Дискорама - Алекс Орлов

Алекс Орлов ДИСКОРАМА

Джеку и в голову не приходило, что бывают летательные аппараты таких размеров. Нет, теоретически он допускал, что они есть, он даже видел что-то такое с большого расстояния, когда высаживался десант арконов в битве при Машинерии. Но одно дело предполагать и видеть издалека и совсем другое — самому грузиться на такой транспорт среди всей этой спешки, суеты, ругани и взаимоисключающих команд командира роты, командования батальона и дивизионного начальства, понаехавшего в каком-то неправдоподобном количестве.

— Рота Хольмера — в сектор пять-а!

— Рота Хольмера, куда вы претесь?! Ваш второй ярус — направо и там четыре-бэ!

А время бежало, снаружи подпирала техника прибывающих на погрузку подразделений, и все это представляло собой прекрасный шанс для арконских штурмовиков показать себя.

В конце концов рота Хольмера разместилась в десантном секторе и пилотам пришлось самим, в бешеном темпе, крепить растяжками свои машины, потому что стропальщиков на всех здесь не хватало.

Спустя полтора часа лихорадочной работы дискорама была забита под завязку, а Джеку удалось найти местечко у иллюминатора, куда его пустил Папа Рико.

— Садись, тебе интересно будет, ты ведь на этой штуковине еще не летал?

— Нет! А ты летал?

— Да, это уже третий раз будет… Лишь бы сесть дали.

Все то время, пока проходила погрузка дискорамы, ее охраняли расположенные по периметру, метрах в двухстах от корабля, гусеничные платформы «омо», каждая величиной с десантный геликоптер. Они топорщились по сторонам замершими на направляющих ракетами, а на выносных мачтах без остановки крутились антенны радаров.

Эти ракеты доставали до стратосферы и немного выше, не позволяя спутникам-бомберам спускаться для сброса самонаводящихся бомб.

За кольцом ракетных ПВО-платформ топтались зенитные «аметисты» — близкие родственники «чино», у которых вместо пушек были установлены шестиствольные артавтоматы большого калибра. «Аметисты» разбирались с целями, мелковатыми для платформ «омо», и надежно прикрывали район от проникновения пилотируемых штурмовиков.

Все это Джек смог рассмотреть только теперь, после окончания погрузочных работ.

День был солнечный, в небе ни единого облачка, и оптические блоки на массивных корпусах «аметистов» могли разглядеть в прозрачной вышине все, что хотели.

«Дармоеды», — подумал Джек, по мнению которого присутствие такого количества техники было неоправданно. Человек сельского склада, он был прижимист на расходы, в том числе и в масштабах всего Промышленного союза.

Ну зачем они нагнали полсотни этих машин, если можно обойтись дюжиной?

«Так и уедут с промасленными стволами», — подумал он и решил, что обязательно посчитает все машины сверху, когда дискорама поднимется.

Спустя четверть часа корпус транспорта вздрогнул, словно от судороги, где-то снаружи зарокотали турбины, и вся эта масса вдруг сдвинулась с места и, вопреки ожиданиям Джека, заскользила по горизонтали.

Пилоты сидели кто на лавках, кто на ребристом полу — поверх брошенных курток. Боевые машины подрагивали в натянутых, как струна, стяжках.

Поскрипывала оснастка, пощелкивали крепления платформ, а Джек смотрел вниз, на мелькавшие где-то там красноватые скалы, образовавшиеся за последние пару тысяч лет из-за ветровой эрозии.

Ландшафт был непривычный — куда подевались ставшие родными дюны? Джек почти тосковал по этим песчаным волнам, как моряк по морю.

«Ну и как здесь воевать?» — удивлялся он, глядя на изрезанную каньонами красную глинистую землю. Наверное, так же выглядела поверхность необитаемых планет, где не выживало ни одно живое существо, кроме бактерий-соларофагов.

— Ну, наконец-то наступление! — произнес кто-то, и Джек вздохнул. Да, наступление, о котором говорили последние две недели.

Поначалу даже не верилось, ведь эти слухи возникали не впервой, но всякий раз что-то мешало, наступление откладывалось, а арконы продолжали давить, добивая последние, самые устойчивые форты.

Но потом пришел приказ — через три дня сниматься со всей материальной базой. Техпарк обещали перебросить позже, а всю ударную технику подготавливали к высадке.

За сутки до погрузки стало известно, что высаживать будут десантом — сразу в бой, и пилоты замучили Хольмера, требуя подробностей, хотя он ничего не знал.

Ничего не знали даже в батальоне, офицер оперативного отдела лишь лопотал что-то про обстановку, ориентирование на местности и прочее.

