— Поговорим о деле, — сказала я, отрываясь от зефира и совершенно меняя тон.
— Конечно, — ответил клиент сдержанно. Андрей Марусич являл собой саму выдержку. А я предположила, что он будет вести себя подобным образом до тех пор, пока речь не зайдет о гербе.
— В каком музее вы выставляли свой щит? — задала я первый вопрос, полностью полагаясь на свою профессиональную память, так как не захватила с собой записной книжки.
— В краеведческом, там проходила геральдическая выставка. И меня уговорили предоставить для нее герб.
— Кто уговорил? — я уцепилась за информацию с азартом охотника, почувствовавшего добычу.
— Директор, — пожал плечами Андрей, ему мой вопрос интересным не показался. — Он через кого-то узнал… Вы что, полагаете, что директор мог быть наводчиком? Помилуйте…
— Имя назовите, пожалуйста, — попросила я.
Андрей недовольно поджал губы и как бы нехотя проговорил:
— Аскольдов Сергей Владимирович, если вы настаиваете.
— Когда состоялась попытка кражи?
— Ровно три недели назад, пятнадцатого октября, — сообщил Марусич и откинулся на спинку кресла. Но тут же ему, видимо, стало душно. Он встал для того, чтобы приоткрыть форточку. Или, как я и предполагала, разговор о гербе сильно волновал его.
— Вы забрали экспонат, а выставка все еще работала? — попробовала я уточнить.
— Да, с неделю…
— То есть выставка закрылась двадцать второго?
— Наверное, — согласился Андрей.
«Значит, он передал щит в музей числа девятого, — подсчитала я в уме, — у преступников было время хорошо подготовиться».
— Ладно, с данным вопросом мы немного разобрались, — произнесла я удовлетворенно. — А когда герб исчез из вашей квартиры?
— Два дня назад, — грустно сообщил Андрей. С него разом слетел весь лоск, и он стал смахивать на обманутого ребенка…
— Вы говорили о сейфе… — начала было я.
Андрей оборвал мою фразу едва не на полуслове:
— Да, его вытащили из сейфа! Мерзавцы! — Он опять бухнулся в кресло и нервно затянулся дорогой сигаретой.
— Вы бы не могли его показать?
— Конечно, — согласился Марусич, — что за вопрос…
Он провел меня в свой кабинет, в котором был идеальный порядок. На первый взгляд сейф казался довольно прочным — несгораемый металлический ящик с секретным замком. Но мне понадобилось всего несколько мгновений, чтобы увидеть все его недостатки: модель явно не новая, код к цифровому замку подобрать легко. Если, конечно, действовать умеючи. Но дилетанты в такие истории чаще всего не ввязываются.
Андрей заметил мое недоумение:
— Я сам себя проклинаю за свою неосмотрительность! — воскликнул он. — Хотел ведь и сейф поменять, и сигнализацию поставить. Так нет, на авось понадеялся!
Мне нечем было его утешить. В данном случае Андрей мог пенять только на себя. Хотя… Существовал, конечно, и другой возможный вариант: тот, кто пришел за реликвией, знал код замка. Ладно, разберемся. Дальше видно будет, какой из вариантов «сработал».
— Когда похитили герб, дома никого не было? — предположила я.
— Разумеется, — усмехнулся Марусич. — Иначе грабителю надо было бы превратиться в привидение.
— В жизни всякое случается, — глубокомысленно заключила я, вспомнив случай из своей практики, когда шкатулку с бриллиантами увели прямо из-под носа владельца.
— Я в тот день ночевал у Марины, — объяснил бизнесмен.
— Кто такая? — тут же спросила я.
Андрей замялся, а потом сказал:
— Жена.
«Странно», — подумала я и поинтересовалась:
— Вы живете отдельно?
— О господи! — взмолился Андрей. — Ну при чем здесь моя личная жизнь?
— Давайте условимся, — сказала я строго. — Или вы отвечаете предельно честно на все мои вопросы, какими бы нелепыми или неприятными они ни казались, или я отказываюсь от этого дела!
— О\'кей, — недовольно согласился Андрей. — Просто это моя больная тема. Официально мы не расписаны, а Марина настаивает. Я так от этого устал! Всю жизнь придерживался принципа, вычитанного мной в каком-то журнале: «Не стоит сближаться настолько, чтобы заслонять друг от друга перспективы». Но однажды отступил и жалею до сих пор, — он тяжко вздохнул. — Понимаете? Горький опыт! Стараюсь не повторять прежних ошибок…
— Вы были женаты? — догадалась я.
— Разумеется.
— Кстати, а вы заявили в милицию о пропаже? — опомнилась я.
