– Дорогие мои коллеги. Мы попали в очень щекотливую ситуацию. Да, все мы видим, что фасад здания обваливается, стены разъедает грибок, по фундаменту пошли трещины. Внутри тоже плесень, некоторые стали страдать аллергией, чихают все время, то есть страдает не только здание, но и люди, которые находятся в нем. В помещениях сыро и холодно!
– Мы-то потерпим! Книги жалко! Открываешь страницы, а они словно плачут, – подала голос сотрудница научного отдела Зинаида Сергеевна Удальцова.
– А я болеть не хочу, – не согласилась с ней Серафима, – не хочу плесневеть! И так сидим, солнце не видим…
– Я к тому, что жаловаться на все это я не могу, – сказала директриса. – Если признают помещение непригодным, то нас всех выгонят из этого особняка и ведь другого помещения нам не дадут, это точно. Книги отправят на склад или в другую библиотеку, а нас уволят. Идите, господа, в службу занятости, трудоустраивайтесь сами как умеете, что умеете. А что мы умеем? Да ни фига мы больше не умеем! Всю жизнь в библиотеке! Да и место здесь особенное! Такой особняк! Это же история! Архитектура! Колонны, лепнина и тот чудный, пусть и заброшенный парк, но он же великолепен! Нам дает глоток чистого воздуха в этом сумасшедшем мегаполисе! Словно оазис в пустыне!
– Да, у меня посетители некоторые в хорошую погоду выходят из читального зала и сидят на скамейках под сенью вековых лип и дубов. Говорят, что им там лучше думается и лучше ложится на душу то, что они читают…
– Колдунов, – добавила Серафима за женщиной, работающей в читальном зале.
– Чего колдунов? – не поняли Симу.
– Дубов-колдунов, – пояснила она, – у нас таких много…
– Я смотрю, Сима, ты у нас в хорошем настроении? Это похвально! Ты из нас самая молодая, вот мы тебе и поручим одно ответственное дело, – обрадовалась директриса.
Ольга Васильевна, та, что работала в читальном зале, показала Серафиме язык, что означало, что она, Сима, молодая и ретивая – сама нарвалась.
– Какое дело? – спросила Серафима, несколько поумерив пыл.
– Вот только не говори, что загружена дома и на работе! Детей у тебя нет, на работе мы все дружно ковыряем в носу или гоняем мух! Особо-то не рвется никто в библиотеку! Поэтому мы свободны для прогресса.
Слово «прогресс» на Серафиму производило весьма пугающее впечатление, оно было ей абсолютно чуждо, ассоциировалось с космическим аппаратом «Прогресс» и еще с чем-то совершенно далеким ей. Как-то ее мирная деятельность со старыми книгами, с любовью к классикам не вязалась со словами «прогресс», «новация» и… «нанотехнологии». Их директор, маленькая женщина весьма скромных форм с абсолютно седыми волосами, уложенными в пышную прическу, словно это могло добавить роста их хозяйке, внимательно посмотрела на собравшихся дам преклонного возраста и «молодуху» на четвертом десятке, Серафиму, и произнесла каким-то замогильным тоном:
– У нас сейчас очень продвинутый президент, выступающий за модернизацию и инновации. А у нас тут – болото, как мне сказали в департаменте культуры. Вы же знаете… я ходила туда. И вот если кто увидит наши бумажные каталоги, картотеки, скандала не оберешься, лишат единственной премии в две тысячи! Нас же, заведующих библиотеками, собрали и объявили, чтобы мы не позорились, чтобы все перешли на Интернет во Всемирную паутину…
– Куда?! Какая паутина?! – округлила глаза пожилая гардеробщица библиотеки Мила Львовна. – Неправда! Девочки хорошо убираются, и никакой паутины у нас нет! Можно даже проверить все углы!
– О-хо-хо-хо-хо! – покачала головой Алла Давыдовна. – Я про Всемирную паутину!
– Всемирную? – спросила Мила Львовна. – А что случилось? Нашествие пауков? Что-то произошло? Я чего-то пропустила? Это заместо тараканов?! Вот ведь напасть! – забеспокоилась пожилая женщина, и ее можно было понять, нашествие пауков, вероятно, реально причиняет неудобства.
И вот тогда руководитель библиотеки взялась за голову.
– За что мне это? Что делать? А ты, Серафима, тоже не знаешь, что такое Интернет? Ты же молодая… еще!
– Слышала… – туманно ответила Сима, уже чувствующая неладное и потея ладонями.
– Ты хоть слышала! Уже хорошо! Согласна? – с радостью выдохнула директриса.
– Вы не темните… – протянула Сима.
– Всю нашу бумажную картотеку пора компьютеризировать. Не смотрите на меня так! Я сама не знаю, как все это будет выглядеть, но нам обещали установить компьютеры, и специальный человек должен обучить весь коллектив. Так мне было сказано на собрании таких вот дур, как я… живущих до сих пор поэзией Гумилева и Блока…
– Компьютеры? – зашуршали голоса в зале. – За что? – Именно так они могли расценить эту напасть, не иначе.
