– Ну не знаю. А ты ей очень нравишься. И Катьке тоже. Они твою фотографию просили, ну где ты в форме. Только я им не дала, показала и все. Может, они бы ее к бабке какой-нибудь отнесли, чтобы она тебя приворожила.
– Ну да, мне такое счастье не нужно, – улыбнулся Севастьян. – Чтобы и с Зойкой сразу, и с Катькой…
– Одна под левую руку будет тебя держать, другая – под правую, – засмеялась Полина. – Так и будешь с ними ходить.
– Ни ходить я с ними не хочу, ни лежать. Мне ты нужна. Только ты!
– Ну не смотри на меня так! – чуть ли не умоляюще попросила его девушка.
– Как?
– Как будто ты в меня по уши влюблен, – покраснела она.
– Почему как будто? Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
Он протянул к ней руку, обнял ее за талию и даже смог на пару мгновений боком прижать к себе. Полина отстранилась, отошла на шаг и неодобрительно посмотрела на него.
– Не надо.
– Почему? – обиженно спросил он.
– Э-э… Мы же в квартире одни, – замялась она.
– И что?
– Ну вдруг забудемся, всякое тогда может произойти.
– Это плохо?
– Плохо. Мы же не муж и жена.
– Можно исправить это недоразумение. Прямо завтра и подадим заявление в ЗАГС.
– Я не знаю…
Полина в раздумье смотрела куда-то мимо него, будто взвешивая в мыслях все «за» и «против».
– Можно и послезавтра, – обескураженно сказал он.
– Да дело не в том, завтра или послезавтра…
– А в том, хочешь ты или нет, – опечаленно заключил Севастьян.
Не хотела Полина выходить за него замуж. Может, умом она и понимала, что за ним будет как за каменной стеной, но ее душа отвергала его. И он, увы, это чувствовал.
– Мы с отцом дом строить начинаем, – сказал Севастьян. – Для меня. Хороший дом построим, большой, хорошо жить будем, лучше, чем другие. Дети у нас будут. Красивые. Такие же красивые, как ты…
– И ты красивый, – кивнула она. – Зойка говорит, что ты самый красивый.
– При чем здесь Зойка?
– Да так, вспомнила про нее, потому и сказала. Но мне рано замуж.
– Почему? Тебе уже восемнадцать, совсем взрослая. Техникум окончишь, тогда распишемся. А чего тянуть?
– Быстрый ты.
– Ничего себе быстрый! Два года о тебе мечтал.
– Мечтал… – улыбнулась она с оттенком хоть и ласкового, но снисхождения.
– И мечтал, и жил тобой. А дни до дембеля считал, не потому что тяжело было, а потому что тебя хотел поскорей увидеть.
– Меня?
– Ну не Зойку же!
– Ты знаешь, она у нас на курсе самая красивая. За мной никто не бегает, а за ней – все пацаны!
– Ты что, ей завидуешь?
– Нет. Ведь ей ты нравишься. А ты со мной. Только я боюсь, что ты в нее влюбишься, когда увидишь, – без всякого страха и даже переживаний сказала она.
– Исключено.
– А можно я ей скажу, что мы с тобой поженимся? – раззадорилась Полина.
Севастьян улыбнулся с грустинкой во взгляде. Вот она, классическая девичья дружба. Неважно, сколько поклонников у подруги, главное, чтобы любимого парня к рукам прибрать. Нравится Полине Севастьян или не очень, но из желания умыть Зойку она готова принять его предложение… Готова?
– Завтра мы подадим заявление в ЗАГС, тогда можно, – кивнул он.
– Хорошо, завтра мы идем в ЗАГС, – решилась она.
– Поверь, ты никогда об этом не пожалеешь!
Севастьян снова обнял Полину за талию, прижал ее к себе. На этот раз она не упрямилась, позволяла себя обнимать, но делала это без охоты. А когда он стал целовать ее волосы, щеки, мочки ушей, ее спина пошла дрожью.
– Ты самая лучшая. Люблю тебя. Только тебя, – возбужденно бормотал он, прижимая ее к себе.
Она прятала от поцелуя свои губы, но это не охлаждало его пыл. Он целовал ее в шею, зарылся лицом под лацкан ее халата, коснулся губами ее ключицы. Запах ее волос, ароматный вкус нежной кожи мутили его рассудок. Его пальцы сами развязали узелок на пояске, развели полы ее халата… Но на этом все и закончилось.
– А не слишком ли ты разогнался? – раздраженно поморщилась она, оттолкнув его от себя.
– Извини.
Он виновато потупил взгляд, чтобы не видеть, как она запахивает халат. Сейчас у него нет особых прав на Полину. Но ведь она согласилась выйти за него замуж и скоро станет его женой. Надо лишь дождаться первой брачной ночи. После двух лет ожидания один месяц казался ему сущим пустяком.
– Тебе уже пора, – сказала она, взглядом показав на дверь.
