«Драко, запомни: со слугами и теми, кто ниже тебя по происхождению, следует говорить спокойным, ровным тоном, не повышая голоса. И никогда нельзя кричать, ты должен дать понять, кто хозяин положения и закрепить за собой преимущество, без криков и этих мужланских размахиваний руками. Ты должен стоять спокойно и смотреть им в глаза, но как бы поверх голов. И помни: правильно подобранные слова и верно построенные фразы могут нанести гораздо больший урон, чем иное заклинание»...
Драко устремил конец палочки в камин.
- Баневорт, вы мне нужны. Немедленно.
Черное нутро камина взорвалось зелеными искрами, и дворецкий - белые перчатки, подобострастная поза и тщательно расчесанные бакенбарды - шагнул в комнату.
- Вы звали меня, мистер Малфой?
- Звал, - тихо ответил Драко.
- Что вам угодно, сэр?
- Мне угодно, чтобы вы исчезли из этого дома в течение часа, - еще тише произнес блондин и спокойно добавил: - Если вам, конечно, хватит часа, чтобы вынести из дома все, что вы успели украсть.
Лицо Баневорта вытянулось.
- Мистер Малфой, я не совсем понимаю...
- Я непонятно выражаюсь? - Драко приподнял брови. - Вы уволены. За подделку счетов. Прошу вас немедленно покинуть этот дом. Можете идти, Баневорт.
Шея бывшего дворецкого Малфоев налилась кровью.
- Вы... Вы не смеете... Вы пока еще здесь не распоряжаетесь! Я буду подчиняться только приказам вашей матери!
Драко прекрасно понял, что дворецкий хотел этим сказать. Ты, щенок, закрой свой рот, не дорос еще, и все такое. Возможно, это было бы верно. При папе. Но не сейчас.
- Я понимаю ваше негодование и даже готов подождать до своего совершеннолетия, но боюсь, к тому моменту у нас не останется денег даже на выходное пособие для других слуг, мистер Баневорт. К сожалению, моя мать до сих пор больна и поручила все домашние дела мне. Так что будет быстрее и тише, если вы сегодня же исчезнете... И не станете отнимать у меня время, - Драко указал ему на дверь. - Отдадите вверенные вам ключи и бумаги экономке. Надеюсь, после одиннадцати я вас тут уже не увижу.
Баневорт решительно пересек кабинет и, перегнувшись через стол, прошипел в лицо Малфою:
- Да я такого мог бы порассказать про твоего папочку! Если бы я хоть словом намекнул... Вы бы побирались до конца жизни!
Драко медленно поднялся и посмотрел управляющему в глаза.
- Согласен. Но вы ведь понимаете, что умерли бы раньше, чем это увидели, - негромко сказал он, с удовлетворением отметив, как побелели у Баневорта губы. - Так что вам очень повезло, что все обошлось для вас так... - Драко едва заметно улыбнулся и закончил: - Удачно. Вы здесь больше не работаете. Оцените мое великодушие, я даже не требую назад то, что вы украли. Можете идти. Через дверь, пожалуйста. Камины в этом доме для вас теперь закрыты.
Дворецкий резко развернулся и вылетел вон.
Драко медленно опустился обратно в кресло и прижал дрожащую ладонь к бешено колотящемуся сердцу. Интересно, сколько лет понадобилось папе, чтобы научиться говорить с людьми подобным тоном и при этом даже не дрогнуть? Люциус обычно вел себя так, словно ничто в этой жизни его не беспокоило, даже в самые сложные моменты. И словно это ему ничего не стоило. Даже ту глупую разборку в книжном магазине он устроил не случайно. Отец всегда умел держать себя в руках. Драко достал сигареты и закурил. Чертова дурацкая привычка. Папе бы не понравилось. Хотя, нет, его устраивало все, что делал сын, если только это не противоречило традициям Семей с Чистой Кровью.
«Да, я справился. Нашел нужные слова. Смог напугать. Сегодня. Сейчас. В такой ерунде. Сумел сыграть роль ХОЗЯИНА. Что будет дальше? Мерлин,боги, ЧТО ДАЛЬШЕ? Мне семнадцать лет, и я еще не закончил эту чертову школу. Мне страшно, СТРАШНО! И я ОДИН. Совсем один...»
- Мастер Малфой?... - из-под стола опасливо высунулась лопоухая голова с большими водянистыми глазами навыкате.
- Что тебе, Либби? - Драко посмотрел на домовую эльфу чуть ли не с такой же опаской.
«Господи, я не вынесу, если она опять захочет чего-нибудь невозможного... Я не имею представления, как вести это долбаное хозяйство, и если она снова спросит, надо ли делать новую изгородь, и стоит ли в этом году перекладывать трубы в восточной башне...»
- Кухарка спрашивает, не посмотрит ли мастер Малфой меню на завтра, - пискнула Либби, протягивая хозяину свиток.