— Возможно, из дивизии пришлют какие-то указания перед погрузкой, — предположил он не слишком уверенно.

— А если не пришлют, сэр? — давил Хольмер.

— Ну… могут даже в полете… Времени разобраться будет достаточно…

— Спасибо, сэр, — сухо попрощался с ним комроты и, отключив рапид, долго ругался вполголоса.

Какой смыл получать указания на борту транспорта, если саму посадку и общую укладку следует производить исходя именно из этих указаний? Если отбрасывать противника «гассами», они должны грузиться последними, а если сдерживать пушками «чино», тогда этих топтунов нужно ставить ближе к аппарелям. Бардак, одним словом. Полный бардак.

В утро отправки пилоты снова насели на ротного, требуя диспозиции, и тот был вынужден признаться, что никакой диспозиции нет. Затем последовал часовой марш к месту старта и суетная погрузка. Настроение у всех окончательно испортилось. Люди как могли пытались отвлечься и старательно смеялись над старыми, по сто раз слышанными анекдотами.

Джек посмотрел на ротного, который сидел на отдельном, «шкиперском» стульчике и делал вид, что расслабленно отдыхает; однако беспокойные руки выдавали Хольмера, он не знал, куда их деть, и посматривал в сторону своего «гасса».

Капитану казалось, что одна из строп затянута слабо, ему хотелось встать и проверить ее, однако он понимал, что, скорее всего, просто нервничает, и если вскочит и побежит проверять, то же начнут делать и другие.

И получится массовый навязчивый невроз накануне высадки в бой — хуже не придумаешь. Вот так.

— Пожрать у кого-нибудь найдется? — нашелся капитан, чтобы как-то скрыть свое состояние. Лучше бы, конечно, махнуть двести грамм коньяку или даже четыреста, но пьяным в бой Хольмер не ходил. Он отвечал не только за себя, на нем была вся рота.

На той же платформе, но на два сектора дальше размешалась вторая рота. Вскоре оттуда, лавируя между растяжками и опорами роботов, пришел командир второй роты Бисмарк. Он остановился неподалеку и, подождав, когда Хольмер обратит на него внимание, поманил рукой и отошел на нейтральную территорию, заваленную контейнерами с боекомплектом.

— Ну, как там твои? — спросил Бисмарк, когда они остановились возле стопки ящиков.

— Хреново. Никто же ничего не знает…

— А я тут кое-что выяснил… — сказал Бисмарк и огляделся, как будто боялся, что их подслушают.

— Ну, не томи.

— Знаю, что лететь нам два с половиной часа.

— Откуда узнал?

— Штурману местному закурить дал, мы поболтали, ну он и высказался…

— Что говорил? Что там за места?

— Вроде песок есть…

— Песок — это хорошо, — вздохнул Хольмер, засовывая руки в карманы. — Что еще?

— Говорит, есть лес. Но это в том случае, если мы зацепимся.

— А можем не зацепиться?

Бисмарк пожал плечами и снова огляделся.

— Штурман сказал, что арконов окучивают уже вторые сутки — плацдарм набивают. Говорит, дым столбом стоит, а прошлым рейсом перебросили четыре «голиафа»…

— Ни хрена себе! — воскликнул Хольмер и даже хохотнул. — Значит, все серьезно!

— Серьезно, если этих «голиафов» штурмовики не накрыли. Парень жаловался, что тесно там в небе. Ар-коны за нашими не поспевают, ну и бросают в ход всю воздушную кавалерию.

— Так уж и всю?

Бисмарк пожал плечами.

— Приедем через два часа и узнаем. Ладно, пойду к своим, а то они тоже, как дети малые, всего боятся.

— Обстановка непривычная, это тебе не «середняк».

— Да, не «середняк», — согласился Бисмарк и пошел к себе, а Хольмер вернулся к своим пилотам.

— Сэр, вот, нашлась шоколадная плитка! — сказал ему пилот Новинский, поднимаясь навстречу и протягивая пайковый батончик.

— Зачем? — не понял Хольмер.

— Вы же поесть просили…

— Ах да, совсем забыл, но я лишь половинку возьму, больше мне не одолеть.

Капитан разломил батончик и вернулся на «шкиперский» стул, откуда, посасывая шоколадку, стал посматривать на Новинского, который служил в роте вторую неделю и осваивал вернувшийся из ремонта «гасс» Сида Хардина. А тот пока находился в госпитале.

Кое-какая школа у Новинского была, и «гасс» он водил неплохо, а вот со стрельбой на дальние дистанции были проблемы, хотя пятьсот метров и тысячу двести он освоил хорошо. Имелся и другой затык — Новинский еще не нюхал порох, и неизвестно было, как он поведет себя в реальном бою.