. Свен, я вложил в его руку меч и перерезал умирающему старшему брату горло. Вспоротый живот, ты не жилец, Валгалла ждет тебя, слезы наконец-то покатились по моим щекам. Проклятые даны, ничего, скоро я вам отомщу. Я отлично владею секирой, меня отец учил, а не всякие ничтожества, очередное тело перевалилось через борт. Вас было, даны, в два с половиной раза больше, чем нас. Больше, чем всех мужчин, женщин и детей на этом залитом кровью кнорре. И вы все были воинами, были, я горько усмехнулся, выбрасывая за борт очередное тело, воины. На каждого бойца моего отца приходилось трое врагов, а мы все-таки сумели вас уничтожить. Сестренка, я погладил разрубленную голову Ульрики, тебя назвали в честь дяди, прибыв в наше имение по пути из очередного набега домой, он потребовал этого от моего отца и от только что родившей дочку своей сестры. Тебе было всего шесть лет, Ульрика. Я не смог защитить тебя, прости. Трусы, какие же вы подлые трусы, ничего, скоро, через несколько лет, я вернусь и возьму с вас кровь по праву мести. Нужно только добраться до фьорда дяди Ульрика в Скании. Я смогу это сделать, я оттеснил рыдающую мать от мертвого отца и накрыл его тело щитом. Прощай, я закрыл ему глаза. Пусть в Валгалле тебе будет хорошо, ты умер с оружием в руках. Мы с тобой там обязательно встретимся. Я перевалил последнее тело мертвого врага через борт корабля. Ветер попутный, я встал у правого борта, я сжал рулевое весло в своих руках. Мать, не беспокойся, я последний мужчина нашей семьи и я не дам тебя в обиду.
— Матвей, так чем закончилась эскапада с этими "истинными" Черными Волками?
— Все они умерли, — усмехнулся бывший магистр гильдии охотников. — Но в нескольких случаях мы не успели. Сами вервольфы возмущенные покушением на Арну, вызывали этих арийцев на поединок волков и убивали их.
— А кто из раздолбаев выиграл спор? — поинтересовался я.
— Ренс, он сумел исполнить на одного арийца больше чем Лей. Шалун впал в траур и потребовал у Мокрого вывести его из депрессии за свой счет, ведь он сам виноват в таком плачевном состоянии своего лучшего друга.
— И во сколько этот сеанс психоанализа обошелся Ренсу? Там ведь, как я понимаю, первым делом шло посещение кабака, потом посещение подруг красного фонаря, а потом я даже не могу себе представить.
— Где-то одиннадцать золотых, не больше, — ухмыльнулся Матвей. — И к этим красным подругам они не ходили, а сразу после разгрома трактира отправились в какой-то провинциальный престижный салон. Два поединка до первой крови, пока присутствующие мужчины не узнали, что они мастера-охотники, и четыре или пять юных леди-дворянок, присутствующих на этой внезапно оказавшейся столь интересной вечеринке, в отличие от обычного вечера, решивших сопроводить сильно усталых героев погани до номеров в ближайшей гостинице. Вдруг они заблудятся? В этой глуши охотников уже несколько лет не появлялось, а тут такие знаменитости. Участники рейда на пятнадцатый уровень погани. Даже в Белгор ехать не надо, чтобы заполучить ребенка от мага-охотника.
М-да, раздолбаев даже могила не исправит. А что будет с ними, когда их отцы решат отойти от дел? Так один граф и один маркиз просто с ума сойдут, им же придется работать, а не развлекаться! Сколько же можно выпить на одиннадцать золотых в глухомани или в эту сумму входит еще и возмещение материального, морального и физического ущерба трактирщику?
Берег, негостеприимный берег. Я не смог справится один с управлением кнорра, мы пристали не там, куда я направлял корабль. Жаль, что у меня не было еще несколько рук для управления парусом или несколько гребцов. Ничего, до имения дяди Ульрика за несколько дней мы с матерью доберемся. Жаль, что я не могу вытащить корабль на берег и насыпать поверх него курган. Придется просто сжечь кнорр с телами своих родственников, я уже полил их земляным маслом. Бросить факел на палубу, взметнувшееся пламя, отец, брат, сестренка, все мои родичи, я буду помнить о вас.