— Нет, ну что вы! — Андрей замахал руками. — Я все еще надеюсь уладить дело мирным путем! И считаю, что не стоит действовать грубо. По-моему, так можно только все испортить. К тому же не следует недооценивать противника, — высказал он умную мысль.
— А о попытке ограбления в музее? — продолжала допытываться я.
— Там и без меня заявили, — ответил бизнесмен, подливая бордо в бокалы. — Дело открыто, но, как я слышал, пока никаких зацепок…
— Скверно, — поделилась я по этому поводу собственной точкой зрения.
— Еще бы! — согласился со мной Марусич.
— Вы приготовили список, о котором я вас просила?
— Конечно, — он протянул мне листок, исписанный мелким почерком.
— Вот это да! — всплеснула я руками, пораженная количеством осведомленных лиц, и попросила у Андрея сигарету — мои, как назло, закончились. Он поднес мне пачку, чиркнул зажигалкой и выставил на столик пепельницу молочного цвета, под стать бокалам. Я с наслаждением сделала несколько затяжек, просматривая глазами перечень его близких знакомых и выискивая, кого из них можно исключить немедленно. Но в принципе все они представляли собой потенциальных подозреваемых, как это ни прискорбно.
— Скушайте конфетку, — неожиданно Андрей предложил и улыбнулся. — Лично я всегда так спасаюсь от депрессии.
Я даже оторвалась от чтения и внимательно посмотрела на клиента. Внешне он являл собой мужской тип, а вел себя, как мне показалось, чисто по-женски. Хотя я допускала, что могу ошибаться. Просто Марусич, наверное, обладал мягким характером, что не было обычным явлением в среде крупных предпринимателей. Он вообще представлялся мне личностью неординарной.
От размышлений меня отвлек мелодичный звонок. Кто-то пришел, и Андрей отправился открывать дверь. Минуту спустя я услышала, как он обрадованно воскликнул:
— Марина!
Было очень интересно собственными глазами увидеть его спутницу жизни, и я с нетерпением ожидала ее появления. И вот в комнату легкими шагами вошла… нет, впорхнула прелестная златокудрая нимфа с невинными ярко-голубыми глазами. Одета она была в узкое черное платье, откровенно облегающее фигуру.
— Здравствуйте, — приветствовала меня Марина звонким красивым голосом. — Я полагаю, это и есть наш знаменитый детектив? — предположила она, сделав шаг в мою сторону. Я кивнула ей в ответ. От меня не ускользнуло, что женщина явно нервничает.
— Я думаю, вы — Марина?
— Да, — согласилась блондинка, распустив свои русалочьи волосы и тряхнув головой. Ее пальцы сжимали несколько шпилек. — Что вам Андрей уже успел обо мне наболтать? — довольно недружелюбно осведомилась она.
— Что вы — его жена, — сказала я в ответ.
Марина взмахами руки разогнала висевший в воздухе дым от сигареты и сморщила свой тонкий носик. В каждом ее жесте чувствовалась неуверенность и едва скрываемая нервозность. Она кривовато усмехнулась и уточнила:
— Сожительница.
— Прекрати! — взорвался Марусич. Все его спокойствие как рукой сняло. — Абсолютно ни к чему при постороннем человеке выставлять напоказ изнанку наших отношений. И так проблем невпроворот. А тут еще ты! — вскрикнул он неестественно тонким голосом.
— Ну разумеется, — протянула Марина.
Она устроилась на диване, закинув ногу на ногу, и всем своим видом дала понять, что готова к обороне. Да, с разговорами к такой особе близко не подступишься, я таких людей встречала. Но ничего. Надо будет, найдем ключик и к ней. Еще раз пробежав глазами список, я обратилась к рассерженному Андрею:
— Расскажите о Диме Ростовцеве, пожалуйста. Что он собой представляет?
— Диман? — переспросил Марусич. — Свой парень. Мы с ним с института дружим. Он владеет сетью ювелирных магазинов в Тарасове, поэтому мы тесно сотрудничаем. Само собою, это не он… — уверенно заключил мой клиент, но тут же добавил: — У него есть единственный недостаток — может пообещать и не сделать, так что договора с ним лучше оформлять на бумаге и по всем правилам.
— Ага, — Марина по-кошачьи растянулась на диване вопреки неудовольствию мужа, которого ей откровенно нравилось злить. — Он просто человек слова, а дело — не его профиль, — сыронизировала она, процитировав знаменитого сатирика, и отправила в рот крупную бело-розовую зефирину.
— А Алексей Васильев? — спросила я, снова заглянув в список.