После третьего выстрела его друг закричал от боли, а стрелявший спросил: — Где она?
Прозвучал третий выстрел. Его друг закричал от боли, а жуткий голос повторил свой вопрос: — Где она?
Сердце Харрисона оглушительно заколотилось, и он понял, что должен действовать. Еще пять секунд — и будет слишком поздно. Незаметным движением он сунул руку за спину и вытащил пистолет. Едва удерживая его в трясущихся руках, он направился к двери, приближаясь к темноволосому убийце из-за спины. Харрисон увидел своего друга, но когда они встретились глазами, у того на лице промелькнуло тревожное выражение.
Беги!
Голос друга, приказывавшего ему бежать, прозвучал как оглушительный звон колокола, и на мгновение он даже поверил, будто явственно слышал его. Но видя, что убийца не обратил на это никакого внимания, Харрисон с ужасом осознал, что голос друга звучал лишь у него в голове.
— Нет, — мысленно ответил Харрисон и отрицательно покачал головой; его вдруг охватила непонятно откуда взявшаяся уверенность.
С этим человеком он провел четыре лучших года своей жизни. Этот человек познакомил его с будущей женой. Он не оставит его в руках этого убийцы.
Харрисон нажал на спусковой крючок. Он услышал звук выстрела и ожидал, что убийца рухнет на пол. Харрисон выстрелил еще. И еще. Темноволосый мужчина медленно повернулся. Впервые в своей жизни Харрисон испытал настоящий страх. Он безумно испугался этого молодого человека с пистолетом в руках. Испугался смерти. Испугался того, что могло случиться с его семьей.
Он почувствовал, как пули входят в него с ослепительной болью и разрывают на тысячу кусочков. Он упал на колени. Перед его лицом пронеслось лицо жены, а вслед за ней и дочери. Он открыл рот, пытаясь произнести их имена, пытаясь сказать им, как сильно он любил их, пока не стало слишком поздно.
Незнакомец оттащил Харрисона в аллею за домом. Харрисон чувствовал, что сознание покидает его, и безуспешно пытался подняться на ноги. Он не может подвести свою дочь. Ее некому больше защитить. Этот темноволосый незнакомец может отыскать ее и, если его друг прав, убить.
— Кто ты? — еле слышно спросил Харрисон.
Он ухватился за призрачную надежду, что у него еще есть немного времени. Может, ему удастся предупредить Нору с того света — света, который окружал его, словно тысячи парящих в воздухе черных перьев.
Мужчина на мгновение взглянул на него, а на его непроницаемом лице появилось слабое подобие улыбки.
— Ты не о том думаешь. Уже слишком поздно.
Харрисон резко дернул головой и посмотрел на него, поразившись тому, что убийца смог узнать, о чем он думает, и не мог не подумать о том, сколько же раз тому приходилось вот так стоять над умирающими и читать их мысли.
Много.
И, словно в подтверждение этому, молодой человек, не колеблясь ни мгновение, нацелил на него свой пистолет, и Харрисон обнаружил, что смотрит в дуло.
Последнее, что он увидел — пронесшаяся перед его глазами яркая вспышка света.
Глава первая
Дельфийское побережье, штат Мэн
Наши дни
Патч стоял прямо за мной, опустив руки мне на бедра. Он был абсолютно спокоен и расслаблен. Ростом он сантиметров на пять выше меня, худой, впрочем, хорошо сложенный, но ни широкие джинсы, ни футболка не могли скрыть его худощавость. Волосы у него темнее самой темной ночи, как и цвет глаз. Его сексуальная улыбка грозила мне неприятностями, но я решила, что неприятность неприятности рознь.
В ночном небе взрывались фейерверки, ярким дождем ниспадающие на поверхность океана. Толпа ликовала. Был конец июня, и город уже полностью погрузился в летнее настроение, празднуя предстоящие два месяца солнца, пляжей и туристов с набитыми кошельками. Я же праздновала предстоящие два месяца солнца, пляжей и море времени наедине с Патчем. Правда, мне надлежало посещать летний курс по химии, но все свое свободное время я намеревалась предоставить в его полное распоряжение.
Работники противопожарной службы запускали фейерверки с организованной на пляже базы всего в паре сотен метров от нас, и я ощущала, как каждый взрыв вибрацией отдается в моем теле.