— Мама, пойдем, — я с большим трудом поднял на плечи мешок с продовольствием, одеждой и оружием. — Нам предстоит долгий путь.
— Жук, вот скажи мне, что это такое? — я показал своему личному палачу сертификат на предъявителя.
— Сертификат на предъявителя, — недоуменно посмотрел на меня Жучила.
— Ответ неправильный и не засчитывается. Это символ доверия. Вот самое главное слово "доверие". А что будет, если доверие к этим кусочкам пергамента исчезнет? Ладно, это риторический вопрос. Задам другой. Жук, а почему банки так не любят ростовщиков, ведь они им не конкуренты?
— Не знаю, — сознался Жук.
— Зато я знаю, есть два способа получения прибыли законным, но нечестным путем. Первый — отказаться от привязки стоимости недвижимости в любой форме к ее реальной цене. Второй — спекулятивная торговля долговыми обязательствами. Так, вижу по твоим глазам, что ты опять ничего не понял. Начну объяснять тебе на пальцах. Когда-то, наверняка до Смуты, кто-то проделал подобный трюк, а гномы повторения этого не желают. Это называется дутая экономика. Опять не понял, да не волнуйся, я сам виноват. Попытаюсь объяснить тебе все максимально просто. Допустим, что клиент берет у ростовщика в долг под залог чего-то и взятая им сумма гораздо меньше стоимости особняка, замка или даже домена. Банк кредит ему не дает, там умеют просчитывать коммерческие риски. Это тебе ясно. Потом клиент в определенный срок вернуть деньги не может. А вот тут и начинается игра. Штрафы, проценты набегают со страшной силой и так далее. В конце концов, клиент становится должен ростовщику гораздо больше, да в несколько раз больше, чем он изначально у него одалживал. И в этот момент происходит торговля долговыми обязательствами. Зачастую почти по первоначальной себестоимости плюс накидка за моральный ущерб, ведь понимают ростовщики, что с клиента им всех заявленных денег не снять. Неважно насколько обязательства реальны, важно другое, клиента можно развести как последнего лоха или заставить его что-то сделать в счет погашения процентов или всего кредита. Это первое. А второе — кто по твоему купит этот долг клиента, чтобы принудить его к некому взаимовыгодному обмену?
— Мятежники или темные, или враги клиента, — наконец-то начал въезжать в ситуацию Жук. — Но клиент сам виноват, зачем ему нужно было брать в долг у ростовщиков?
— Правильно, сам потерпевший дурак, все законно, но нечестно. Поэтому гномы и не занимаются перепродажей долговых обязательств, а сами выбивают кредит, если уж так лопухнулись с платежеспособностью клиента. Ну захотелось одному провинциальному графу устроить турнир наподобие королевского, гордость свою потешить, все мозги ему раньше выбили в подобных развлечениях. Или жена купца решила поразить столицу своими нарядами и утереть нос благородным леди. Существует масса вариантов. А что дальше? Общение с ростовщиками — если об этом станет известно благородной публике и не только ей, да и не возвращенный вовремя долг — так для этого благородного или купца все законченно. В приличный дом его больше не пустят. Так опять меня занесло не в ту сторону. Жук, главное — это доверие, что обеспечивает этот кусок пергамента, а вот когда доверия к нему на некоторое время не станет, то что тогда будет? Банкам доверяют давно и заслуженно, поэтому всякие там ростовщики им не конкуренты. Да они даже у подошвы сапог любых банкиров не валялись. Гномы предпочитают вести дела обстоятельно, надежно и зарабатывать себе репутацию, а не сиюминутную возможную прибыль. И вот теперь это доверие нарушено. Ты приходишь с этой бумажкой в банк, а там тебя заворачивают, мол, а вдруг она необеспеченна деньгами, откуда мы это знаем? Что тогда будет?