Драко перевел дыхание. Слава Богу. С этим справиться было не очень сложно. Он пробежал глазами список блюд.
- Мастер Малфой желает что-нибудь изменить, сэр?
- Нет, Либби, все в порядке, - Драко отдал эльфе свиток. - Миссис Малфой сегодня не выйдет. Отнесешь ужин ей в комнату. В семь, как обычно.
- Да, сэр.
- У тебя ко мне все?
- Все, мастер Малфой, сэр, - пропищала Либби.
- Тогда можешь идти, - разрешил Драко.
Либби, комкая передник, низко поклонилась и испарилась с легким хлопком.
«О, папа, почему ты никогда не рассказывал, сколько может прослужить дымоход, и в какое время года лучше чинить водопроводные трубы - после зимы или перед?»
С исчезновением Люциуса прежний образ жизни в поместье пришлось менять. Драко, вернувшийся из Хогвартса на каникулы, обнаружил, что в доме полно министерских сыщиков. Вокруг замка прогуливались дементоры. Домашние эльфы и слуги тряслись от ужаса и выглядели так, словно должны были с минуты на минуту умереть. Нарцисса не выходила из своих комнат и не спускалась вниз. Перепуганная прислуга продолжала вести себя так же, как и при прежнем хозяине, но с наплывом посторонних в поместье Драко пришлось срочно вводить новые правила и распорядки.
Для начала домовые эльфы получили форменную одежду. Сделать это пришлось на свой страх и риск. Но эльфы и не собирались пользоваться своей новообретенной свободой. Наоборот. Драко видел, как радуются эти идиоты исчезновению Люциуса и с каким рвением носятся по замку в своих новеньких суконных курточках и накрахмаленных передниках. Младший Малфой с удивлением обнаружил, что эти уродцы, оказывается, на свой лад даже любят его и почти счастливы, что Нарцисса понемногу спивается и не вмешивается в хозяйственные дела.
По совету поверенного Драко уволил почти весь штат обычной прислуги, даже собственного лакея, оставив всего пять человек, включая экономку и дворецкого. Сдал соседям-фермерам западную пустошь под пастбище, продал почти всех лошадей и охотничьих собак и уничтожил все, что хранилось в потайной комнате под гостиной. Возможно, отец этого не одобрил бы, но Драко всем сердцем не хотел, чтобы Дамблдор, единственный человек, веривший в невиновность Люциуса, перешел на сторону тех, кто ежедневно пикетировал границы их владений с криками «Смерть семье государственного преступника!» Так что был свой плюс в дементорах снаружи и толпе министерских ищеек внутри замка - никто из борцов за справедливость не решался сунуться в лапы к азкабанским стражникам. И хоть всех в доме уже порядком тошнило от шоколада, Драко не послушал Снэйпа и не согласился писать протест в Министерство. С этими тварями больше гарантий на то, что поместье и его обитатели будут в безопасности.
Плохо только, что мама была в таком состоянии. Когда на семнадцатилетнего Драко внезапно свалилось управление поместьем и все дела Люциуса, младший Малфой едва не тронулся умом, на все просьбы и вопросы получая от матери фразы вроде: «Я слишком устала, чтобы думать об этом», «На это есть слуги», «Пусть этим займется мистер Кромвель» или «Посоветуйся с Северусом». Драко видел, что мать не желает сделать даже небольшого усилия, чтобы выбраться из своей затяжной депрессии, и приходил от этого в бешенство, как ни пытались увещевать его поверенный и крестный. Нарцисса никогда не любила мужа, и пила вовсе не от того, что страдала. Ей было просто скучно. Она мучилась без балов и приемов, ее злило, что исчезновение Люциуса сломало идеальный мир, который она сама себе придумала, и в котором играла, как в театре, мать, жену, хозяйку замка и даму высшего света. Теперь ей пришлось придумывать себе другую роль, и в новом сценарии матери Драко явно не участвовал.
Младший Малфой заставил себя больше не трогать мать. Сначала это было нелегко. Он долго пытался вернуть ее прежнюю - пусть даже просто играющую в деловую и практичную женщину - но Нарцисса не желала возвращаться. Она все дальше уходила в свой выдуманный мир, и присутствие сына, как две капли воды похожего на Люциуса, раздражало ее и доводило до нервных припадков. Драко отступил.
Днем ему некогда было себя жалеть. Днем у него всегда была масса дел, которая целиком занимала мозги. Невероятно, как Люциус находил на все это время и еще успевал служить Волдеморту. Драко с головой хватало только того вороха бумаг, которые приходилось разбирать. И не просто просматривать, а пропускать через себя массу разнообразной информации и анализировать ее. Мистер Кромвель снисходительно наблюдал за тщетными попытками юного Малфоя разобраться в тонкостях финансовых операций и капиталовложений. Но Драко твердо решил, что должен понять все эти вещи. Или хотя бы просто занять мозги. Чтобы кроме цифр ни о чем больше не думать.