– Совсем или до завтра?
– Завтра приходи, – обнадежила его Полина. – Только руки не распускай, не надо.
Он хотел сказать, что ее слово – закон для него, но в дверь вдруг позвонили.
– Кто это может быть? – растерянно посмотрела на него девушка.
– Шаровая молния, – пошутил он.
– Да ну тебя, – отмахнулась от него Полина и пошла открывать.
Севастьян вышел в прихожую вслед за ней. Мало ли, вдруг это какой-то буян ломится к ней в дверь. Ему очень хотелось, чтобы так и случилось. Дать этому грубияну в лоб, блеснуть перед Полиной своей силой. Драться Севастьян умел, и кулаки у него – будь здоров.
Но через порог переступила какая-то женщина, немолодая, но еще со следами былой красоты. Светлые вьющиеся волосы на голове, большие раскосые глаза, выразительные черты лица, кожа не совсем свежая, но гладкая, загорелая. А достоинства стройного тела как нельзя лучше подчеркивало тесное и короткое платье леопардовой расцветки. Она могла бы произвести хорошее впечатление, если бы не хмельная затуманенность ее взгляда и не потасканный вид. Губы ее были ярко накрашены, глаза – как у проститутки, а у красных туфель на высоком каблуке были сбиты носки.
– Привет, Полинка!
Женщина попыталась обнять девушку, но та отпрянула назад.
– Чего вам нужно? – звонко спросила она, жалея о том, что поторопилась открыть дверь нараспашку.
А закрывать ее было поздно, потому что женщина уже зашла в дом, а вслед за ней в прихожей оказался мужчина со спортивной сумкой на плече. Роста он был чуть выше среднего, коренастый, сухощавый, взгляд улыбчивый. Вошедший излучал столь мощную силу, что Севастьяну показалось, будто гость заполнил собой всю квартиру, без остатка.
– Ну, дочка, ты даешь! Мать не узнаешь! Это же я, мама твоя!
Женщина развела руки в стороны, желая обнять Полину, но при этом зачем-то прогнулась назад и согнула ноги в коленях. Может быть, она хотела, чтобы ее поддержал стоящий сзади мужчина. Если она действительно стремилась к этому, то добилась своего. Кавалер обнял ее за плечи и прижал к себе. Только рука очень быстро скользнула вниз, на бедро. И сделано это было ловко, непринужденно.
– Мама?! – оторопело уставилась на нее Полина.
– А ты на себя в зеркало посмотри, – с благодушной насмешкой на губах посоветовал ей гость. – Ну вылитая мать!
Голос у него был грубый и зычный. И еще в нем угадывался умиротворенный рык только что съевшего свою добычу льва. И сам он был похож на этого царственного хищника: массивный лоб, широкое лицо, маленькие с желтизной глаза, приплюснутый нос с широкой переносицей, изогнутая линия рта, суженный подбородок на фоне мощной шеи. Одет он был весьма неплохо, можно даже сказать, с изыском: кожаная куртка, черные широкие джинсы с мощной бляхой на ремне из крокодиловой кожи.
Полина действительно внешне была немного похожа на незваную гостью: та же форма лица, тот же узкий и слегка удлиненный нос…
– А… зачем вы приехали? – оторопело спросила девушка.
– Тебя давно не видела, – всхлипнула вдруг женщина, даже слезы навернулись на ее глазах. – С рождения не видела. Ты же знаешь, твоя бабушка выгнала меня из дома.
Она провела пальцем вдоль глаза, будто смахивая с него слезу, протянула руки к Полине, обняла ее. Девушка напряглась, но вырываться не стала. Похоже, она поверила, что имеет дело с собственной матерью.
– Ты даже не представляешь, дочка, как я по тебе скучала!
В голосе женщины угадывалась фальшь. А еще Севастьян чувствовал сильный запах спиртного.
Он был растерян не меньше, чем Полина, но в отличие от нее и не думал размякать. Он должен был показать свой характер.
– А ты кто такой? – довольно грубо спросил он у мужчины. – Отец Полины?
В этой ситуации было не до вежливости. Ну есть во внешности гостьи что-то общее с Полиной, ну и что? Вдруг это мошенники пожаловали к ней? Кто должен был позаботиться о Полине, как не Севастьян? А дерзко себя вести ему было достаточно легко. Он никогда не был тепличным мальчиком, и в армии не раз приходилось прибегать к разговорам с позиции силы – как с дембелями, когда был молодым, так и с афганскими душманами, когда в Таджикистане началась гражданская война.
Мужчина внимательно посмотрел на него. Улыбка сошла с его губ, взгляд затвердел, подавляющее излучение усилилось. Но Севастьян не размяк, не поплыл. Похоже, гость оценил это по достоинству, улыбнулся ему с невозмутимой иронией в ожившем взгляде и даже одобрительно подмигнул.
– Нет, я случайный прохожий. Макар меня зовут, – представился он.