– Вы протекаете на мою воинскую часть и залили уже четыре танка и два тяжелых бронетранспортера! Моя бронетехника застрахована, но это не избавляет вас от ответственности! Немедленно высушите своего слона, или последствия будут катастрофическими!
Профессор пытался оправдываться, но старуха не хотела его слушать и грозила немедленно передать дело в международный трибунал в Гааге.
Ирина проснулась в холодном поту, взглянула на будильник и увидела, что уже десятый час утра. Она поднялась, приняла душ и сварила кофе. Однако попытки разбудить подругу не привели ни к чему, кроме донесшихся из-под одеяла возмущенных Катькиных воплей:
– Отстаньте все от меня, я уже сдала выпускной экзамен!
– Какой экзамен? – рявкнула Ирина. – Ты что – забыла? Нам нужно вызволять из заключения твоего мужа!
Катя отбросила одеяло и села в кровати, тараща в пространство сонные круглые глаза.
– Валек! – воскликнула она с глубоким чувством. – Бедный Валек, он сегодня ночевал на нарах! Нужно немедленно его выручать! А мне, понимаешь, приснилось, что я сдала в школе выпускной экзамен по литературе, а меня заставляют сдавать его еще раз! И такой ужасный билет попался: «Роль галош и полотенца в романе Островского «Как закалялась сталь»…
– Катька, если так будет продолжаться, тебе скоро придется идти к психиатру! – заявила Ирина, покачав головой. – Или хотя бы к психоаналитику! Вставай немедленно, нужно ехать в полицию!
Несмотря на все перенесенные невзгоды, Катерина сохранила свой неизменный аппетит и уплела на завтрак яичницу из трех яиц, пару аппетитных розовых сосисок, огромный бутерброд с сыром и ветчиной, слоеную булочку с шоколадом и полпачки песочного печенья. Оглядев стол и убедившись, что есть больше нечего, она вздохнула и принялась собираться в дорогу.
Однако подруги не успели выйти из дома.
Когда они уже стояли в прихожей, требовательно зазвонил дверной звонок.
– Ой! – вскрикнула Катя, схватившись за сердце. – Не открывай! У меня какое-то нехорошее предчувствие!
– Не дури, – отмахнулась Ирина, направляясь к двери. – Все самое плохое, что могло случиться, уже произошло!
– Не открывай! Я чувствую, это она! Прошу тебя, не открывай! – Катя схватила подругу за руку.
– Кто – она? – раздраженно осведомилась Ирина.
– Она… моя соседка… твоя тезка, Ирина Сергеевна!
– Катька, ну ты действительно чокнулась! Ведь ее вчера увезли в морг! Ты собственными глазами видела ее труп! – Ирина выглянула в глазок и громко спросила:
– Кто здесь?
– Дронова Екатерина Михайловна здесь проживает? – донесся из-за двери незнакомый, но крайне неприятный скрипучий голос.
Ирина вгляделась в глазок и различила на лестничной площадке сердитую старуху с узлом туго стянутых седоватых волос.
– Почему это вы не открываете? – проскрипела старуха. – Я знаю, что вы дома! Мне срочно нужно с вами поговорить! Мне что – вернуться с участковым?
– Это она! – вскрикнула Катя, и за спиной Ирины раздался звук падения чего-то тяжелого и мягкого.
Ирина обернулась и увидела, что подруга без чувств лежит на холодном полу прихожей. Забыв про странную женщину за дверью, Ирина бросилась на помощь. Она принесла ковшик холодной воды, плеснула Кате в лицо, затем похлопала ее по щекам. Катя приоткрыла один глаз и простонала:
– Мне это показалось… Скажи мне, что это мне только показалось! Ну, пожалуйста, скажи, иначе я… не знаю, что со мной будет!
Ирина хотела успокоить подругу, но то, что она видела в глазок, вызывало у нее самой не слишком приятное чувство. Дверной звонок снова залился требовательной трелью.
– Не открывай! – повторила Катерина.
– Откройте, полиция! – раздался на этот раз хорошо поставленный мужской голос.
Ирина выпрямилась и неуверенно шагнула к двери.
– Откройте! – настойчиво повторил тот же самый мужской голос. – Я знаю, вы дома!
Ирина подошла к двери, с трудом преодолев мистический страх. Она уверила себя, что на дворе – двадцать первый век, а не темное средневековье, и никаких призраков в природе не существует. Не без опаски выглянув в глазок, она увидела полного усатого мужчину средних лет, протягивающего перед собой открытую книжечку удостоверения. Прочесть через глазок, что написано в удостоверении, не удалось, но Ирина справилась со своим страхом и все-таки открыла дверь.