Волны с шумом врезались в берег холма неподалеку, музыка играла на всю громкость. В воздухе повсюду витал запах сахарной ваты, попкорна и барбекю, и мой желудок недовольным урчанием напомнил мне, что последний раз я ела в обед.
— Пойду куплю чизбургер, — сказала я Патчу. — Тебе взять что-нибудь?
— Ничего из того, что предлагает местное меню.
Я улыбнулась в ответ. — Ну и зачем ты, Патч, со мной заигрываешь?
Он поцеловал меня в макушку. — Еще и не начинал. Я сам куплю тебе чизбургер. Наслаждайся последними залпами фейерверка.
Я схватилась за ремень, чтобы остановить его. — Спасибо, но есть буду я. Не могу позволить тебе заплатить за меня.
Он удивленно вскинул брови.
— И когда в последний раз девушка, продающая гамбургеры, позволяла тебе оплатить еду?
— Это было давно.
— Этого не было никогда! Стой здесь. Если она увидит тебя, остаток вечера я проведу, терзаясь угрызениями совести.
Патч достал бумажник и протянул мне двадцатидолларовую купюру. — Оставь ей хорошие чаевые.
Пришла моя очередь удивляться. — Пытаешься откупиться за все неоплаченные гамбургеры?
— Последний раз, когда я пытался заплатить, она догнала меня и засунула деньги мне в карман. Пытаюсь избежать повторения того ощупывания.
Это прозвучало, как выдумка, но зная Патча, скорее всего, так все и было.
Я встала в конец длинной очереди, выстроившейся от палатки до входа в крытую карусель. Оценив количество людей, я подсчитала, что пятнадцать минут уйдет только на то, чтобы сделать заказ. Всего одна палатка с гамбургерами на весь пляж. Как-то это не по-американски.
Через несколько минут казавшегося бесконечным ожидания, уже в десятый раз окидывая все вокруг тоскливым взглядом, я вдруг заметила Марси Миллар, стоявшую в очереди позади меня. Мы с ней одновременно пошли в школу после садика, и на протяжении одиннадцати лет учебы виделись так часто, что даже и вспоминать не хотелось. Из-за нее вся школа лицезрела мое нижнее белье чаще, чем это было необходимо. В средней школе она постоянно вытаскивала из моего шкафчика в спортзале лифчики и прицепляла их на доску объявлений за пределами школьной территории. Но как-то раз она проявила смекалку и начала украшать моим бельем столики в школьном буфете, наполняя каждую чашечку лифчика ванильным пудингом и украшая вишней в ликере. Знаю, это классика. Юбки, которые носила Марси, были на два размера меньше и на десять сантиметров короче приемлемой длины. Марси — рыжеватая блондинка, худенькая, словно палочка от эскимо — разверни ее и она практически исчезает. Если бы существовало табло, ведущее счет количеству побед и поражений нашего соперничества, уверена, она бы в два раза превосходила мои достижения.
— Привет, — когда я нечаянно поймала ее взгляд, мне ничего другого не оставалось, кроме как поздороваться.
— Привет, — ответила она как-бы-вежливым тоном.
Видеть Марси здесь, на Дельфийском побережье, все равно что играть в "Найди лишнее на этой картинке". Ее отец — владелец представительства компании "Тойота" в городе Колдуотер, семья живет в престижном районе, расположенном у подножия холма, а также Миллары — единственные жители города, кто удостоен чести быть принятыми в известный яхт-клуб "Харрасикет". Возможно, как раз сейчас родители Марси находились во Фрипорте, катались на яхте или заказывали лосося за ужином.
А Дельфийское побережье было районом бедняков. Мысль о яхт-клубе здесь вызывала лишь смех. Единственный ресторан являлся ничем иным, как обычной немного приукрашенной палаткой, в которой продавали гамбургеры с кетчупом или горчицей на выбор. По особым случаям предлагали картошку фри. Все развлечение сосредотачивалось у игровых автоматов и в зоне электромобилей, а вечером на парковке таблеток продавали больше, чем в аптеке.
Не то место, где хотели бы видеть свою дочь мистер и миссис Миллар.
— Народ, а мы можем продвигаться еще медленней? — съязвила Марси, обращаясь ко всем стоявшим в очереди. — Тогда кто-нибудь наверняка умрет с голоду.
— У них всего один человек, который принимает заказы, — заметила я.
— И что? Пусть наймут еще кого-нибудь. Спрос рождает предложение.