– Тихо! Только не говорите, что вы никогда не сможете обучиться! Это не моя прихоть, нас обязали, и ничто не берется в расчет. Я пыталась донести, что средний возраст моих сотрудниц шестьдесят пять лет и как-то поздновато, может быть, вникать им в эти тонкости технического прогресса. Но условия для всех одинаковые, а на мой «мышиный писк», что молодежь к нам не идет работать… Извините, волнуюсь, никто не отреагировал должным образом. Прощайтесь с коллективом, набирайте новых, а нет новых… Если молодежь не идет к вам, то закрывайтесь совсем или объединяйтесь с библиотекой нового поколения. Я вообще испугалась, что нас ждет в будущем. Вроде как и книг не будет, все будет в электронном носителе.
– Кто носить будет? Кто-то читать людям будет? – переспросила старая гардеробщица, облизывая сухие губы, а директор тяжко вздохнула.
– А куда денут настоящие, реальные книги? – изумилась Серафима. – Сожгут, как при инквизиции?!
– Я не знаю, об этом не говорили. Я, если честно, душой с вами и далеко не все поняла, что там говорили, но ясно одно. Если мы хотим остаться в нашем дружном коллективе и в нашем красивейшем особняке, должны освоить компьютер. И последняя надежда на это – наша самая молодая сотрудница Серафима Игоревна!
Все взоры обратились в сторону Симы, и у той даже сердце заболело от свалившейся на нее ответственности. Как-то не тянулась она к компьютерам… никогда, если честно.
– Я постараюсь, конечно, ради вас всех, но ничего обещать не могу, – сглотнула она.
– Мы верим в тебя! – сказала Зинаида Сергеевна.
Еще недавно в ее зале научной литературы было хоть какое-то оживление. Люди собирали материал для своих научных работ, для защиты диссертаций. Но с появлением все в той же Всемирной паутине Википедии, дающей ответ на любой вопрос, людей в отделе Зинаиды Сергеевны заметно поубавилось, а вот темперамент у нее остался.
Зато в отделе художественной литературы, где работала Сима, давно уже царили тишина, покой и безлюдье. Такое ощущение, что люди вообще перестали интересоваться литературой. Сначала это Симу удручало, затем она к этому привыкла, она же все равно ничего не могла изменить в сознании человечества. Серафима воспринимала свою работу словно в ожидании будущего. Что в будущем люди переродятся, опомнятся или еще что-то с ними произойдет, и они придут за книгами и будут очень трепетно относиться к ним. Соответственно вернутся почет и уважение к работникам библиотеки, как к последним из могикан, сохранившим доброе вечное…
– Сима, проснись! О чем задумалась? – проговорила Алла Давыдовна.
– Да так… Ни о чем. В астрал ушла что-то, – встряхнулась Серафима, возвращаясь на грешную землю.
– А вот не надо отключаться! Я тебя назначаю главной по информационному возрождению нашей библиотеки. Это ты слышала? Уж постарайся, Сима. Потом и другим объяснишь. Ну, если не сможешь, так бог с ним. Главное, что хоть кто-то будет разбираться у нас в коллективе в компьютерах. – Алла Давыдовна замолчала, и все посмотрели на Серафиму.
А уже на следующий день, придя на работу, Серафима узнала, что их директор Алла Давыдовна слегла в больницу с обострением гипертонии. Наверное, на нее повлияло то, что в ее хозяйстве грядут перемены, которых она совсем не понимает, хоть первоначально она и держалась молодцом. Но общая растерянность на собрании выбила почву из-под ее ног. Это было способно подкосить кого угодно. Она позвонила Симе из больницы и велела взять пока бразды правления в библиотеке в свои руки, а также срочно осваивать компьютер.
– И там эти придут… как их? Прости господи, компьютерщики… Ты уж там… – сорвался голос Аллы Давыдовны.
– Я постараюсь справиться с ордой компьютерщиков, – пообещала Серафима, – вы, главное, не волнуйтесь и поправляйтесь!
– Да какое там «не волнуйтесь»! – тяжело вздохнула директор библиотеки.
Так Серафима осталась за главную, сотрудники ее поддержали и беспрекословно выполняли все ее распоряжения, совсем потерявшись в этой жизни.
А дальше, с появлением двух компьютерщиков, начался настоящий ад. Выглядели они именно так, как и представляла себе Сима в самых страшных снах. Молодые, годившиеся ей фактически в сыновья, жующие жвачку и разговаривающие на непонятном языке. Глаза у них тоже были весьма странными, то есть взгляд, они словно смотрели сквозь нее и хихикали. В каждом из залов они разместили по компьютеру, опутав помещения проводами, на что уборщица высказалась, что наконец-таки поняла, что означает выражение «Всемирная паутина».