На пороге стоял плотный человек лет пятидесяти в помятом светлом плаще. Лицо мужчины украшали аккуратно расчесанные усы, на концах загибающиеся кверху. День был жаркий, плащ явно не соответствовал погоде, и на лбу визитера выступили мелкие капельки пота. Ирина отметила про себя, что странный человек кого-то ей смутно напоминает.
– Екатерина Михайловна? – осведомился мужчина, слегка отступив назад и склонив голову к одному плечу.
Ирина тут же поняла, кого он ей напомнил: комиссар Коломбо из американского сериала! Этот мятый светлый плащ, этот прищур проницательных глаз… Только усы не вписывались в образ, казались лишними и неуместными на его широком одутловатом лице.
– Екатерина Михайловна? – повторил «Коломбо», снова раскрывая свое удостоверение. – Позвольте представиться, следователь Килькин, Василий Иванович. Веду, понимаете ли, следствие по делу вашего мужа…
– Вообще-то я не Екатерина Михайловна, – возразила Ирина. – Я ее подруга, моя фамилия Снегирева. А Екатерина Михайловна – вот… – она широким жестом указала на Катю, которая пыталась встать, опираясь на одного из многочисленных африканских божков.
– Ах вот как! – с легким смущением проговорил следователь и привычным жестом подкрутил кончики усов.
Ирина сообразила, откуда эти усы: они явно позаимствованы у Эркюля Пуаро, знаменитого сыщика из романов Агаты Кристи…
– Ах вот как! А почему она лежит в таком неудобном месте? – Сыщик приблизился к Кате.
Тут же с ним произошло что-то непонятное: на лице выступили малиновые пятна, руки задрожали, Василий Иванович попятился и неожиданно изменившимся голосом проговорил:
– Здра… здравствуйте, Екатерина Михайловна! Что с вами?
Он снова козликом подскочил к ней и наклонился, чтобы помочь подняться, но вместо этого задел африканский щит из кожи гиппопотама. Огромный щит с грохотом свалился на пол. Василий Иванович еще больше покраснел. Катя тем временем поднялась на ноги без посторонней помощи и смотрела на странного посетителя, широко открыв глаза.
Василий Иванович снова попятился и странно замахал руками. Все эти манипуляции показались Ирине настолько подозрительными, что она протянула руку и попросила:
– Можно взглянуть на ваше удостоверение?
– Да-да, пожалуйста! – невнимательно ответил следователь, не сводя глаз с Кати, и подал Ирине свою служебную книжечку.
«Килькин Василий Иванович, – прочла Ирина, – старший следователь…»
Она пожала плечами, несколько успокоившись.
– Костикова! – вдруг выкрикнул следователь куда-то в сторону лестницы.
В квартиру тотчас вбежала невысокая коренастая девушка в джинсах и кожаной куртке, с двумя крысиными хвостиками волос. Преданно глядя на следователя, девушка спросила:
– Василий Иванович, записывать?
При этом в ее руках возник маленький диктофон.
– Нет, Костикова, трубку!
Диктофон тотчас исчез, и вместо него в руках у девушки оказался красивый замшевый кисет. Следователь перевел дыхание, достал из кисета темную короткую трубку и спросил Катю:
– Вы позволите?
– Да-да, конечно, – растерянно разрешила Катя.
«Ага! – подумала Ирина. – Трубку курит! Еще и комиссар Мегре, все знаменитые сыщики в одном флаконе!»
Следователь раскурил трубку и несколько успокоился, однако по-прежнему не сводил глаз с Катерины.
Катя приблизилась к нему и взволнованным голосом спросила:
– А где… она?
– Кто она? – переспросил Василий Иванович заинтересованно.
– Дело в том… – попыталась объяснить Ирина, – что буквально за минуту до вашего звонка в квартиру позвонила… какая-то женщина, и Кате… Екатерине Михайловне показалось, что она… очень напоминает покойную… то есть пострадавшую… или как это у вас называют – потерпевшую… в общем, напоминает Ирину Сергеевну из четырнадцатой квартиры!
С трудом выговорив эти невозможные слова, Ирина неожиданно успокоилась. Произнесенные вслух, они показались настолько глупыми и невозможными, что сразу сделалось невозможным и само странное происшествие, Ирина сразу уверилась, что появление таинственной женщины было не более чем галлюцинацией. Правда, у них с Катей была одна галлюцинация на двоих, а это уже как-то странно… Кажется, коллективных галлюцинаций не бывает…
– Я не видел никакой женщины, – недовольно ответил следователь, не поворачиваясь к Ирине и по-прежнему уставившись на Катю. – А ты, Костикова, никого не заметила?
– Никого, Василий Иванович! – мгновенно отрапортовала девушка с хвостиками. – Уж раз даже вы не заметили…